Сердце из двух половинок - Белозерская Алена - Страница 20

Молодой светловолосый человек, готовивший завтрак у плиты, громко рассмеялся:

– Наверное, нет. Все делаю, как ты говоришь, а получается какое-то пойло!

– Представляю, каким будет на вкус омлет!

Эдвард поставил перед Габриэлем тарелку и сказал:

– Давай, дегустируй. Максимум, что с тобой случится после этого эксперимента, – расстройство желудка.

Габриэль с опаской попробовал и удовлетворенно закивал головой:

– На вкус неплохо, но вид оставляет желать лучшего.

Эдвард сел рядом и взял газету:

– Какие планы на сегодня?

– Работа. А вечером встречаюсь с риелтором.

– Значит, ты все-таки решил переехать? – Эдвард с сожалением посмотрел на Габриэля.

– Надоело слушать, что говорят в офисе, – улыбнулся тот.

– А что говорят?

– Что мы педики.

Эдвард отложил газету и расхохотался.

– Не смешно. Сначала болтали, что я попал в компанию только благодаря нашей дружбе, а теперь ходят слухи, что влюблен в тебя. Или ты в меня, – сказал Габриэль.

Эдвард рассмеялся еще громче:

– В «Кармайкл Индастрис» ты работаешь исключительно благодаря своим способностям, об этом все знают. Отец никогда не нанял бы тебя, если бы не был уверен, что ты хороший специалист. Даже мои симпатии не помогли бы. Это я попал в компанию только потому, что прихожусь боссу сыном. – Эдвард сделал глоток. – И чем тебе не нравится мой кофе?

– Вылей его, – усмехнулся Габриэль.

– Жаль, что ты переезжаешь. После всего, что мы пережили вдвоем, не хочется оставаться одному.

Габриэль оглядел уютную квартирку:

– Мне тоже не хочется уезжать, но, как говорит мой дядя, всегда приходит время, когда нужно начинать.

– Давно видел своих? – мягко спросил Эдвард, зная, как болезненно Габриэль реагирует на вопросы о семье.

– Очень давно.

Он вспомнил тот день, когда Клементина ушла из номера в отеле, оставив его разбитым, потерянным и влюбленным. Он хотел бежать следом за ней, но в то же время понимал, что это ничего не даст. Если Клементина приняла решение, ничто не заставит ее изменить его. Много лет спустя Габриэль все еще носил в себе чувство вины – за то, что не настоял на своем, и ненавидел ее – за то, что она выбрала не его. Та страшная и в то же время прекрасная ночь навсегда осталась в его памяти. Она озлобила его, научила не доверять людям, заставила замкнуться в себе и показала, какой на самом деле бывает любовь.

На следующий день после ухода Клементины Габриэль пришел к Эдварду, своему однокурснику и лучшему другу. Эдвард понял, что его друг страдает, и не лез к нему с расспросами. Ему было очень любопытно узнать, что произошло, но Габриэль ни о чем не рассказывал. Эдвард тоже молчал, но чувствовал, что в этой истории замешана женщина. Стремясь избавиться от горестных воспоминаний, Габриэль с головой окунулся в учебу. Днями он просиживал в библиотеке, писал, чертил и в итоге стал лучшим студентом архитектурного факультета. Он ни с кем не встречался, и вообще, в тот год девушки, казалось, исчезли из его жизни. Эдвард, известный в университете своими любовными похождениями, пытался отвлечь его от тягостных мыслей, постоянно с кем-то знакомил, устраивал веселые вечеринки, но Габриэля никто не интересовал. Он думал лишь о Клементине. Только под конец учебы Габриэль успокоился, а может, смирился с тем, что ее никогда не будет рядом с ним.

Когда ему поступило приглашение работать в «Кармайкл Индастрис», радости молодого человека не было предела. Трудно было поверить в то, что одна из самых больших строительных компаний Нью-Йорка заинтересована в его услугах. В тот день, когда их с Эдвардом приняли в штат, они напились и на следующее утро, мучаясь жутким похмельем, поклялись, что больше не притронутся к спиртному, зная при этом, что никогда не выполнят обещанное. У них был один кабинет на двоих, находившийся на четырнадцатом этаже небоскреба, принадлежавшего компании. Мечтой каждого работника фирмы было подняться на три последних этажа, где находились кабинеты управляющих. Глядя на то, с каким рвением и упорством Габриэль относится к работе, Эдвард шутил, что через пару лет будет ездить к другу в гости на лифте.

