Интересные времена - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 43

— Тамошние ворота хорошо охраняются, — заметил Коэн.

— Так и должно быть. Ведь внутри спрятано огромное сокровище, — кивнул Профессор Спасли.

Глаза его внимательно изучали мостовую, словно он потерял что-то очень ценное.

— Ну и что с того? Налетим неожиданно, пере' режем всем глотки, — вызывающе предложил Калеб, все еще не пришедший в себя от недавнего потрясения.

— Чиво?

— Ты что, рехнулся? ответил Коэн. — На это весь день уйдет. К тому же, — добавил он с невольными нотками гордости в голосе, — Проф собирается воспользоваться водяными проводами… Это праздник такой.

Профессор Спасли наконец поднял глаза.

— Эврика! — воскликнул он.

— Это по-эфебски, — объяснил Коэн Орде. — Означает: «Где мое полотенце?»

— Ну-ну, — отозвался Калеб, который все это время украдкой пытался распутать колтуны в бороде. И когда ж это ты бывал в Эфебе?

— Я там однажды отлично поохотился.

— На кого?

— По-моему, на тебя.

— Ха! Ну и как, нашел меня?

— Черт его знает. Наклони-ка голову — упадет или нет?

— Э-э, господа, минуточку внимания. Все посмотрите сюда.

Ортопедическая сандалия Профессора Спасли Постукивала по украшенному литым орнаментом Железному квадрату, вделанному в мостовую.

— Посмотреть куда? — спросил Маздам.

— Чиво?

— Нужно найти другие такие же штукови-йЬ1. — Профессор Спасли обвел глазами Орду.

А потом останется лишь дождаться темноты.

Кто-то с кем-то спорил. Кто и с кем, Ринсвинд не видел — на голове у него был очередной мешок, а сам он был привязан к столбу.

— Да он ничуточки не похож на Великого Волшебника!

— Но так написано у него на шляпе, на языке призраков…

— Это ты так говоришь!

— А как насчет свидетельства Четырех Больших Сандалий?

— Он перебарщивает. Просто у него разыгралось воображение.

— Это у меня-то?! Клянусь всеми богами, этот человек сгустился из воздуха и летел, как дракон! Он сбил с ног пятерых солдат. Три Максимальных Везения подтвердит мои слова. И не он один. А затем Великий Волшебник освободил того древнего старика и превратил его в могучего воина!

— И он говорит на нашем языке. Об этом тоже сказано в книге.

— Ну хорошо. Предположим, он действительно Великий Волшебник. Что из этого следует? Из этого следует, что его нужно убить не мешкая!

Во мраке мешка Ринсвинд бешено затряс головой.

— Почему?

— Потому что он примет сторону императора. Но ведь легенда гласит, что Великий Волшебник повел Красную Армию за собой!

— Да, которая сражалась за императора Одно Солнечное Зеркало. И подавила народное восстание!

— Она расправилась с мятежниками, которые намеревались уничтожить все хорошее! А затем возвела империю!

— Ну и что? Хорошая получилась империя? Преждевременная Кончина Силам Угнетения!

— Но сейчас Красная Армия на стороне народа! Максимально Быстрое Продвижение Вперед С Великим Волшебником Во Главе!

— Великий Волшебник — враг народа!

— Говорю тебе, я видел, насколько велики его силы. Появившись, он сразу сокрушил легион солдат! Причем даже пальцем не шевельнул, а сделал это одним движением воздуха.

Внутри организма Ринсвинда тоже задвигался воздух.

— Если он такой великий волшебник, то почему все еще связан? Почему бы ему не заставить веревки испариться, так чтобы от них остался только зеленый дымок?

— А может, он бережет магическую силу для более важных дел? Веревки? Пустяки! Это все равно что устраивать фейерверк для дождевых червяков.

— Ха!

— И у него была Книга! Он искал нас! Его предназначение повести за собой Красную Армию!

Нет, нет, нет. Ринсвинд отрицательно затряс головой.

— Мы сами можем себя вести!

Да, да, да. Ринсвинд согласно закивал.

— Обойдемся без всяких подозрительных Великих Волшебников, пришедших из воображаемых мест!

Да, да, да.

— Поэтому разумнее будет убить его!

Да, да… нетнетнетнет!

— Ха! Да он сейчас смеется над тобой! Посмотрим, как ты заговоришь, когда он наполнит твои голову огненными змеями!

Да, да, да.

— Пока мы тут спорим, Трех Запряженных Волов подвергают пытке!

— Народная Армия значит больше, чем отдельный человек, Цветок Лотоса!

Ринсвинд скорчил гримасу. У него уже начала развиваться острая антипатия к первому говорящему — естественная реакция на людей. желающих умертвить вас без промедления. А когда подобные типы начинают развивать тему насчет того, что какие-то там вещи важнее людей, становится окончательно ясно, что вы угодили в серьезный переплет.

— Не сомневаюсь, что Великий Волшебник мог бы спасти Трех Запряженных Волов, — прозвучало у самого уха Ринсвинда. Голос этот явно принадлежал Бабочке.

— Совершенно верно, ему ничего не стоит спасти Трех Запряженных Волов! — поддержала Цветок Лотоса.

— Очень умно придумано! Но как он попадет в Запретный Город? Это же невозможно! Там его схватят и казнят на месте.

Да, да, да.

— Невозможно — но не для Великого Волшебника! — возразил голос Бабочки.

— Заткнись! — прошипел Ринсвинд.

— Значит, ты предпочитаешь узнать, какого размера мясной нож, который Две Огненные Травы держит в руках? — прошептала Бабочка.

— Нет!

— Он очень большой.

— Но, по его словам, в Запретном Городе меня обязательно схватят и казнят на месте.

— Не обязательно. Это всего лишь вероятность. С другой стороны, могу тебя заверить, если ты еще раз попробуешь убежать от меня, эта вероятность превратится в реальность.

Мешок стащили с его головы.

Лицо, которое он увидел сразу после этого, принадлежало Цветку Лотоса. Впрочем, можно было увидеть куда более худшие вещи. Ее же лицо навело Ринсвинда на мысли о молоке, горах масла и как раз должном количестве соли[36] .

В число вещей похуже входило, к примеру, лицо Двух Огненных Трав. Это лицо не наводило на приятные мысли. Оно было жирным и сплющенным, с крошечными глазками-буравчиками и служило живым свидетельством того факта, Что, хотя людей порой угнетают короли, императоры и всякие мандарины, довольно часто с этой задачей может прекрасно управиться ближайший сосед.