Черный престол - Посняков Андрей - Страница 28

— Не время... — усевшись под дубом, медленно прошептал Хельги и, положив меч перед собой, в отчаянии обхватил голову руками.

— А когда же оно придет, это время? Когда?

Глава 8

КАМЕНЬ

Наши дни. Северная Норвегия

— Ты бы не переключила канал, Марта? — Аксель Йоргенсон, вислоусый крепыш лет сорока, недовольно посмотрел на уставившуюся в экран телевизора супругу.

Та обернулась, — ровесница Акселя, еще до сих пор красивая, с матовой кожей и тщательно спрятанными морщинками в уголках глаз, Марта следила за собой, пользовалась услугами визажиста и косметолога, даже занималась три раза в неделю в фитнес-клубе. А чем ей еще было заниматься? Детей в семье Йоргенсонов не было: поначалу не хотели, а потом уже Марта и не могла. Оглядев супругу, Аксель вздохнул и потянулся к пиву. Бутылка темного «Гиннеса» стояла рядом с ним на небольшом столике.

— Дорогой, не много ли на сегодня? — бросила укоризненный взгляд Марта, нажав на пульте первую попавшуюся кнопку, хотя знала, что как раз сейчас, в двадцать один десять, по седьмой программе начинается очередной фильм о детективе Коломбо, любимый сериал Акселя еще с ранней юности. Марта, кстати, его терпеть не могла, потому и не переключила на нужную программу сразу, — может, муж забудет о надоедливом Питере Фальке-Коломбо? Подумав так, Марта усмехнулась: ну да, забудет...

Слишком хорошо она знала мужа. Еще бы не узнать за почти двадцать-то лет.

— А мы продолжаем нашу передачу о сатанистах! — замелькала между тем на экране бледная бородатая физиономия Ральфа Гриля, тележурналиста и телезвезды местного масштаба. — Вот, наконец, докатилась эта напасть и до нас! До вас, уважаемые телезрители, до вас! Не советовал бы я вам, знаете ли, прогуливаться по ночам возле старого кладбища. — Телезвезда засмеялся хрипловатым смехом, жадно глотнул яблочного сока из высокого стакана. Рядом со стаканом, так, чтобы зрителям было хорошо видно название, стояла желто-красная упаковка «Соки и воды Гронма» — эта фирмочка являлась главным спонсором передачи.

Напившись, Ральф подмигнул в камеру и предложил всем желающим срочно позвонить на телевидение и ответить на простой и понятный вопрос: часто ли уважаемые господа телезрители прогуливаются в районе старого кладбища? В уголке экрана высветился номер телефона — местное отделение телефонной компании тоже относилось к числу спонсоров Ральфа. Затем, наплывом, показали главную городскую площадь, где этот же вопрос журналист задавал почти каждому встречному, при этом почему-то старательно выбирал девушек в мини-юбках. Девушек на экран попало немало, вот только с длиной юбок Ральфу не очень-то повезло — на дворе всё-таки стоял ноябрь.

— Ой, выключи ты эту чушь! — взорвался Аксель. — Там началось уже... Ну, вот. — Удовлетворенно кивнув, он снова потянулся к пиву. На телеэкране побежали знакомые титры.

Еще раз напомнив мужу, что ему с утра за руль, Марта ушла в спальню и включила телевизор там. Кажется, она немного обиделась.

— Ну, а вы, девушка? Как вас зовут? Магда? Отличное имя, отличное! И как часто вы гуляете у кладбища?

— Ну, я там... живу рядом...

— И конечно же, кладбище — это ваше любимое место прогулок!

— Вовсе и...

— А вы там в мини-юбке гуляете?

— Да выруби ты этого урода! — Молодой взъерошенный парень лет двадцати, худой, словно высохшая вобла, в рваных джинсах и черной майке с черепом, грязно выругавшись, швырнул в экран кед.

— Придурок! Разобьешь ведь. — Еще один парень, чуть старше, угрюмо погрозил первому кулаком.

— Плевать! — с ухмылкой ответил первый. — Всё равно этот урод... — он кивнул на экран маленького «Томпсона», — про нас ничего хорошего не расскажет!

