Охота (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 9

- И именно после этого ты решил, что нужно найти моего сына и воспользоваться им как рычагом давления на меня? – осведомился Коеси.

- Твой сын играет ключевую роль в твоих планах. Именно он – твой пропуск в императорскую семью, – горько сказал Мидзогучи. – Твой безумный план состоит в том, чтобы помочь сделать ему политическую карьеру, а затем, в нужное время, женить его на принцессе Айко. У её отца, крон-принца Нарухито, нет сына-наследника, поэтому Акутагаву начнут воспринимать как престолонаследника. К тому времени весь парламент будет плясать под твою дудку и ты начнешь необходимые тебе реформы, которые приведут страну к государственному перевороту и восстановлению абсолютной монархии… Коеси, ты безумен!!!

Гость рассмеялся в ответ:

- Ты всегда был трусом, – сказал он, окинув Мидзогучи презрительным взглядом. – Тебе всегда было достаточно грязи, в которой ты копаешься, и тебя никогда не интересовало небо над этой грязью. Ты жалок и мне не составит труда убрать тебя с дороги окончательно, несмотря на многолетнюю дружбу. Запомни, Мидзогучи, тебе никогда не достать моего сына, никогда! Поэтому немедленно прекрати копать под меня, или же уже завтра – я тебе обещаю! – ты будешь мёртв.

Поднявшись с кресла Коеси, больше ничего не прибавив, вышел из кабинета.

Мидзогучи несколько минут сидел неподвижно и напряженно обдумывал все, что произошло. Он предполагал, что Коеси начнёт угрожать ему, он был к этому готов. По плану, сейчас стоило залечь на дно – немедленно уехать в секретное убежище, о котором Мидзогучи позаботился заранее. Там люди Коеси его не найдут, как и не найдут Акутагаву, которого привезут туда же… Одна загвоздка: найдёт ли Ив Акутагаву?...

Для связи с юношей Мидзогучи держал отдельный мобильный телефон, зарегистрированный на имя ученика средней школы. Набрав номер, он был вынужден ждать – Ив ответил не сразу:

- Слушаю.

- Как дела? – тут же спросил Мидзогучи. – Выяснил что-нибудь?

- Возможно. Мне нужен день или два, чтобы разобраться. Если что, я свяжусь с вами, – молодой человек выключил телефон.

«Черт, – подумал Мидзогучи, – придется играть вслепую!»

4

1 сентября, вторник.

- Итак, до каникул мы с вами прошли пятый раздел, – бубнил себе под нос учитель химии Норинага Коти, стоя у кафедры и пальцами, замаранными мелом, листая страницы учебника. – Так, давайте-ка проверим, что вы помните из пройденного материала.

По классу пронесся еле слышный вздох неудовольствия. Норинага, услышав его, резко поднял голову от учебника.

- Что, недовольны? Расслабились за каникулы, не хотите учиться? Поди думаете, что деньги ваши родителей помогут вам закончить школу с отметкой «отлично»? А я вам так скажу – для меня ваши деньги ничего не значат! Либо вы знаете мой предмет, либо нет!

Ученики много раз слышали подобные слова, поэтому только мученически закатили глаза к потолку. Норинага любил хвалиться тем, что он ни во что не ставит деньги и положение родителей, детей которых он обучал. Тем, кто, по его мнению, был особенно избалован лёгкой и хорошей жизнью – он имел привычку объявлять личную вендетту: намеренно завышал требования к ученику, занижал оценки и не упускал случая упрекнуть в глупости.

Дверь класса неожиданно распахнулась – вошел опоздавший на урок ученик. Ив, окинув класс взглядом, увидел Наоми, сидевшую у окна, и, не спросив у преподавателя разрешения пройти, направился туда. Школьная форма Ива выглядела странно: пиджак был мятым, а галстук завязан кое-как и выглядел как рваный носок.

- А ну, стоять! – закричал Норинага, пришедший в ярость от такого неуважения.

Ив остановился и равнодушно поглядел на него.

- Ба! Так это наш новый ученик! Или прошу прощения, ученица?! – вскричал преподаватель, с отвращением разглядывая длинные волосы Ива, убранные в хвост. – Что за мода, что за нравы! Ну да ладно, это ваше личное дело. Так, будьте добры, пройдите к кафедре. Быстрее-быстрее!

Когда юноша подошел к нему, Норинага, планируя сейчас дать этому ученику сложную задачу и, когда тот не справится с ней – вдоволь поиздеваться над ним, сунул мел ему в руку.