В отличие от Габриэля, Эдвард не стремился подняться наверх. Он был младшим сыном Джорджа Кармайкла, и отец не возлагал на него больших надежд, зная, что Эдвард больше интересуется своей личной жизнью, чем работой. Утешением Джорджа был Чарльз, старший сын, в надежные руки которого можно будет когда-нибудь передать «Кармайкл Индастрис».

Габриэль смеялся над приключениями Эдварда, но и сам порою в них участвовал. Дружелюбные, открытые и веселые, юноши, казалось, очень подходили друг другу. Впрочем, и отличий у них было немало. Рассудительный уравновешенный Габриэль всегда сдерживал легкомысленного безрассудного Эдварда, за что ему был благодарен Джордж Кармайкл. Он считал, что Габриэль оказывает положительное влияние на его несерьезного сына, и всегда был рад видеть молодого человека в своем доме.

– Идешь на открытие жилого комплекса в Бронксе? – спросил Эдвард.

– Конечно, – Габриэль был удивлен этим вопросом. – Я же участвовал в этом проекте!

– Я и забыл.

– Не мешало бы иногда тебе появляться на работе.

Они шли по Уолл-стрит, направляясь к небоскребу «Кармайкл». Габриэль посмотрел на часы: времени было достаточно, чтобы заскочить в кафе и нормально позавтракать, потому что омлетом он не наелся, а вкус дрянного кофе до сих пор стоял во рту.

– Давай забежим в кафе, – сказал он и резко остановился, увидев Клементину, выходившую из машины в сопровождении какого-то мужчины.

Несколько минут он смотрел на нее. Она улыбалась своему спутнику и была еще красивее, чем он ее помнил. Темный строгий костюм и высокие каблуки… она такая хищная и сексуальная… Габриэль хотел подбежать к ней, но поцелуй, которым Клементина одарила мужчину, заставил его сдержаться.

– Куда ты смотришь? – Эдвард посмотрел в сторону удалявшейся Клементины. – Красивая фигура, – оценил он. – Вот уж не думал, что тебя зацепит женщина с улицы.

– Она не женщина с улицы, – прошипел Габриэль, и Эдвард удивился подобной реакции.

– Бывшая, – понимающе подмигнул он.

– Отстань от меня! Она не бывшая. То есть…

– А-а, – Эдвард прищурил глаза, – так это ее ты любил! Жаль, я не рассмотрел ее получше. Видно, она по тебе серьезно проехала, раз ты так реагируешь. Когда вы виделись в последний раз?

– Три года назад.

– И ты до сих пор думаешь о ней?! Даже не представлял, что чувства способны так долго жить.

– У тебя они живут не больше трех дней, – мрачно улыбнулся Габриэль.

– Скорее от вечера до утра.

– Мистер Хаксли, – вежливо прозвучал женский голос, – мистер Кармайкл желает вас видеть.

Габриэль положил трубку и с недоумением посмотрел на Эдварда.

– Что старику от тебя нужно? – спросил тот.

Габриэль пожал плечами, подошел к зеркалу и аккуратно причесался.

– Давай, прихорашивайся, – посмеялся над ним Эдвард, – папочка любит аккуратных мальчиков! Слушай, я пойду с тобой. Мне уже интересно, почему он тебя вызвал. Если это что-нибудь хорошее, то и мне, может, перепадет. Нет, я лучше загляну в рекламный отдел, там столько красивых лиц!

Они вышли из кабинета и направились к лифту.

– Сэр, – галантно произнес Эдвард, – уступаю вам право уехать первым.

Габриэль поднялся на верхний этаж. Он не испытывал страха, как некоторые, общаясь с боссом. В его работе недочетов не случалось, поэтому Габриэль предполагал, что Джордж хочет поговорить с ним о чем-то другом. Возможно, об Эдварде, потому что тот в последнее время слишком уж разленился. Габриэль поздоровался с секретарем и открыл массивные двери. Большие размеры кабинета впечатляли всех входящих. Строгая мебель, никаких украшений, лишь семейная фотография на столе, огромные окна, из которых открывался отличный вид на город, книги, компьютер – вот и вся обстановка. Прямые четкие углы, никакой мягкости и сантиментов. Именно таким и был Джордж Кармайкл. Невысокий, светловолосый, как и все его дети, голубоглазый и редко улыбающийся.