— А что, про нас кто-то должен говорить что-то хорошее? — подал голос сидевший в углу третий, помладше остальных года на два.

— А ты б вообще заткнулся, Толстяк! — посоветовал ему худой. — Кто нам обещал кошку для ночной жертвы?

— Будет вам кошка, — кивнул головой тот, что помладше. По своему прикиду он ничем не отличался от приятелей — такие же драные джинсы, майка с черепом, — только вот комплекцией превосходил их обоих вместе взятых, отчего и получил свое прозвище.

— Так ты вырубишь это, Вольф? — не унимался худой. Положив ноги на стол, он раскачивался на старом табурете, и сальные волосы его качались в такт. Пульт от телевизора находился у наголо обритого Вольфа, — похоже, он верховодил в этой компании, собравшейся сейчас в обшарпанном гараже за оградою дома на самой окраине Гронга. Гараж принадлежал им, что молчаливо признавали хозяева — родители Толстяка.

— Не вырублю. — Наклонив бритую башку, Вольф с недоброй усмешкой взглянул на худого.

Родители называли его Карл-Густав, но худой стеснялся такого имени и говорил, чтобы его звали Тор — от языческого имени Торольв. Так же звали и грозного бога викингов, но на это убогого интеллекта Карла-Густава не хватало. Спасибо еще, хоть как-то принимал все идеи Вольфа — мозга их компании «Могучих сатанистов», как они себя называли.

Тор после школы нигде не учился, подрабатывал санитаром в муниципальной больнице, а по сути, сидел на шее у матери (отца у него не было). Толстяк — Эйрик — с горем пополам заканчивал среднюю школу, а вот Вольф успел поучиться в промышленном колледже, из которого его выперли по причине хронической задолженности и прогулов.

Всех троих — особенно Торольва — нельзя было назвать красавцами, — обычные, в меру угрюмые физиономии, не отягощенные печатью интеллекта. Даже знакомиться с девушками было выше их сил. Нет, знакомиться-то могли, да вот поддерживать беседу ума не хватало. А так хотелось самоутвердиться, чтоб мелочь смотрела с благоговением, чтоб старшие пожимали руку, а девчонки... а девчонки чтоб снопами валились к ногам! Что бы только сделать для всего этого? Поиздеваться в школе над учителями? Было, но особого уважения не принесло. Собрать группу да поиграть крутой блэк, чтоб «Дактрон», «Сатирикон» и «Димму Боргир» удавились от зависти на басовых струнах? Так это надо сперва играть научиться, а учиться не хотелось, хотелось только одного — крутости. А как ее доказать? Затеять драку на дискотеке? Так ведь и побить могут, да и полиция...

Полиции троица побаивалась. А самоутвердиться хотелось! Даже уже и не столько для других, сколько для самих себя. Нынешнее неопределенное положение особенно сильно било по самолюбию Вольфа, как более интеллектуально развитого. Он-то, кстати, насмотревшись американских фильмов, и придумал заняться сатанизмом.

Идею приняли с восторгом и той же ночью совершили первое сатанинское действо — прокрались на старое кладбище и повесили над воротами кошку, а надгробные памятники разрисовали перевернутыми крестами, звездами и прочими сатанинскими знаками. Антураж поначалу черпали из тех же фильмов, но дальше — больше. Вольф раздобыл и соответствующую литературу, правда, читал ее пока только он один — Тор с Толстяком ни черта во всём этом не смыслили, их привлекала лишь внешняя сторона действа. А вот Вольф...

— Не вырублю, — еще раз повторил он. — Мне там девки нравятся. Вон, особенно эта, в мини-юбке.

— Такой бы впарить! — Торольв мечтательно затянулся косячком, который приятели по очереди передавали друг другу.

— Смотри, смотри! Нашу кошку показывают! — кивая на экран, возбужденно крикнул Толстяк. И правда — камера как раз наезжала на кладбищенские ворота. — Во, парни! — не унимался Толстяк. — Да мы ж знамениты!

Вольф со вздохом посмотрел на него и покрутил пальцем у виска. Досмотрев передачу, поднялся, чтобы, не прощаясь, уйти. Он вообще никогда не прощался. Обернувшись в дверях, напомнил Толстяку про кошку. Пора было переходить к кровавым жертвам.