Волки Кальи - Кинг Стивен - Страница 14

— Какого хера? — вырвалось у Эдди.

— Мгновенный повтор, — сквозь смех выдавил из себя Джейк. Ответ получился глупый, но его это как-то не волновало. Ну, глупый, и что такого? — Та же ситуация, как и с Роландом, когда мы видели его в Гилеаде, только теперь мы в Нью-Йорке, 31 мая 1977 года! Именно в тот день я взял французскую увольнительную у Пайпера. Мгновенный повтор, беби!

— Французскую… — начал Эдди, но Джейк не дал ему закончить. Потому что в голове сверкнула другая мысль. Нет, сверкнула — мягко сказано. Накрыла его, как приливная волна вдруг накрывает человека, в этот самый момент оказавшегося на берегу. Его лицо так густо покраснело от прилива крови, что Эдди даже отступил на шаг.

— Роза! — прошептал Джейк. Из легких вышел весь воздух, он просто не мог говорить громче, а в горле пересохло, словно он попал в песчаную бурю. — Эдди, роза!

— При чем тут она?

— Именно в тот день я ее увидел! — Он протянул руку, трясущимися пальцами коснулся предплечья Эдди. — Я иду к книжному магазину… потом к пустырю. Думаю, раньше там был магазин деликатесов…

Эдди кивал, на лице проявились признаки волнения.

— Магазин деликатесов «Том и Джерри», на углу Второй авеню и Сорок шестой…

— Магазин сломали, но роза там! Это я иду по улице, чтобы увидеть ее, а значит, мы тоже можем ее увидеть!

Вот тут глаза Эдди сверкнули.

— Тогда пошли. Мы же не хотим потерять тебя в толпе. Его. Черт, какая разница?

— Не волнуйся, — успокоил его Джейк. — Я знаю, куда он идет.

Джейк-двойник шел впереди них, нью-йоркский Джейк, Джейк весны 1977 года, шел медленно, смотрел по сторонам, явно убивал время. Джейк из Срединного мира отлично знал, что сейчас испытывает этот мальчик: безмерное облегчение, потому что спорящие голоса в его голове

(Я умер!)

(Я не умер)

наконец-то закончили свою перебранку. Случилось это у дощатого забора, где два бизнесмена играли в «крестики-нолики», расчертив на нем поле дорогой ручкой «Марк Кросс». И, разумеется, потому, что он удрал и от школы Пайпера, и от безумия экзаменационного сочинения по литературе для мисс Эйвери. Экзаменационное сочинение прибавляло четверть балла к годовой оценке, миссис Эйвери не раз об этом говорила, а Джейк написал какую-то галиматью. И тот факт, что учительница поставила ему А+[11], ничего не менял, только яснее ясного доказывал: что-то неладное творится не только с ним, но и со всем миром. И как-то это завязано на числе девятнадцать.

А до чего же приятно выскочить из-под такого пресса, хотя бы на время. Так что он готовился насладиться этим днем…

«Только день какой-то не такой, — думал Джейк… Джейк, который шагал позади своего двойника. — Что-то в нем…»

Он огляделся, но не смог ничего понять. Конец мая, яркое, уже летнее солнце, на Второй авеню множество праздношатающихся и глазеющих на витрины, полно такси, иной раз встречались и длинные черные лимузины… вроде бы все как всегда.

Да только что-то было не так, как всегда.

Совсем не так.

Эдди почувствовал, как мальчик дернул его за рукав.

— Что здесь не так? — спросил Джейк.

Эдди огляделся. Несмотря на свои проблемы с приспособлением к окружающему миру (все-таки он вернулся не в свой, а в более ранний Нью-Йорк), он понимал, о чем толкует Джейк. Что-то было не так.

Он посмотрел на тротуар — убедиться, что они отбрасывают тени. Не потеряли их, как дети в одной из историй… в одной из девятнадцати волшебных сказок… а может, в одной из более поздних, таких как «Лев, колдунья и платяной шкаф» или «Питер Пэн». Одной из тех, которые можно назвать «Девятнадцать современных сказок»?

