Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Вся жизнь впереди… (сборник)

Рождественский Роберт Иванович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Вся жизнь впереди… (сборник) - Рождественский Роберт Иванович - Страница 15

Изменить размер шрифта:

«Гитара ахала…»

Гитара ахала,

подрагивала,

тенькала,

звала негромко,

переспрашивала,

просила.

И эрудиты головой кивали:

«Техника!..»

Неэрудиты выражались проще:

«Сила!..»

А я надоедал:

– Играй, играй, наигрывай!

Играй что хочешь.

Что угодно.

Что попало…

Из тучи вылупился дождь

такой наивный,

как будто в мире до него

дождей

не падало…

Играй, играй!

Деревья тонут в странном лепете…

Играй, наигрывай!..

Оставь глаза открытыми.

На дальней речке

стартовали гуси-лебеди —

и вот, смотри, летят,

летят и машут крыльями…

Играй, играй!..

Сейчас в большом

нелегком городе

есть женщина

высокая, надменная.

Она, наверное,

перебирает горести,

как ты перебираешь струны.

Медленно…

Она все просит

написать ей что-то нежное.

А если я в ответ смеюсь —

не обижается.

Сейчас выходит за порог.

А рядом —

нет меня.

Я очень без нее устал.

Играй, пожалуйста…

Гитара ахала.

Брала аккорды трудные,

она грозила непонятною истомою…

И все,

кто рядом с ней сидели,

были струнами.

А я был —

как это ни странно —

самой тоненькой.

«Ты мне сказала…»

Ты мне сказала:

«Ночью

тебя я видала

с другой!

Снилось:

на тонкой ноте

в печке гудел огонь.

Снилось,

что пахло гарью.

Снилось:

метель мела.

Снилось,

что та – другая —

тебя у метро ждала.

И это было

началом

и приближеньем конца.

Я где-то ее встречала —

жаль,

не помню лица.

Я даже тебя

не помню.

Помню,

что это —

ты…

Медленно

и небольно

падал снег с высоты.

Сугробы росли неизбежно

возле холодной скамьи.

Мне снилась

твоя усмешка.

Снились

слезы мои…

Другая

сидела рядом.

Были щеки

бледны…

Если все это —

неправда,

зачем тогда

снятся сны?!

Зачем мне —

скажи на милость —

знать запах

ее волос?..»

А мне

ничего не снилось.

Мне просто

не спалось.

Из сборника «Всерьез» (1970)

Дни рождения

Луна,

сквозь тучи прорастая,

глаза зеленые скосила…

Родился я

в селе Косиха.

Дождливым летом.

На Алтае.

А за селом

синело поле

и пахло

ливнем переспелым…

Нет!

Я родился

много позже.

Потом,

В июне.

В сорок первом.

И жесткий голос

Левитана

был колыбельною моею.

Меня

война в себя впитала.

Я – сын ее.

Я полон ею…

Кричали о победе

трубы.

Над площадью

салют светился…

Мне повезло.

Я встретил

друга.

И с ним как будто вновь

родился…

Жил —

не богатый и не бедный.

Острил.

Под простачка

рядился.

Наедине с бумагой, —

белой,

как изморозь, —

я вновь

родился!..

Дрожал от странного озноба.

Протестовал.

Себя стыдился.

Сказал: «Люблю…» —

родился снова.

Услышал: «Нет!» —

и вновь

родился…

Шел век —

ожесточенно-труден, —

для сладких песен

не годился.

Я только на секунду

струсил.

И превозмог.

И вновь

родился.

О, дни рождений!

Дни рождений!

Дни грусти

и освобождений.

Дни праздников,

пора зачатья, —

без вас я —

будто дом

без счастья.

Пока мои глаза открыты,

я дни рождения

встречаю.

И торжествую

в первом крике!

И все идет опять

сначала.

«Встанет море, звеня…»

Встанет море,

звеня.

Океаны —

за ним.

Зашатает

меня

вместе с шаром земным!

А уснуть захочу,

после долгих погонь

я к тебе

прилечу —

мотыльком

на огонь.

Пусть идут,

как всегда,

посреди мельтешни

очень быстро —

года.

Очень медленно —

дни.