- Вы, надеюсь, хоть немного понимаете наш японский язык, – язвительно прибавил Норинага, окинув Ива насмешливым взглядом. – Ведь для неглубокого и линейного мышления европейцев он слишком сложен… Итак, возьмите учебник, раскройте его на шестом разделе и решите задачу из первой главы. Выполняйте.

Ив взял учебник. Полистал страницы. Потом бросил его на кафедру.

- Что это значит? – осведомился Норинага. – Вы не поняли, уважаемый, что я вам сказал?

- Почему же, я понял, – ответил Ив. – Просто не хочу ничего делать.

Преподаватель на несколько секунд лишился дара речи, потом взвизгнул:

- И что это значит?!

- Наверное, – нахально ухмыльнулся юноша, – то, что ты старый неудачник с комплексами неполноценности.

Норинага побледнел от такого оскорбления.

- Вон и моего класса! – заорал он. – Немедленно в дирекцию – писать объяснительную! Без объяснительной я отказываюсь тебя учить! Вон!!!

- Да пожалуйста! – продолжая нахально улыбаться, Ив спокойным шагом покинул кабинет. Ученики проводили его веселыми взглядами, в которых виднелось явное уважение. В «Масару-Мидзухара» малейшее хамство в отношении учителей наказывалось штрафами и другими санкциями, поэтому мало кто решался перечить учителям.

- Какой он классный! – прошептала Наоми мечтательно. То, что Ив так явно игнорирует правила и систему, казалось ей таким героическим! Вчера, когда они гуляли и болтали, он поцеловал её… Какие это были поцелуи! Он явно имел большой стаж в этом ремесле – так хорошо целоваться может не каждый. Из всех прочих парней, только Акутагава так же хорошо целовался!...

Ив тем временем быстро пересекал парк, шагая в сторону женского общежития. Он не собирался идти в дирекцию – разозлить учителя и быть выгнанным из класса, вот был его настоящий план. Сейчас все ученики на уроках и комнаты пустуют, разве может быть более удобный момент для обыска?

Юноша действовал аккуратно. Приблизившись к общежитию, он зашел со стороны, где к зданию близко примыкал кустарник и обзор был затруднён. Чтобы взломать оконную задвижку и открыть окно потребовалось пять секунд – и Ив оказался внутри здания. Он очутился в подсобке: здесь хранился садовый инвентарь, ведра, мётлы, швабры, порошки и прочие чистящие средства. Ив осторожно открыл дверь и огляделся – в это время общежитие было пустынно, только в холле, у стойки коменданта, оживленно болтали женщины-служащие.

Ив бесшумно поднялся по лестнице. Он знал номер комнаты, которую Наоми занимала с девушкой классом её младше. Быстро и ловко открыв замок, юноша вошел в комнату. Остановившись на пороге, он внимательно огляделся.

Это была чисто девчоночья комната. Кремовые обои, розовые покрывала на обоих кроватях, рюшечки и кружева на шторах, плакаты с кинозвездами и дамские любовные романы с полуголыми мужиками. Воздух пропитан парфюмерной химией: ароматами духов, пудры и лака.

Он стал методично обыскивать комнату – внимательно осматривая всё, даже стены за шкафами и тумбочками. Ив обнаружил несколько спрятанных бутылок водки, пакет с марихуаной и сунутые под матрас грязные трусы на которых кто-то чернилами написал: «Прощай, девственность!»

Ив подошел к окну, задумчиво глядя наружу. Он, в общем-то, был уверен, что ничего не найдёт – но должен был проверить, чтобы знать наверняка. Наоми слишком глупа и поверхностна, чтобы Акутагава ей доверился – возможно, он её трахнул пару раз, а она вообразила, что он ею интересовался… Значит, из двух вариантов остается один.

Садзабуро назвал ему два имени. Когда Ив начал резать толстяка – тот сперва крепился, однако выдержки, оставшейся еще с буйных времен «Бамбуковых стеблей», надолго ему не хватило. Садзабуро всё ему рассказал. О том, как Коеси попросил его принять в школу своего сына под чужим именем и приглядывать за ним – в память о старой дружбе. О том, как Акутагава встречался с девушкой по имени Наоми Дордже. И о том, как Акутагава потребовал, чтобы некого Кимитаки Юки подселили к нему в комнату. Особенно Ива заинтересовала информация о том, что Акутагава заплатил за обучение своего соседа – да и вообще всячески о нём заботился… Здесь был спрятан ключ от тайны – Ив сразу это почувствовал. И сейчас, когда отметены последние подозрения насчет Наоми, он мог сосредоточиться на главном.