Впрочем, значения это не имело, потому что тени были.

«А ведь не должны, — подумал Эдди. — Не должны мы видеть свои тени, когда так темно».

Глупая мысль. Темноты не было и в помине. На дворе-то утро, ясное майское утро, солнечный свет отбрасывал такие яркие «зайчики» от хромированных частей проезжающих автомобилей и окон домов на восточной стороне Второй авеню, что приходилось щуриться. Тем не менее у Эдди сложилось ощущение, что все это лишь видимость, хрупкая оболочка, вроде парусинового задника на сцене. Занавес поднимается, и мы видим Арденнский лес. Или замок в Дании. Или кухню в доме Уилли Ломана. А в данном конкретном случае — Вторую авеню, центр Нью-Йорка.

Да, что-то в этом роде. Только за этим задником вы найдете не мастерские или кладовую театра, а огромную выпотрошенную черноту. Мертвую вселенную, в которой Башня Роланда уже рухнула.

«Как же хочется, чтобы я ошибся, — подумал Эдди. — И причина всего — культурный шок или страх».

Но он чувствовал, это лишь отговорка, попытка зарыться головой в песок.

— Как мы сюда попали? — спросил он Джейка. — Двери-то не было… — Он замолчал, потом добавил с надеждой: — Может, это сон?

— Нет, — ответил Джейк. — Больше напоминает наше путешествие в Магическом кристалле. Только на этот раз Кристалла не было. — Тут его осенило: — Ты слышал музыку? Прекрасную мелодию? Аккурат перед тем, как попасть сюда?

Эдди кивнул.

— Настолько прекрасную, что у меня на глаза навернулись слезы.

— Точно. Именно так.

Ыш обнюхал пожарный гидрант. Эдди и Джейк подождали, пока их маленький дружок поднимет лапу и добавит свою запись к множеству имеющихся на этой доске объявлений. А впереди другой Джейк, Подросток-77, продолжал медленно идти и глазеть по сторонам. Эдди он напоминал туриста из Мичигана. Даже закинул голову, чтобы разглядеть верхние этажи зданий, и Эдди пришел к выводу, что нью-йоркский совет по цинизму, застигнув Джейка за таким вот занятием, лишил бы его дисконтной карты в «Блумингейле». Впрочем, лично он, Эдди, не жаловался: такое поведение парня облегчало им преследование.

И стоило Эдди обо всем этом подумать, как Подросток-77 исчез.

— Куда ты подевался? Господи, куда ты подевался?

— Расслабься, — ответил Джейк (у его лодыжки Ыш ввернул свое: «Абься»). Он улыбался. — Я просто вошел в книжный магазин. Э… «Манхэттенский ресторан для ума», вот как он назывался.

— Где ты купил «Чарли Чу-Чу» и книгу загадок?

— Истину говоришь.

Эдди понравилась эта таинственная, изумленная улыбка, прилепившаяся к Джейку. Она словно подсвечивала его лицо. «Помнишь, как встрепенулся Роланд, когда я назвал ему фамилию владельца?»

Эдди кивнул. Владельца «Манхэттенского ресторана для ума» звали Келвин Тауэр.

— Поспешим, — добавил Джейк. — Я хочу посмотреть.

Эдди не заставил просить себя дважды. Он тоже хотел посмотреть.

Джейк остановился у двери в магазин. Улыбка не исчезла с его лица, но как-то поблекла.

— В чем дело? — спросил Эдди. — Что не так?

— Не знаю. Но, думаю, что-то изменилось. А может… очень уж многое случилось после того, как я здесь побывал…

Он смотрел на черную доску в окне — на таких в маленьких ресторанах и кафешках пишут меню. Эдди подумал, что это неплохой способ заманивания покупателей. Только здесь в меню значились не закуски, первые и вторые блюда, а книги.