Правда - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 34

Иногда Вильяму казалось, что все население Анк-Морпорка представляет собой просто толпу, которая ждет, когда что-нибудь случится. Обычно она размазана тонким слоем по городу, будто какая-то амеба. Но стоит чему-нибудь произойти, она немедленно собирается в этом месте, как живая клетка вокруг кусочка пищи, и прилегающие улицы заполняются людьми.

Сейчас толпа собиралась у главного входа во Дворец. Люди появлялись здесь как будто случайно. Кучка любопытных привлекала других любопытных и быстро разрасталась. Повозки и паланкины останавливались, чтобы узнать, что происходит. Невидимый зверь рос на глазах.

Вместо дворцовой охраны у ворот теперь стоял стражник. Это была проблема. Заявление «позвольте мне войти, потому что я любопытный» вряд ли встретило бы у него понимание. Этим словам не хватало властности.

– Почему мы остановиться? – спросил Отто.

– Ворота охраняет сержант Детрит, – объяснил Вильям.

– А. Тролль. Они очень глюпые, – высказался Отто.

– Но обмануть их непросто. Опасаюсь, нам придется сказать правду.

– Фы тумать, это сработать?

– Он полицейский. Правда обычно сбивает их с толку. Им не часто доводится слышать правду.

Большой тролль невозмутимо воззрился на подошедшего Вильяма. Это был типичный взгляд полицейского. Он ничего не выражал. Он как будто говорил: я вижу тебя, а теперь посмотрим, что ты сделаешь не так.

– Доброе утро, сержант, – поздоровался Вильям.

Тролль кивнул, давая понять: он готов согласиться, исходя из наличных доказательств, что сейчас утро, и что оно, при определенных обстоятельствах, некоторым людям может показаться добрым.

– Мне срочно необходимо встретиться с коммандером Ваймсом.

– О, правда?

– Да. Конечно.

– А у него есть срочная необходимость встретиться с вами, как думаете? – тролль наклонился к нему. – Вы мистер де Словье, верно?

– Верно. Я работаю в Таймс.

– Я не читаю такого, – отрезал тролль.

– Правда? Мы можем вам принести специальный выпуск с крупными буквами.

– Эт' вы смешно п'шутили, – ответил Детрит. – Но дело в том, чт' я как раз тот, кто прикажет вам 'ставаться здесь, снаружи, п'этому… Э, чт' делает 'тот вампир?

– Подожтите один секундочка! – скомандовал Отто.

ПШШШИК!

– …чертчертчертчерт!

Детрит озадаченно наблюдал, как кричащий Отто катается по булыжникам.

– В чем дело-то? – спросил он, наконец.

– Он только что сделал картинку, на которой вы не пускаете меня во дворец, – пояснил Вильям.

Детрит, хотя и родился в вечных снегах отдаленного горного кряжа и не видел людей до пяти лет, был полисменом до самых кончиков своих неловких грубых пальцев, и поэтому среагировал соответственно.

– Он не д'лжен делать этого.

Вильям достал свой блокнот и занес над ним карандаш.

– Не могли бы вы пояснить для наших читателей – почему?

Детрит обеспокоено огляделся.

– Где же они?

– Я имею в виду, я запишу ваши слова.

Основные принципы полицейской работы снова пришли на помощь Детриту.

– Вы не д'лжны делать этого, – снова заявил он.

– Значит, я должен записать, что не должен ничего писать? – предложил Вильям, широко улыбаясь.

Детрит поднял руку и повернул маленький рычажок у себя на шлеме. Еле слышное жужжание стало немного громче. В шлем тролля был встроен заводной вентилятор, предназначенный для того, чтобы обдувать прохладным воздухом его силиконовые мозги, если перегрев грозил понизить эффективность их работы. Прямо сейчас Детрит явно нуждался в холодной голове.

– А. Эт' какя-то п'литика, да? – сообразил он.

– Гм, возможно. Извините.

Отто с трудом поднялся на ноги и снова возился со своим иконографом.

Детрит принял решение. Он кивнул констеблю.

– Фиддимент, 'тведи этих… двоих к мистеру Ваймсу. И пр'следи, Чтобы они п' пути не свалились с лестницы или еще что.

«Мистер Ваймс», – подумал Вильям, пока они шли за констеблем. Все стражники так его называют. Этот человек получил рыцарское звание, титул герцога и должность коммандера Стражи, но они звали его мистер. И это был настоящий мистер, два полных слога, а не какое-нибудь наспех произнесенное почти неслышимое «м-р»; это было такое слово «мистер», какое используют в предложении: «А ну-ка, положите арбалет на землю и очень медленно повернитесь, мистер». Вильяма всегда интересовало, почему они обращаются к Ваймсу именно так.

Вильям отнюдь не впитал с молоком матери уважение к Страже, скорее, должно было выйти наоборот. Стражники были людьми не того круга, в котором вращалось его семья. Конечно признавалось, что стражники полезны, как может быть полезна пастушья овчарка, потому что, небеса всемогущие, должен же кто-то поддерживать порядок среди быдла, но с другой стороны, только полный дурак пустит собаку спать к себе в гостиную. Другими словами, Стражу рассматривали в семье Вильяма как некую, к сожалению, необходимую, разновидность преступников, то есть той части общества, к которой лорд де Словье относил людей с годовым доходом менее тысячи долларов.

Родственники Вильяма и все их знакомые жили, пользуясь некоей мысленной картой города, в некоторых частях которого обитали добропорядочные граждане, а во всех остальных – несомненные бандиты. Для них стало шоком… нет, поправил себя Вильям, настоящим афронтом, когда они поняли, что у Ваймса карта другая. Он, похоже, инструктировал своих людей всегда стучаться в парадную дверь, даже среди бела дня, хотя элементарный здравый смысл подсказывал, что они должны пользоваться черным ходом, как и все прочие слуги[6] . Этот человек просто не понимал.

То, что Ветинари сделал его герцогом , просто служило еще одним доказательством полной некомпетентности Патриция.

Вильяму Ваймс уже заранее нравился, хотя бы из-за списка врагов, которых нажил себе коммандер, однако, похоже, для описания этого человека подходили только слова с приставкой «плохо-»: плохо-воспитанный, плохо-образованный, плохо-переносящий алкоголь.

Фиддимент остановился в большом зале дворца.

– Стойте тут, не двигайтесь, – сказал он, – я схожу за…