Плоды обмана (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 45

Кровь лихорадочно стучала в висках Юки. Он пытался сообразить, как ему поступить дальше. Выбраться в окно? Тут второй этаж, старики физически не смогут удачно приземлиться на землю. Связать из простыней веревку и спустить на ней вниз? Но есть ли у них на это время, ведь бандиты уже в двух шагах от их палаты?

“Кому могло понадобиться нападать на больницу?!” – подумал Юки смятенно.

От сильного удара, коим бандит наградил дверь, Юки едва не отшвырнуло прочь - но все же он сумел удержать дверь и не позволить ей открыться. Впрочем, тем, кто находился в коридоре, не составило большого труда навалиться и коллективными усилиями преодолеть его сопротивление. Дверь распахнулась, Юки оказался отброшенным к стене. В палату вошли сразу трое мужчин в натянутых на головы масках с прорезями, все они сжимали в автоматы в руках. Двое взяли на мушку стариков, а третий неторопливо приблизился к Юки, сверля его пристальным взглядом. От бандита пахло дешевым виски, сигаретным дымом и таким застарелым потом.

Юки не знал, чего тот ждет от него, но не стал отводить взгляда.

Гаркнув что-то по-испански своим подельникам, бандит пренебрежительно сплюнул в сторону оцепеневших стариков, и указал на Юки. Двое бандитов схватили его, заломили руки за спину и повели прочь из палаты, а третий, держа на мушке обитателей палаты, начал что-то громко говорить им на испанском языке.

Вооруженные бандиты притащили Юки на первый этаж, в вестибюль, и бросили на пол. Приподнявшись, он обнаружил, что он не один такой: в вестибюле на полу сидело человек сорок заложников, а над ними возвышались люди в масках, готовые выстрелить, если кто-то посмеет встать. Среди заложников были и пациенты и персонал больницы, бандиты приводили все новых и новых захваченных людей – толкая их в общую кучу. Оглядевшись, Юки насчитал дюжину вооруженных мужчин – и только в вестибюле! А сколько их подельников рассредоточились по всей больнице?..

Люди вокруг Юки плакали, стонали, умоляли пощадить их.

- Silencio!* – басом взревел кто-то из бандитов и выпустил автоматную очередь.

____________________

* Silencio! – Молчать! (исп)

____________________

16

- Сегодня опять папарацци караулят у ворот, - весело проговорила горничная, поправляя прическу своей хозяйки восседающей у зеркала. – Мечтают сфотографировать вас.

Мамоко, рассеянно слушая болтовню служанки, придирчиво оглядывала свое отражение. Выглядела она безупречно – неброский макияж, тщательно уложенные волосы, скромный и вместе с тем элегантный костюм, минимум украшений – все в точности соответствует предписаниям имиджмейкера.

И все же девушка испытывала некоторое беспокойство. Оно возникло отнюдь не в эту минуту, а преследовало ее с тех пор, как Коеси Акутагава проявил интерес к ее персоне. Мамоко все время задавалась вопросом: достаточна ли хороша она для такого могущественного человека, как Акутагава? Он ведь идол нации, почти полубог, его знает каждый японец – а кто она? Да, семья Катаи богата и довольно знатна, однако сравнить их достояние с деньгами и властью Коеси невозможно! Сказать, что для Мамоко и ее семьи честь породниться с Коеси – значило бы не сказать ровным счетом ничего.

После того, как они с Акутагавой обручились, на плечи Мамоко лег огромный груз ответственности: отныне она обязана была во всем соответствовать своему жениху - это касалось ее внешнего вида, одежды, манер, круга общения, мест и способов времяпрепровождения, даже то, о чем она имела право разговаривать со своими близкими друзьями, строго регламентировалось. Имиджмейкер, в чьи обязанности входило консультирование Мамоко и ее родственников, объяснил, что будущее родство с кланом Коеси требует от них тщательно соблюдать определенный «кодекс молчания» - семейство Катаи не имели права обсуждать ни предстоящую свадьбу, ни самого Акутагаву Коеси с кем бы то ни было.

Никто из родных Мамоко и не думал возражать против многочисленных правил, предъявленных им Акутагавой. Ради возможности породниться с Коеси они согласились бы даже продать души дьяволу! Родители каждый день напоминали Мамоко, как важно сохранить в чистоте ее репутацию и не обмануть оказанного доверия. Ведь Акутагава вполне может расторгнуть помолвку, если она разочарует его. Поэтому-то так важно неукоснительно соблюдать приказания Коеси!

