Черный престол - Посняков Андрей - Страница 27

Откусив от рябчика изрядный кусок, Лейв чуть не подавился им — уж больно тот велик оказался, — закашлялся, побагровел даже. Выплюнув мясо, подумал вдруг — а не происки ли это князя? С него станется, вполне! Поежившись, Копытная Лужа исподлобья оглядел воинов — не заметили ли, как ему страшно? Вроде нет, никто не смотрел в его сторону. Кто-то из воинов нюхал воздух, широко раздувая ноздри. Со стороны реки — хоть ветер и дул не оттуда — по-прежнему ощутимо тянуло гарью. А ведь на самом-то деле это был небольшой пожар, так себе пожарец, могло быть и хуже, да вот, видно, помогли боги.

— Да, помогли боги, — сидя в глубокой охотничьей яме, усмехнулся про себя Конхобар Ирландец. И в самом деле — помогли. Упал удачно — не поломал ни рук, ни ног, отделался только ушибами да легким испугом, — впрочем, кроме Черного друида, вряд ли кто мог бы испугать Ирландца.

Хорошо — яма оказалась давнишней, утыкавшие дно колья сгнили, пообломались, да и Конхобар упал с краю. Повезло. Но, как говорят, всякое везение — милость богов. Впрочем, кто знает, верил ли Ирландец в богов? Вот в Черного друида точно верил, да еще в молодого ярла Хельги. А больше вряд ли в кого. Не сложилось у него что-то с богами и с верой, бывает.

Пока наверху бушевал пожар, Конхобар отлеживался на дне ямы, уткнувшись носом во влажную землю. Недавно прошли дожди, и Ирландец, надеясь, что пожар не будет слишком длительным, время от времени, подпрыгивая, высовывал из ямы руку, неизбежно опаляемую жаром горящих деревьев.

Ожидания его оправдались лишь к ночи. Пожар прекратился, и налетевший ветер гнал по сгоревшему лесу черные клочки дыма. Набросив пояс на упавшее сверху дерево, Ирландец осторожно подтянулся и выбрался из своего убежища. Двое его спутников — Порубор и белобрысый парень, чуть было не утонувший в болоте, — скорее всего, погибли в пожарище, не успев добраться до реки. Хотя... Нет, вряд ли. Надо бы поискать ярла... Ха! А где его искать, как не в остроге? Ориентируясь в темноте, Конхобар Ирландец осторожно побрел в сторону от реки, вдоль ручья, где и должен был находиться острог... Острога не было! Клубясь сизыми дымками, торчали лишь обгоревшие бревна.

— Похоже, всё сгорело дотла, — цинично усмехнулся Ирландец. — Правда, вряд ли Хельги-ярл окончил здесь свои дни. Не такой он парень!

Немного подумав, он решительно направился к капищу. Вернее, в ту сторону, где, по его представлениям, оно находилась. И конечно, промахнулся... но этого не заметил, и как шел, так и шел...

Упорно ползший по ручью Истома Мозгляк с радостью чувствовал, как постепенно — то ли от холодной воды, то ли от напряжения сил — исчезает боль в подвернутой ноге. Стало возможным даже на нее наступать, и он тут же поднялся на ноги — воды в ручье заметно прибавилось, почти по грудь, так что ползти уже не было никакой возможности, а плыть было тоже нельзя — из-за камней, загромождавших всё русло ручья. Водица в ручье оказалась студеной, и, как только появилась возможность, Мозгляк выскочил на противоположный от пожара берег. Уселся под елью и задремал, чувствуя, как покидают его последние силы.

Солнце садилось, и по темной лазури неба бегали смутные золотисто-алые тени, напоминавшие летящие копья. Подсвеченные снизу солнечными лучами облака тоже светились золотым и красным, а за ними серебрился месяц, еще дневной, полупрозрачный, тоненький,словно серп.

Подойдя к реке, Хельги-ярл обернулся к Снорри:

— Иди к Никифору, друг мой. Предупредишь его о возможных гостях. И вот что — спускайтесь-ка с лошадьми вниз по реке, да укройтесь там получше. Я же поищу Ирландца с проводником, надеюсь, их не затянуло в русло пожара.

Снорри кивнул, хотя, видят боги, ему очень хотелось остаться сейчас с ярлом и принять непосредственное участие в поисках. Хотя, с другой стороны, оставаться без лошадей тоже было нельзя — а Никифор вряд ли в одиночку сладит с нападением, буде оное последует. Вот и не поймешь, где сейчас нужней Снорри, — здесь, с ярлом, или у лошадей, с Никифором? Пожалуй, нужней всё-таки с Никифором. Хельги-ярл и один справится с любым врагом, в этом Снорри не сомневался.

