Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэзия Латинской Америки

Коллектив авторов

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэзия Латинской Америки - Коллектив авторов - Страница 19

Изменить размер шрифта:

Узы

Пустая мечта, ты живешь в душе,

грея ее понемногу.

Ежишься, точно нищенка

горькая у порога.

Если б я ушла от тебя,

вольной желая воли,

сердце мое одинокое

умерло бы от боли.

Но ты притаилась в моей груди

и стережешь мой голос.

С жизнью постылой меня связал

этот тончайший волос.

Я то и дело гнала тебя:

морочь ты кого другого!..

Но ты возращалась ко мне опять,

как докучливый овод.

Уроки

Если б наши сердца откликаться, как эхо, умели,

в них воскресли бы мертвых людей голоса,

а возможно, что в них зазвенели бы трели

певчих птиц, озарявших леса.

Ведь, усвоив себе доброту с колыбели,

сердце учится жизни, меж тем репетируя смерть,

репетируя драму, которую мы разучить не успели

и которую мы в одиночестве будем играть и смотреть.

Сколько раз оно плакало, билось к пело,

обрывалось и падало, чтоб к поднебесью лететь…

Обучение смерти — почти безнадежное дело:

каждый миг умираем, затем чтобы раз умереть.

Я буду спать

Подари мне, кормилица, чепчик росы,

руки трав молодые и зубы цветов,

нежный мох распуши для перины,

дай мне простыни земляные.

Ты меня убаюкай, пестунья моя…

В изголовье затепли мне лампу:

из созвездий любое по вкусу возьми,

но его наклони ты пониже.

Я останусь одна… Слышишь: зреет листва,

и рука, что качает тебя, так легка

в небесах, и проносятся птицы,

чтобы ты позабыла… Спасибо. Одна

только просьба: когда он опять позвонит,

ты ответь, что я попросту вышла…

ПЕДРО МИГЕЛЬ ОБЛИГАДО[59]

Дождь не говорит ничего

Перевод Т. Глушковой

Город в сумерках бродит.

Звеня,

дождь приходит —

агония дня.

Мокрый город не видит лица своего,

за туманом глаза он прячет.

Дождь не говорит ничего

и плачет.

Люди бегут от хрустальной воды;

послушно

закрываются окна, как от беды, —

и, быть может, один человек поглядит равнодушно…

Дождь, похоже, устал от себя самого;

словно розовый куст, что без роз, одичало маячит,

он не говорит ничего, ничего, ничего

и плачет.

Пришел он, посланец реки,

с поцелуями свежести,

послание рвется на капли, в клочки,

чтобы мы причастились струящейся нежности.

Но, понимая, что люди отвергли его,

он все звонче по улицам скачет,

речь заводит… И под конец не говорит ничего

и плачет.

Как безумец в своем исступленном упрямстве,

вспоминая забытую песню, он стонет,

неуютно ему в этом темном пространстве,

все мешает ему, и все его гонят.

Луговая трава не желает уже ни глотка от него,

люди, прячась, его то и дело дурачат, —

он не говорит ничего

и плачет.

Может, глядя на горе людей,

он слезинки льет

или вспомнил тончайшую из вечерних затей —

полотно нам в утеху ткет?

Или, видя, что людям не до него,

он скорбит об уделе, который ему предназначен?

Дождь не говорит ничего, ничего, ничего

и плачет.

Над мертвым днем

звук мелодии чистой

пролетает с дождем.

Серебристый,

зачарованный звоном его,

город в ночь заплывает незряче…

Дождь не говорит ничего

и плачет.

ЭЗЕКИЕЛЬ МАРТИНЕС ЭСТРАДА[60]

Перевод Б. Слуцкого

«Найди подругу, жизнь ей посвяти…»

Найди подругу, жизнь ей посвяти.

Разделит пусть свой дар она с тобою.

Ведь ранам, что настигнут среди боя,

иначе исцеленья не найти.

Пусть сердце выберет само пути.

Поверь в его решение любое,

оно сумеет овладеть судьбою,

тебе поможет к счастью ключ найти.

Найди родную душу. Ночи скоро

дня светлого уступят место споры,

а накануне хорошо, мой друг,

чтоб любящим тебя дарили взглядом

и чтоб с тобой в несчастье стали рядом

и чашу с ядом вышибли из рук.

Плуг

Вот он, как пес домашний, верный

железный брат, покорный друг

с челюстью необыкновенной

рунический, библейский плуг.

Это он сокровищ груды,

скрытые в грязи, в пыли,

золото и изумруды

вырывает из земли.

Куплеты слепого

Простейшее чудо пред нами

любви я ума:

цветы с семенами!

Таким был рассеянным он,

что умер,

не зная, то смерть или сон.

Без разъяснений честна

обычная честность,

как немота — нема.

Я умер! — приснилося мне.

Проснувшись, решил я,

что и проснулся во сне.

Я нехотя признаю,

что мне совершенно неважно

все то, что я узнаю.

Лишь после свадьбы она

поняла, что опять одинока

и, как и прежде, — одна.

Уходишь? Ну что ж, все равно,

ведь не потому, что позвали, —

ушла без того ты давно.

Сорвавшийся с дуба листок

подумал, что освободился,

но ветер его уже влек.

— Узнав все слова и дела,

не ведала мудрость, не знала,

зачем она век прожила.

Червь розе признался: во сне

ты бабочкою обернулась!

Приснилась ты бабочкой мне!

Любили так сильно и вольно

друг друга они,

что даже смотреть было больно.

О, чтоб это ни означало,

но я бы тебя не нашел,

когда б не утратил сначала!

Что скрыто, и глубоко,

и словом невыразимо —

об этом мне петь легко.