Пионерский характер - Фурин Станислав Александрович - Страница 30

— Вот куда мыло нужно поставить, — сказал папа то ли сыну, то ли жене. — Наверх. Голова садовая!

Папе легко. Он инженер.

Так попал Попович-младший в кружок при заводе «Запорожсталь». Называется кружок «Юный металлург», руководит им опытный изобретатель Давид Емельянович Бевзюк.

Принёс как-то Давид Емельянович деревянный ящик, поставил возле станка, чтобы Толя доставал до рукояток, и начал его учить сверлильному и токарному делу. Не прошло и месяца, как Толя вполне грамотно сверлил отверстия заданного диаметра, менял резцы, привык к простейшим инструментам, освоил автоматический рубанок и наждачный станок.

Про Давида Емельяновича следует сказать вот что. Сам он много лет проработал на заводе и никогда не забывал, что настоящий мастер своего дела должен подготовить себе достойную смену. Он и организовал кружок юных металлургов, договорился с начальством завода, что кружку дадут все необходимые инструменты, материалы, выпишут кружковцам постоянные пропуска на завод. Вообще-то дело это неслыханное — постоянные пропуска для двадцати — тридцати посторонних людей. Но авторитет у Давида Емельяновича большой, сам директор завода с ним за руку здоровается и советуется, если нужно. Выписал директор нужное количество пропусков.

Стал Толя после школы приходить на завод. Посидит у отца в кабинете для начала, а потом надевает маленькую, специально сшитую мамой заводскую робу — синие брюки и халат — и идёт в цехи. Здесь же встречает других ребят из кружка. У Давида Емельяновича такой порядок: пусть кружковцы чувствуют себя на «Запорожстали» не экскурсантами, а своими людьми.

— Чего углядел? — спрашивает его по дороге пожилой токарь, на секунду остановив станок и старательно пряча усмешку. — Появились мыслишки?

— Пока ещё нет, — ответствует Толя и топает дальше. — Присматриваюсь.

Ох и огромен завод «Запорожсталь»! Целое государство. Одних цехов не перечтёшь.

Постепенно уразумел мальчик, как делают металл, понял во всей последовательности технологический процесс предприятия. А у себя в кружке ребята мастерили. Учились читать простейшие чертежи. Толя делал заметные успехи. В кружке Бевзюка шеренги, как в классе, не было. Но если бы она была, мастер поставил бы Поповича совсем не замыкающим. Дома у Толи появилась специальная библиотечка по металлургии, и теперь они с отцом разговаривали на своём непонятном языке. Мама слушала их, качала головой и расстраивалась: очень беспокоили её руки сына — со сбитыми ногтями, огрубевшие, накрепко испачканные металлической пылью. Совсем не детские.

Когда Поповичу сровнялось одиннадцать лет, затеяли в кружке большое дело. Случилось так.

Шёл Толя по сортировочному цеху. Сюда поступает металлический лист, который прокатывают в других цехах. В сортировке рабочие захватывают листы специальным электромагнитом на подвижном креплении, транспортируют его на площадку и здесь укладывают в деревянные прочные ящики. Остановился мальчишка у площадки, долго глядел, как трое молодых рабочих укладывают тяжеленные листы. Потом присел на корточки рядом с плотниками, которые заколачивали ящики с металлом.

Ну и работа! Впрочем, они, ученики Давида Емельяновича, давно постигли эту, в общем-то, хитрую науку — забивать гвоздь с одного удара! Теперь Толя жил уже в мире хитрых станков, автоматических линий, изобретений, в мире научно-популярных журналов, которые стали его любимым чтением. Давид Емельянович приносил на занятия даже вырезки из чешских и немецких журналов, и ребята докапывались до сути зарубежных технических новинок.

Вечером Попович выдвинул идею: в сортировке не таскать листы и не стучать молотком.

— Короче, сделать автоматическую линию сортировки и маркировки листа? — уточнил Давид Емельянович.

— Во-во.

Бевзюк задумался, потом сказал:

— Давай завтра на занятиях обсудим. Соображения какие-нибудь уже есть?

— Кой-какие есть, Давид Емельянович. Можно, я чертёж принесу?

