Роковая музыка (Музыка души) - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 9

Трио осторожно проследовало через лавку. Создавалось впечатление, что здесь скопились не выкупленные заклады за несколько столетий. Музыканты частенько бывают на мели; это одна из характеристик музыкантов. Здесь были военные горны, здесь были лютни, здесь были барабаны.

— Ну и хлам, — пробормотал Имп себе под нос.

Глод сдул пыль с крумгорна, поднес его к губам и извлек звук — как будто привидение переело бобов.

— Я думаю, в нем сдохла мышь, — заявил он, вглядываясь в глубину.

— С ним было все в порядке до того, как ты принялся дуть в него, — отрезала старуха.

На другом конце лавки с грохотом обрушились цимбалы.

— Извиняюсь, — сказал Лайас.

Глод поднял крышку инструмента, совершенно незнакомого Импу, обнаружив ряд клавиш. Гном пробежался по ним своими толстыми короткими пальцами, произведя последовательность печальных, тонких звуков.

— Что это такое? — прошептал Имп.

— Клавесин, — ответил Глод.

— Годится на что-нибудь?

— Не думаю.

Имп выпрямился. У него возникло чувство, что за ним наблюдают. За ним наблюдала старуха, но был еще кто-то кроме нее…

— Это бесполлезно. Тут ничего нет, — громко произнес он.

— Эй, что это такое? — спросил гном.

— Я сказалл — здесь ничего…

— Я что-то слышал.

— Что?

— Вот, вот опять…

Позади них раздался грохот и серия глухих ударов — Лайас освобождал двойной бас из под груды старых пюпитров, пытаясь при это избежать острых углов.

— Был такой странный звук, пока ты говорил, — сказал Глод. — Ну-ка скажи что-нибудь.

Имп заколебался, как это всегда происходит с людьми, всю жизнь чешущими языками, когда их просят «что-нибудь сказать».

— Имп? — сказал он.

УУММ, Уумм, уумм…

— Это идет от…

УААА, Уааа, уааа…

Глод отвалил в сторону груду старых нот. Под ней обнаружилось музыкальное кладбище, включающее в себя освежеванный барабан, набор ланкрских волынок без труб и маракас, которым, возможно, пользовался танцор Дзен-фламенко. И что-то еще.

Гном вытащил это наружу. Оно смутно напоминало гитару, обработанную тупым каменным зубилом.

Несмотря на то что гномы, как правило, не играют на струнных инструментах, Глод узнавал гитару с первого взгляда. Они напоминали формой женщин — если вы считаете, что женщины лишены ног и у них очень длинная шея и множество ушей.

— Имп? — сказал он.

— Да?

Уауауауауммм… Звук казался острым, как пила, и окаймленным бахромой. На инструмент были натянуты двенадцать струн, а корпус был цельнодеревянным, безо всяких пустот, так что, казалось, нужен был только для того, чтоб было на что их натянуть.

— Оно отзывается на твой голос, — сказал гном.

— Как это?

Аамм эоу…

Глод прижал струны рукой, а другой подал знак подойти поближе.

— Это, верно, из-за соседства Университета, — прошептал он. — Он источает магию, это широко известный факт. Или какой-то волшебник заложил ее. Дареной крысе в зубы не смотрят. Ты умеешь играть на гитаре?

Имп побледнел.

— Ты имеешь в виду как… как фоллк-музыкант?

Он взял инструмент.

Фолк-музыка не приветствовалась в Лламедосе и исполнение ее сурово пресекалось; считалось, что если некто напоил коня и собирается приобнять жену, то он вправе рассчитывать, что его дальнейшие шаги не будут запротоколированы и впоследствии исполнены под музыку. Гитары же отвергались из-за их, ну… чрезмерной простоты.

Он взял аккорд. Возник звук, подобного которому он не слышал никогда в жизни: резонанс и необычные отголоски, которые будто бы уносились прочь, пропадали в руинах инструментов и возвращались, обогащенные новыми гармониками. От этого звука зазудел его спинной хребет. Но вы не сможете быть даже самым распоследним музыкантом на свете, если у вас нет инструмента.

— Отлично, — сказал Глод. Он повернулся к старухе.

— Вы же не назовете это музыкальным инструментом, не так ли? — вопросил он. — Взгляните на него — от него тут не больше половины.

— Гллод, я не думаю… — начал Имп. Струны у него под рукой затрепетали.

Старуха посмотрела на эту штуковину.

— Десять долларов, — сказала она.

— Десять долларов? Десять долларов? — воскликнул Глод. — Да это не стоит и двух!

— Стоит, — сказала старуха. Она оживилась самым неприятным образом, как будто предвкушая схватку, в которой ничьим карманам пощады не будет.

— К тому же она старая, — сказал Глод.

— Антикварная.

— Вы слышали этот звук? Совершенно гиблый.

— Сочный. В наши дни уже не встретишь подобного мастерства.

— Только потому, что сейчас научились этого избегать!

Имп еще раз присмотрелся к штуковине. Струны резонировали сами по себе. Они слегка отблескивали синим и смазывались, как будто никогда не прекращали вибрировать.

Он поднес ее к губам и прошептал:

— Имп.

Струны уммкнули.

Теперь он разглядел пометку мелом. Мел почти стерся, так что единственное, что можно было понять — это пометка. Просто меловой штрих.

Глода несло. Гномы считаются самыми энергичными дельцами, уступая в проницательности и наглости только маленьким пожилым леди.

Имп попытался сосредоточиться на происходящем.

— Итак, — говорил Глод. — Мы договорились?

— Договорились, — отвечала маленькая пожилая леди. — И не пытайтесь плевать себе на руку, пока я не пожму ее. Подобное поведение негигиенично.

Глод повернулся к Импу.

— Думаю, я провернул дело просто замечательно, — сказал он.

— Хорошо. Посллушай, это очень…

— Есть двенадцать долларов?

— Что?

— Что-то вроде утешительного приза, я думаю.

Глухой удар донесся сзади. Катя перед собой здоровенный барабан и удерживая локтем стопку тарелок, появился Лайас.

— Я же говорилл, что у меня нет денег! — прошипел Имп.

— Да, но… слушай, люди всегда говорят, что у них нет денег. Это разумно. Ты же не будешь ходить повсюду и говорить, что у тебя полно денег. Значит, ты имел в виду, что у тебя их на самом деле нет?

— Нет!

— Даже каких-то двенадцати долларов?

— Нет!

Лайас свалил барабан, тарелки и пачку нот на стойку.

— Сколько за все? — спросил он.

— Пятнадцать долларов, — ответила старуха.