И полцарства в придачу… - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 19

Потом Мирита провела обещанный урок.

Ничего сверхъестественного от Лизаветы не требовалось. С семейным даром царевне повезло. Учить хитрые схемы и вникать в тонкости плетения заклинаний не надо, якшаться со злобными духами и прочими неприятными существами — тоже. Достаточно всего лишь стараться держать эмоции под контролем, тогда и со способностями проблем не будет.

К обеду с этим было покончено, и ведунья с чистой душой смогла заявить, что свою часть уговора она успешно выполнила. Теперь дело за колдуном. А тот, как всякий уважающий себя адепт тьмы, изъявил желание идти на погост исключительно ночью. Так что после трапезы совершенно неожиданно образовалось несколько часов свободного времени.

И каждый решил провести его с максимальной пользой. Рус и Мирита — за родственными разговорами, феерики — за рисованием (Лизка только удивлялась про себя, как они умудрились столько всего протащить в параллельный мир), колдун — за чтением устрашающих размеров талмуда в черной обложке, с красующимся на ней черепом с сияющими глазницами. Лизанда же решила компенсировать ночной недосып часиком ленивой дремы.

— Просыпайся, соня, — нетерпеливо тормошила царевну чья-то рука.

С трудом разлепив глаза, Лизка нос к носу столкнулась с донельзя возбужденной подругой.

— Что опять? — недовольно пробурчала разбуженная. — Одик нарушил таинство рисования, ты зверски расправилась с помощником ведуньи, и теперь надо донести до нее сию печальную весть?

— Совершенно не смешно, — насупилась Славка. — Этот… этот… это недоразумение!.. Он почему-то решил, что влюбился в меня. И что теперь делать, ума не приложу.

Лизка кое-как уселась, подложив под спину подушку, и принялась тереть глаза.

— Да зачем что-то делать? — спросила удивленно. — Утром мы уедем — и все, прощай, Одик. Сможешь забыть, как нелепый сон.

На самом деле парень царевне даже понравился чем-то. Весь солнечный, с доверчивым взглядом и какой-то несуразный. И вправду, сущее недоразумение. За ним было забавно наблюдать. И вообще приятно находиться рядом. Сразу хотелось улыбаться и дурачиться. От такого не ждешь подвоха.

Но девушки вроде Всеславы в таких не влюбляются.

— Так ты меня за этим разбудила? — с долей разочарования протянула Лизанда.

— Вот еще, — фыркнула блондинка и независимо сложила руки на груди. — Нет, конечно. Собирайся, пойдем мой дар будить.

Тут Лизка устоять не смогла и немедленно вскочила с насиженного места. Наконец-то представилась возможность собственными глазами увидеть, какая она, магия феериков!

Отправились на уже знакомую девушкам полянку. Как пояснил Жайдан, в случае с Лизандой это было необходимо ведунье, которая черпает силы, соприкасаясь с природой. Способности же заресских царей ни в какой подпитке извне не нуждаются. А вот феерикам нужен свежий воздух и много свободного пространства.

Пристроившаяся на пеньке Лизка даже немного позавидовала. По-доброму конечно же. Как бы ей самой хотелось иметь брата, который бы ее любил и заботился, как Жан о Славке! Подсознание тут же услужливо напомнило, что с желаниями следует быть осторожной. Не исключено, что в семействе, которого она не знает, этот самый брат у Лизы есть. Или сестра. Только родственными чувствами ни с одной из сторон там не пахнет.

От понимания этого печального факта настроение несколько ухудшилось, поэтому, опасаясь расклеиться окончательно, царевна спешно переключила внимание на происходящее перед глазами.

На поляне творилось нечто необычное. Всеслава, как вчера сама Лизавета, сидела на траве, подставив ласковым солнечным лучам довольную мордашку. Жайдан расхаживал вокруг сестры, раз за разом грациозно взмахивая руками. Будто невидимой кистью наносил короткие мазки на чистый холст. Взгляд у феерика был взбудораженным.

Вслед за тонкими пальцами в воздухе разливалась разноцветная дымка: фиолетовый, сиреневый, голубой, оранжевый… Как фейерверк, пришла Лизке на ум ассоциация, только держится дольше. Буйство красок клубилось, цвета загадочно переплетались, образуя яркий ореол вокруг художницы. Счастливая улыбка не сходила с губ инициируемой.

