Пульс боли (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 33

Юки закусил губу, разглядывая свою тарелку, не в силах скрыть досаду: как же он был согласен с Асбабом! И как ему хотелось не просто сказать то же самое вслух, но и подтвердить свои слова действием – сорваться с места и сделать то, к чему стремится душа… Но он не мог! Акутагава взял с него слово, что он не вернется к работе в Антарктике.

- …Однако Коннор не успокоился после того, как я отказался от его предложения. Большинство консультантов СМО так или иначе связаны с ним и его корпорацией, поэтому ему было бы удобнее, если б должность занял его человек, - говорил между тем мулат. - Вот он и предложил встретиться, обсудить этот вопрос. Ну а я, собираясь в Японию к тебе, предложил ему подбросить меня, благо с него от этого не убудет. Но мой ответ ему по-прежнему: нет. Мне мое призвание дороже, чем деньги!

- Все бы ученые были столь принципиальны! – рассмеялся надменно Коннор Ваалгор. – Обычно ваше племя готово сделать что угодно, если спонсоры дадут денег на их проекты.

- Не все ученые таковы, - возразил Юки.

- Возможно, но, если рассуждать здраво, то факт остается фактом: для ученых главное – это процесс, а для спонсоров – результат. И получается, что первые берут деньги с таких людей, как я, за гарантированное удовольствие – а вот спонсоры не имеют уверенности, что проект, на который были выделены средства, окупится. К тому же, лично я чаще всего слышу от ученых именно это: «Дайте денег! Дайте денег! Дайте денег!»

- Вы рассуждаете как типичный толстосум, который не верит в науку.

- А я и есть толстосум, - Ваалгор с интересом наблюдал за огоньками гнева, появившимся в глубине черных глаз Юки. – Но при чем тут вера или неверие?

- Если человек верит во что-то, то деньги для него не главное, вот при чем, - закончил тот свою мысль. - Это в равной степени справедливо как для ученых, так и для их спонсоров.

- Да? Тогда позвольте поинтересоваться, какой пост вы занимаете на нынешней службе? – прищурился на него блондинистый американец.

Юки назвал свою должность в НАСК, и только когда Асбаб многозначительно присвистнул – спохватился. Чертов алкоголь развязал ему язык, а язвительные нападки Ваалгора заставили забыть об осторожности! Ведь у Юки не было намерения что-либо рассказывать о себе и своей жизни!

- Мацу! Ты предал свои идеалы? – спросил мулат с печальным упреком. – Решил променять полевую работу на большие деньги? Решил стать офисным жуком?

- Я не… - молодой человек растерялся и не смог произнести ничего путного.

- Ну вот видите, - Коннор Ваалгор насмешливо приподнял брови, - вы бросили опасную работу ради прибыльной. Выходит, деньги играют в вашей жизни немалую роль.

Юки вновь укусил себя за губу, не замечая, что это действие приковывает внимание Ваалгора, затем отсчитал наличные деньги за блюдо и спиртное и бросил их на стол.

- Всего хорошего, господа, - он спрятал глаза за солнцезащитными очками и встал, резко отодвинув стул. – К сожалению, мне пора идти.

- Эй, ты же даже не притронулся к еде! Мацу! – воскликнул Асбаб, поднимаясь из-за стола.

- Мне пора, - повторил Юки. – Когда закончу с материалами, сброшу тебе сообщение на почтовый ящик. Прощайте.

Забрав папку, он, не оглядываясь, направился к выходу. Уже в лифте у него вновь зазвонил мобильный телефон:

- Сугавара, я уже возвращаюсь! - рявкнул он, ответив на звонок. – Доволен?!

Его качало, он был уже пьян. О том, чтобы сесть за руль не могло быть и речи – поэтому Юки пошел пешком до вертолета. Когда он оказался подле взлетно-посадочной площадки, то увидел как Сугавара курит, стоя в стороне от вертолетной платформы. Молча Юки забрался в кабину. Сугавара, последовав за ним, без сомнения уловил алкогольные испарения в воздухе. И тяжело вздохнул.

