Движущиеся картинки - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 45

Торопливые шажки обозначили круг, в середине которого должен был стоять стол. Когда Достабль снова заговорил, в его голосе можно было бурить скважину и продавать содержимое по десять долларов за баррель.

– Виктор! Вик! Я же всегда был тебе как дядя!

«Да уж, – подумал Гаспод. – Он тут большинству людей дядя. Просто потому, что большая часть сотрудников – его племянники».

Дальше Гаспод не слушал. Отчасти потому, что и так уже было понятно: Виктор получит выходной и, по всей вероятности, оплаченный, но главным образом потому, что в контору ввели еще одного пса.

Он был громаден и величествен. Медовая шерсть лоснилась.

Гаспод сразу узнал чистокровную овцепикскую борзую. Пес расположился неподалеку от него – будто стройная гоночная яхта причалила рядом с угольной баржей.

Гаспод услышал голос Солла:

– Это, значит, и есть новая дядина затея? И как зовут псину?

– Лэдди, – ответил сопровождающий.

– А сколько стоит?

– Шестьдесят долларов.

– За собаку? Оказывается, мы не тем бизнесом занимаемся…

– Собаковод утверждает, что пес обучен разным фокусам. Умен, говорит, как человек. Именно то, что заказывал господин Достабль.

– Ну, привяжи его вон там. А если дворняга затеет драку, пните ее как следует.

Гаспод одарил Солла долгим взыскательным взглядом. Когда на них перестали обращать внимание, он подобрался к вновь прибывшему, внимательно оглядел его с головы до лап и негромко спросил одной стороной пасти:

– Ты здесь зачем?

Пес ответил ему непонимающим взглядом.

– Ты тут чей-нибудь или как?

Пес тихонько заскулил.

Гаспод перешел на облегченный собачий жаргон, представляющий собой комбинацию поскуливаний и пофыркиваний.

– Эй! Дома кто есть?

Пес неуверенно стукнул по полу хвостом.

– Жратва здесь отвратная, – сообщил Гаспод.

Пес поднял породистую морду.

– Где я? – спросил он.

– Это Голывуд, – словоохотливо ответил Гаспод. – Я Гаспод. Это в честь знаменитого Гаспода, если знаешь. Будет что нужно, ты просто…

– Много, много двуногих… Где я!

Гаспод оторопело уставился на него.

В эту минуту дверь кабинета Достабля распахнулась. Появился Виктор, кашляя от дыма зажатой в зубах сигары.

– Вот и отлично. Отлично, – говорил Достабль, провожая его. – Я знал, что мы обо всем договоримся. Ты, парень, кури, кури сигару. Они по доллару за коробку. А этот твой песик с тобой, да?

– Гав! – раздраженно сказал Гаспод. Второй пес коротко гавкнул и с благонравной готовностью выпрямился. Каждый волосок на нем аж лучился.

– О! – вскричал Достабль. – Да это же наш чудо-пес.

Гаспод раз-другой дернул огрызком хвоста.

И тут его осенило.

Он взглянул на борзую, открыл пасть, собираясь заговорить, но вовремя спохватился и сумел-таки превратить несказанные слова в вопросительный «гав».

– Мне эта идея пришла в тот вечер, когда я повстречал тебя с собакой, – продолжал Достабль. – Люди любят животных, сказал я себе. Я сам люблю собак. Вокруг собаки сформировался удачный образ. Жизнь спасает. Лучший друг человека, ну и так далее.

Виктора ошпарил яростный взгляд Гаспода.

– Гаспод вообще очень понятлив, – заметил он.

– Это естественно, иначе ты думать и не можешь, – снисходительно сказал Достабль. – Но приглядись сейчас к ним обоим. С одной стороны – умное, проворное, красивое животное, а с другой – блохастый кабысдох. Ну разве тут можно проводить какие-либо сравнения?

«Чудо-пес» отрывисто тявкнул:

– Где я?

Хороший мальчик Лэдди, хороший. Гаспод закатил глаза.

– Вот видишь? – усмехнулся Достабль. – Найти хорошее имя, немного потренировать, и готово – родилась звезда. – Он хлопнул Виктора по спине. – Рад-тебя-видеть-рад-тебя-видеть-заходи-в-любое-время-только-не-слишком-часто-давай-как-нибудь-пообедаем-вместе-а-теперь-ступай. Эй, Солл!

– Иду, дядя.

Виктор вдруг остался один – если не считать двух собак и целой толпы народа. Он вынул изо рта сигару, плюнул на ее тлеющий кончик и аккуратно спрятал окурок за каким-то цветочным горшком.

– Тоже мне, звездун… – с бесконечным презрением произнес негромкий голос снизу.

– Что сказал? Где я?

– Нечего на меня смотреть, – сказал Виктор. – Я здесь ни при чем.

– Нет, ты только взгляни на него. На какой живодерне его отыскали?

– Хороший мальчик Лэдди.

– Пошли, – позвал Виктор. – Мне через пять минут надо быть на площадке.

Гаспод потрусил за ним, что-то бормоча сквозь гнилые зубы. Время от времени до слуха Виктора доносились характеристики типа: «старый половик», «лучший друг человека» и «чудо-клятый-пес». Наконец, ему надоело это слушать.

– Ты просто завидуешь, – сказал он.

– Кому? Этому щенку-переростку с коэффициентом умственного развития в одну цифру? – прошипел Гаспод.

– Зато с блестящей шерстью, с холодным носом и, наверное, с родословной куда длиннее твоей ру… моей руки, – закончил Виктор.

– С родословной? Родословной? Да что это такое – родословная? У меня тоже, знаешь ли, был отец. И два деда. И четыре прадеда. И многие из них были одной породы. Так что не надо мне рассказывать о родословных! – заявил Гаспод.

Он приостановился, чтобы задрать ногу у опоры новой вывески «Мышиный Век Пикчерз».

На появление этой вывески Томас Зильберкит отреагировал. Придя этим утром, он увидел, что рукописная табличка «Интересные и Поучительные Картинки» исчезла, а на ее месте появился этот огромный щит. Сейчас он сидел в конторе, обхватив голову руками, и пытался убедить себя, что это была его идея.

– Голывуд меня призвал, – бурчал Гаспод, и в голосе его слышалась жалость к себе. – Я пришел на зов, а они взяли этого мохнатого дылду. Он, наверное, будет работать за тарелку мяса в день.

– Послушай, а может, Голывуд не для того тебя призвал, чтобы ты здесь стал чудо-псом? – предположил Виктор. – Может, у него на тебя другие виды?

«Это нелепо, – тут же подумал он. – Почему мы так говорим о Голывуде? Какие у него могут быть виды? Он вообще не может призывать. Конечно, есть такая штука, как ностальгия, но нельзя испытывать ностальгию по месту, где никогда прежде не был. Люди ушли отсюда несколько тысяч лет тому назад». Гаспод понюхал стену.