— Красота-а… — умиленно проскрипело снизу.

— Ага, — подтвердила Лизка и расплылась в улыбке от уха до уха. И только через минуту сообразила, что понятия не имеет, с кем только что говорила. Ищущий взгляд заметался по сторонам… — Ой!.. Это еще что за явление?!

— Не что, а кто, — наставительно поднял указательный палец махонький старичок. — Я — Леший. Ишь, молодежь пошла, не успела в другом мире обжиться — а туда же, оскорбляет!

Лизке сделалось совестно, о чем тут же не преминул доложить всему свету яркий румянец на щеках.

— Простите, я не хотела, — пискнула царевна. И не удержалась от вопроса: — Неужто так заметно?

Леший запустил пальцы в косматую бороду и выудил из нее несколько пожухлых листочков.

— А это смотря кто поглядит, — усмехнулся он. — Я вот, например, сразу подметил, что от тебя иным миром несет. Да заболтался я что-то, пора мне.

И прежде чем Лизавета успела рот открыть, исчез самым наглым образом.

Но озадачиться странностями бородатого субъекта у царевны не хватило времени. Окутавшая Славку цветастая мгла полыхнула ярко-ярко и разлетелась тучами сверкающих искр. Прямо как настоящий фейерверк! От неожиданности Лизка даже с пенька подскочила.

Всего миг — и ничего не осталось. Только донельзя счастливая подруга, которая от переполняющих ее чувств радостно приплясывала по поляне. И, в отличие от Лизы, после пробуждения дара вовсе не чувствовала себя обессиленной. Иначе бы так резво не скакала.

В сердце царевны вновь шевельнулась грусть. Хорошо все-таки, когда родной человек под боком.

— Возвращаемся, — коротко бросил Жайдан и, не оглядываясь на девушек, устремился к дому ведуньи. Блондин выглядел усталым, даже обычный свой мальчишеский вид подрастерял.

Пришлось торопливо семенить следом.

На умиротворенно шуршащий листвой лес неспешно опускались сумерки. Запахи сгустились, воздух приятно холодил кожу, яркая полоса горизонта резко контрастировала с темнеющей по сторонам местностью. И настроение у девушек было самым подходящим для вечерней прогулки. По Лизкиному мнению, не хватало только крепкой руки, за которую можно ухватиться, но это самое мнение царевна предпочла оставить при себе, дабы не раздражать подругу. Та только-только ворчать перестала. Видно, рыжеволосый образ с открытой улыбкой и россыпью веснушек наконец выветрился из головы художницы.

Надолго ли…

— Те люди, родители из нашего мира, кто они? — Вспомнился давно назревший вопрос. И случай как раз представился подходящий.

Тетю Лену и дядю Гошу Лизавета видела нечасто, они жили отдельно от детей и навещали Жайдана со Славкой раз или два в месяц. Как по расписанию. Но не спросить о родственниках друзей царевна не могла. Их тоже взяли на воспитание? Тогда почему Всеслава ни разу не упомянула об этом? А может, еще кому-то из родни не нашлось места в Марианском царстве и они вместе с царевичем эмигрировали в чужой мир?

— Лена была нянюшкой брата, — принялась объяснять Славка, — только здесь ее Беленой звали. А как Жана из дворца выжили, она с ним отправилась. И очень хорошо, что так вышло. По меркам мира, где мы с тобой выросли, он тогда считался несовершеннолетним, вот Велена и стала нашей матерью.

— А документы? — не поверила Лизанда.

Подруга насмешливо фыркнула.

— Золото и хорошо подвешенный язык еще и не то сделать могут. Потом Велена вышла замуж и перебралась к мужу. Дальше ты все знаешь.

За разговором и без того короткая дорога пролетела незаметно. Сельские улочки опустели, окна домов приветливо светились, наталкивая на мысли об ужине и отдыхе.

Но стоящий на крыльце дома колдун определенно не собирался отходить ко сну. Крейр выглядел собранным и чуть отстраненным, будто и не носился еще утром с веселым смехом по двору. Через плечо переброшена сумка, цепкий взгляд устремлен в темноту. Прикидывает перспективы, сообразила Лизавета.