— Действуй. Если не возражаешь, я тоже подумаю, прикину…

— Ладно, — согласился Толя.

Тут мне хочется прервать речь о Поповиче и рассказать о другом его сверстнике. Толя его не знает да и не может знать, ибо разделены они расстоянием в восемь тысяч километров и отрезком времени в тридцать три года.

Стояла осень 1943 года.

На советский Дальний Восток прибыл с визитом вице-президент Соединённых Штатов Америки Генри Уоллес. Далеко на западе шла жестокая битва с фашистами. А здесь, в глубоком тылу, всё было подчинено фронту. В городе почти не осталось мужчин.

Высокого заморского гостя долго возили по пустынному Комсомольску. В пригороде, где раньше было нанайское стойбище Дзёмги, внимание Уоллеса привлекли женщины в кирзовых сапогах и тёмных платках, которые копали картошку на пустыре, взмахивали тяжёлыми лопатами. Женщины, в свою очередь, с интересом посмотрели на чудного человека в светлом элегантном костюме, каких в Комсомольске отродясь не видывали, на его лакированную машину и почтительную свиту в очках. Потом женщины снова принялись копать, не обращая более внимания на кортеж — время было голодное, и картошку ждали дети.

Затем Уоллеса повезли на завод «Амурсталь» — большое металлургическое предприятие, крупнейшее на востоке страны, построенное и пущенное в военное время.

В одном из цехов внимание гостя привлекли два низкорослых сталевара, суетившихся у печи. Когда отблеск раскалённого металла упал на лица рабочих, Уоллес отступил на шаг. Перед ним были дети…

Уоллес подозвал ближайшего. Тот степенно подошёл, кашлянул в кулак, представился:

— Алёша Войтович. Подручный сталевара.

Вице-президент хотел погладить Войтовича по голове, но рука остановилась на полпути. Не к месту, фальшивым оказался бы сейчас традиционно-покровительственный жест взрослого. И Уоллес понял это.

Позже он всё оглядывался на маленьких сталеваров и качал головой:

— Боже, какая тяжёлая, какая трагическая судьба у этих детей! Что ждёт их впереди? Я расскажу о них у себя на родине…

Да, судьба у Алёши Войтовича и Вани Зборовского — четырнадцатилетних подручных сталеваров завода «Амурсталь» — была нелёгкой. Но ждало их впереди отнюдь не то, что заставило пригорюниться американского вице-президента. Сегодня Алексей Войтович по прежнему (как и Иван Зборовский, кавалер ордена Ленина) работает на том же заводе. Он стал лучшим сталеваром предприятия, Героем Социалистического Труда, депутатом Верховного Совета республики. Стал государственным человеком, который решает дела России.

В другое время проходит детство Толи Поповича. Но есть в судьбах знатного металлурга и юного рационализатора общее: с ранних лет сердцем прикоснулись они к труду, к замечательным традициям рабочего класса.

В начале 1976 года автомат по сортировке и маркировке стального листа, изобретённый и построенный юными металлургами кружка при заводе «Запорожсталь», принят на заводе в эксплуатацию. Действующая модель этой автоматической линии, тоже изготовленная Толей и его друзьями под руководством мастера Бевзюка, экспонировалась на ВДНХ СССР и получила медаль выставки.

В Запорожье, на завод, идут и идут письма. С заводов, из Министерства пищевой промышленности, Министерства химической промышленности, Министерства медицинской промышленности… Все просят чертежи и техническую документацию автомата! Идея, выношенная и осуществлённая ребятами, уже начала служить стране.

А в феврале в Запорожье пришла правительственная телеграмма. Толю Поповича, как самого активного участника кружка «Юный металлург» и одного из авторов изобретения, пригласили в столицу, на XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. В числе других ребят он приветствовал съезд от имени двадцати пяти миллионов пионеров.

Все советские люди, миллионы людей во всём мире видели этого маленького мальчишку на экранах своих телевизоров, слышали рассказ о нём. Толя стоял у самой трибуны, в нескольких шагах от Леонида Ильича Брежнева. Стоял по стойке «смирно» и изо всех сил боролся с собой. Ему хотелось улыбаться, но он заранее решил держаться в Кремлёвском Дворце съездов достойно и строго…