Расставшись со Снорри, Хельги пошел прочь от реки, ноги, словно сами собой, несли его к старому капищу. Почему? Зачем? Хельги не давал себе в этом отчета, просто шел. Звяканье подпруг и разговоры он услыхал загодя, осторожно подкрался, осмотрел воинов. Грязные, закопченные, пропахшие дымом, они явно намеревались спуститься к реке, в чем их горячо убеждал лупоглазый мужик с прилизанной бородой и крупной бородавкой на левой щеке — Ильман Карась. Впрочем, особо убеждать воинов было не нужно. Все, как один, они давно поворотили коней в сторону реки, Ильман Карась напрасно расточал свое красноречие. Дирмунда средь них не было. Тем лучше... Хельги догадывался, где тот мог находиться, — в капище! Вот и знакомый покосившийся частокол, темный силуэт дуба с подвешенными к нему обезглавленными трупами несчастных женщин. Рядом с дубом маячил какой-то человек, плотно закутанный в плащ. Дирмунд?

Обнажив меч, Хельги в два прыжка оказался рядом.

Человек в плаще обернулся.

— Я ждал тебя, Хельги, сын Сигурда, — с усмешкой произнес он по-норвежски и тут же метнул в ярла нож.

— Я тоже искал тебя... Дирмунд Заика. — Ярл легко отбил летящий кинжал. — Или тебя теперь следует называть по-другому?

В черных глазах друида вспыхнула ненависть.

— Я уничтожу тебя, глупец, и это так же верно, как и то, что скоро наступит ночь! — С этими словами друид прыгнул на ярла, держа в руках острые стальные прутья — колдовские прутья кровавых кельтских богов.

Меч Хельги отбил и их. Не сказать, что легко, но отбил. В глазах друида мелькнуло удивление — прутья были заговорены древним заклятьем, и в этом мире никто не мог противостоять их волшебной силе. Никто, кроме молодого ярла, в голове которого во всю мощь гремели барабаны, а в глазах читалась отвага. Отбив удары, Хельги сам ринулся в атаку. Его меч, описав в воздухе пологую дугу, впился в незащищенное кольчугой горло соперника... Должен был впиться! Но... неведомо каким образом друид увернулся. Хельги почувствовал, как внутри него поднимается, закипает ярость. В бешенстве закусив губу, он снова бросился на противника. Форгайл Коэл, Черный друид Теней, в образе князя Дирмунда, спокойно стоял слева от дуба и, прошипев заклятье, метнул в него прутья. Извиваясь, словно две змеи, те рванулись прямо к сердцу разъяренного ярла.

— Не стоит так волноваться, парень, — услышал вдруг ярл внутренний голос, голос Того, кто всегда помогал ему. Ярость ушла, и он легко отбил летящие в него прутья. Мало того, подобрав один из них, Хельги с силой швырнул его обратно. Острое стальное жало летело прямо в левый глаз друида... должно было попасть... но... На полпути со звоном упало на землю. Дирмунд вытащил меч. Ярл усмехнулся, вот тут уж он был вне конкуренции!

Прыжок — и резкий, с одновременным отходом, удар. Враг парировал его, скрипнув зубами. А он, оказывается, не такой уж плохой боец, этот князь Дирмунд... вернее, Черный друид. Переворот через колено, выпад... Хельги почувствовал, как раздвинулись кольца кольчуги... И снова всё бесполезно! Друид опять ускользнул, как ускользает из-под сапога вроде бы раздавленная змея.

Так они и кружили вокруг дуба, обмениваясь ударами, словно вооруженные деревянными мечами дети.

«Почему? Почему же?» — вопрошал ярл, тщетно пытаясь достать друида острием меча. Но — что удивительно — два-три удара, пропущенные Хельги, тоже не достигли своей цели. Выходит, и сам он был заговоренный?

— Еще не время! — вдруг прозвучал в голове ярла далекий голос. Видимо, это и был ответ. Не время? А когда же оно придет, это время?

Те же вопросы, должно быть, задавал себе и друид. Будучи старше и опытней Хельги, он раньше него понял всю тщетность этого поединка. Понял и, выбрав момент, ушел, чтобы не тратить время. Просто растворился средь ночной тьмы, словно и не было его здесь никогда. Только прутья остались лежать на земле, да висели на ветвях дуба страшные украшения — жертвы.