«Ты не должна повторить судьбу той русской! – наставляла мать Мамоко. - Он собирался вести ее под венец, но затем вдруг отверг. А она была куда богаче и знатнее нас! Так что тебе следует быть втройне осторожной! Иначе он и тебе даст отставку».

Мамоко раздражала истерия отца и матери вокруг ее помолвки, однако она благоразумно держала свое мнение при себе. Как бы ни утомляли ее бесконечные внушения родственников и преследования со стороны СМИ, она отлично понимала – нужно быть стойкой, терпеливой и с улыбкой принимать то давление, что оказывали на нее абсолютно все вокруг.

Горничная сообщила, что машина ожидает ее и Мамоко, прихватив клатч, покинула свои апартаменты. Бронированный и глухо тонированный Майбах стоял у крыльца – он должен доставить Мамоко в ресторан, где они с Акутагавой отобедают вместе. Когда они выехали за ворота, отделяющие особняк Катаи от улицы, то машину тотчас со всех сторон облепили журналисты, осатанело нажимающие на затворы фотоаппаратов и стремящиеся увидеть что-нибудь сквозь тонировку. Мамоко уже привыкла к таким сценам и даже не обратила внимания на толпу.

Несколько машин с сидящими в них папарацци попробовали устроить скоростное преследование, но уже на ближайшей улице их перехватили полицейские машины. Пока у незадачливых преследователей проверяли документы, Майбах с невестой Коеси Акутагавы успел скрыться из виду. Полицейский пост появился рядом с домом Мамоко неспроста: Акутагава хотел обезопасить Мамоко во время поездок по городу, поэтому любая попытка погнаться за ее машиной пресекалась сразу же.

Прессе, объявившей охоту на Мамоко, информация выдавалась по особому распоряжению и строго дозировано. Несмотря на тотальную секретность, которой Акутагава окутал свои отношения с Мамоко Катаи, тот все же время от времени бросал папарацци лакомые куски в виде небольших интервью или фотографий. Каждая сплетня или фотоснимок, просочившиеся в газеты и интернет, неизменно вызывали ажиотаж. Сегодняшний обед входил в число «публичных», то есть в ресторане Акутагаву и Мамоко как бы случайно сфотографируют.

«Удивительно, как Акутагава свыкся с повышенным вниманием к его персоне! – размышляла девушка. – Я всего несколько месяцев нахожусь под пристальным надзором общественности, а он с восемнадцати лет постоянно на виду у всех. Наверное, он уже привык ко всему этому сумасшествию… и научился управлять им. Ведь кажется, будто он все время на виду, но, стоит узнать его чуть ближе, как обнаруживается, что его жизнь огорожена от чужого вмешательства так, что преодолеть эту преграду без его дозволения невозможно…»

Скоро и она станет жить такой же жизнью. Это тревожило ее, но не слишком сильно. В конце концов, она вполне понимала, на что идет, согласившись стать супругой такого человека как Коеси Акутагава. И она дала свое согласие добровольно, без нажима со стороны Акутагавы или ее собственных родственников. Она действительно хотела выйти за него замуж – хотя он до сих пор внушал ей благоговейный трепет.

Брак с Акутагавой обещал стать для нее ожившей сказкой, где ей уготовано место королевы. Пресса уже называла Мамоко «принцессой». Этот титул, полушутливо использованный журналистами, скрывал под собой многозначительный намек на будущие перспективы ее жениха. Сейчас Акутагава президент самой влиятельной в Японии общественно-политической организации «Ниппон Тадасу», получившей от правительства статус государственного учреждения – то есть, фактически Акутагава выполняет функции крупного чиновника. И, ни для кого не секрет, что он собирается идти дальше: как и его отец – Коеси Мэриэмон – Акутагава рано или поздно займет кресло премьер-министра Японии. Пройти путь, ведущий к верховной должности в правительстве, ему не составит особого труда – народ беззаветно обожает Акутагаву и преклоняется перед ним. Стоит ему только захотеть – и общественность сама принесет ему должность премьер-министра на блюдечке с золотой каемочкой.