__________________

12

Юки почувствовал прикосновение мягких губ сперва к своему обнаженному плечу, следом губы переместились на его щеку, ну а затем и ко рту. Чужое дыхание защекотало ему кожу и он, еще не пробудившись окончательно, подумал: «Акутагава» и повернул голову так, чтобы возлюбленному удобнее было поцеловать его. Поцелуй, которым наградили Юки, был глубоким и чувственным - таким сладостным, что хотелось застонать, но, вместе с тем… каким-то чужим? Через секунду он понял, что от человека, засунувшего свой язык ему в рот и раскованно хозяйничающего там, пахнет совсем не так, как от Акутагавы – слишком вызывающе, терпко и горько… Открыв глаза, Юки вцепился в черные волосы мужчины и резко дернул, заставляя того отстраниться.

- Подонок!

- А сначала тебе очень даже понравилось, - многозначительно хмыкнул Ив. Юки смотрел на него напряженно и враждебно, и он демонстративно отсел от него подальше. – Успокойся, я не собираюсь ничего с тобой сейчас делать. Просто пришел разбудить, ведь тебе нужно на службу. Акутагава уже завтракает, так что тебе надо поторопиться.

Сказав это он, продолжая ухмыляться, покинул спальню. Юки, преодолевая себя – свою эмоциональную усталость и ощущение загнанности – отправился в ванную. В столовой уже его встречала уже привычная картина: Акутагава за завтраком пьет кофе и читает утреннюю деловую газету, а Ив ест и курит одновременно, совмещая это с переключением телевизионных каналов.

- Как спалось? – улыбнулся возлюбленный, когда Юки занял место за столом.

- Нормально.

Несколько минут прошло в молчании. Ив остановился на канале, вещающим утреннюю передачу «Доброе утро, Токио!», ведущие которого – мужчина и женщина – сидя в удобных креслах, бодро скалились в объективы телекамер.

«…Итак, приветствуем наших дорогих телезрителей в этот рабочий день! Позади праздник «Уми но хи»*, впереди – трудовая неделя, и мы желаем всем сохранить надолго ощущение радости и счастья! И, дабы вы отправились на службу в отличном расположении духа, мы покажем вам отрывок из вчерашнего морского торжества, открывал которое традиционно Акутагава Коеси, известный на всю страну общественный деятель и президент «Ниппон Тадасу»…»

На экране телевизора появилась поверхность залива, сверкающая под ясным летним солнцем, набережная и установленная на ней сцена, множество цветов и флажков, снабженных иероглифом «море». Вся набережная была заполнена нарядно одетым народом, который приветственно зааплодировал при появлении на сцене энергичного и красивого Акутагавы. Выждав немного, он знаком попросил людей остановить аплодисменты и начал произносить поздравительную речь.

- Зачем ты включил это? – спросил Ива Акутагава.

- А что такого? – весело ответил тот, играя с пультом управления. – Меня возбуждают твои выступления по телевидению.

«…И как можно забыть, что буквально через две недели нас ожидает другое знаменательное событие, - вещали телеведущие «Доброе утро, Токио!» с экрана, - двадцать седьмой день рождения Акутагавы Коеси! Уже несколько лет подряд общественность просит парламент признать 29 июля государственным праздником, так как широкие массы привыкли считать сей событие особенным, принадлежавшим не только господину Коеси, но и всей нации в целом. Для граждан Японии стало традицией в этот день - не зависимо от того, выходной это или рабочие будни – наносить визиты в в «Ниппон Тадасу» принося с собой незатейливые дары для господина Коеси, причем некоторые из них приезжают из весьма отдаленных префектур, чтобы засвидетельствовать свое почтение человеку, олицетворяющему собой японскую нацию…»

- Кстати об этом! – зеленоглазый мужчина выключил телевизор. – Какой ты хочешь подарок на день рождения?

- От тебя? Чтобы ты вынул шило из своей задницы и научился спокойно сидеть на своем месте.

Ив рассмеялся, закатывая глаза к потолку и как бы говоря этим: «Ты просишь невозможного!» Юки, хоть и не хотел обращать внимания на то, о чем говорили телеведущие, невольно припомнил все, что услышал от Насты. Люди поклоняются Акутагаве как сверхчеловеку, тому, кто лучше их во всем… Они приносят ему подношения, как идолу, от которого зависит их духовное и материальное благополучие, их судьба…