Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дерзкий поцелуй - Портер Маргарет Эванс - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Маргарет Эванс Портер

Дерзкий поцелуй

Пролог

Остров Мэн, сентябрь 1793 года

Пора домой, подумала Лавиния Кэшин. Серые тучи уже заволокли гору Снейфелл. И если она не поторопится, то промокнет до нитки. Перед тем как сесть на пони, она засунула в петлицу куртки веточку цветущего вереска и молодой усик плюща.

Фиолетовый цветок, похожий на колокольчик, оторвался, и она смахнула его со своей юбки грязно-коричневого цвета, связанной из шерсти логтанских овец. Раньше юбка принадлежала ее сестре, и местами ткань истончилась, но все прорехи были аккуратно заштопаны. Красная куртка для верховой езды, хотя ее ушили и укоротили рукава, была ей все же велика в плечах – ведь раньше она принадлежала ее брату.

Старое кожаное дамское седло – еще одна семейная реликвия – заскрипело под ней.

– Шагом, Фаннаг. – Затем, понимая, что теперь ей не скоро выпадет возможность поговорить на родном языке, добавила: – Нам некуда спешить.

Животное осторожно ступало по горной тропе мимо заброшенного сельского дома на острове Мэн. В полях, окруженных развалинами каменных стен, жнецы косили овес и ячмень – была середина урожая, самое горячее время на острове.

Сильный порыв ветра растрепал гриву Фаннага и темные локоны Лавинии – невозможно было сказать, чьи волосы были более непослушными и спутанными. Это короткое путешествие по холмам и горным долинам навеяло на нее грусть – ведь больше она не сможет так беспечно относиться к своей внешности.

Она подъехала к каменистому мысу, увенчанному замком, который много веков назад построили ее предки, и настроение ее испортилось. На ступеньках крыльца, удобно устроившись, сидели ее родители и брат. Ее сестра сидела перед ними на складном стульчике – карандаш в ее руке летал по альбомному листу.

Китти – талантливая художница – работала над прощальным подарком для Лавинии.

– Ездила на Снейфелл? – спросила она.

– Только до вершины Норт-Баррул, не дальше – гроза надвигается. Ты еще не закончила?

– Без тебя это невозможно. Это семейный портрет, мы все должны быть на нем запечатлены.

Лавиния спешилась и повела пони по заросшей лужайке к семье, сидевшей на ступеньках. Ее отец изучал «Мэнкс меркъюри», еженедельную газету, продававшуюся на острове; он машинально гладил по голове бесхвостую кошку, растянувшуюся возле его ног. Мать разбирала содержимое корзинки, сортируя и связывая в пучки увядшую полынь и ромашку, пижму и чернобыльник.

Керрон сидел развалясь на нижней ступеньке. Увидев сестру, он насмешливо произнес:

– Мы боялись, что в холмах тебя поймали тролли.

– Я стараюсь держаться подальше от этих человечков, – ответила она, подстраиваясь под его шутливый тон. – Как только замечу их красные шапочки, бегу прочь изо всех сил.

– Лонду, – позвала ее Китти, – не позволяй Фаннагу опускать голову. И постарайся не выглядеть такой мрачной.

– Ничего не могу с собой поделать. Завтра в это время отец и я отправимся в Англию. «Dys Sostyn», – повторила она про себя на мэнкском диалекте.

Задохнувшись, Китти отложила карандаш. Она достала платок и кашлянула в него. Ее родители встревоженно переглянулись.

– Сегодня ей хуже, – покачал головой лорд Баллакрейн.

– Я набрала тысячелистника, – ответила его жена. – Он помогает от слабой груди не хуже, чем микстуры доктора, и ничего не стоит.

– Скоро у нас будет достаточно денег, чтобы заплатить за ее лечение, – заметил отец. – И на то, чтобы послать Керра в университет. Шерстопрядильная фабрика работает без остановки; за груз шерстяных тканей в Ливерпуле дадут хорошую цену. И до конца года наша Лонду выберет одного из самых достойных неженатых джентльменов Лондона.

Насчет последнего предсказания Лавиния не была уверена.

Их поездка в Англию была дорогостоящим предприятием; и ее целью должна стать ее свадьба с богатым джентльменом. Но Лавинию беспокоило то, что ее семья непоколебимо верила в ее красоту. Сама о себе она была другого мнения. Окончив школу, она гуляла по округе скорее как бродяга, а не как дочь лорда. Хуже того, у нее не было приданого! Брат и сестра утверждали, что красота Лавинии компенсирует этот неприятный недостаток, но она в это не верила. В будущем о ней будут судить по стандартам Лондона, а не Мэна.

Ее отца, чьи предки были кельтами, можно было назвать одним из смуглых аборигенов острова; ее белокожая мать могла бы проследить свою родословную до вторжения викингов. От отца Лавинии достались густые черные волосы, спадавшие по спине крутыми локонами, а от матери – белая кожа и светло-серые глаза. Двойняшки – ее брат и сестра – сходились на том, что такое сочетание привлекательно и уникально. Лавиния была с ними не согласна.

– Если никто не женится на мне, что будет с нами? – размышляла она вслух. – Мы даже не сможем сохранить замок.

Отец улыбнулся уверенно и гордо заявил:

– На балах в Рэмзи, Дугласе и Кэлстауне у тебя не было недостатка в партнерах. В Лондоне будет то же самое, – улыбнулся он. – Поверь, у тебя будет множество поклонников.

Ради своей семьи она надеялась на это, поскольку все они зависели от нее.

Ее мать покопалась в корзинке и вынула оттуда веточку.

– Сегодня ночью положи это под подушку, и тебе приснится твой будущий муж.

Лавиния взяла веточку тысячелистника и добавила ее к вереску и плющу, украшавшим ее куртку.

Найдет ли она счастье и любовь в браке по расчету? Она считала, что надеяться на это не стоит. Жених, который действительно любит свою невесту, рассуждала она, в первую брачную ночь будет добрым и ласковым. Но если супруги едва знакомы и их брак – это просто сделка, тогда рассчитывать на любовь не приходится.

Она оставила эту неприятную мысль и стала смотреть на береговую линию, которая почти девятнадцать лет была границей ее маленького мира. Сильный порыв холодного влажного ветра пробрал ее до костей. Уши Фаннага дернулись, и он нерешительно взмахнул хвостом. Она потрепала его по шее, чтобы подбодрить, хотя и сама была бы рада, чтобы кто-нибудь утешил ее.

У нее крепкая семья, их сплотили бедность и несчастья. Ее родители преданы друг другу. Двойняшки, мало похожие друг на друга внешне и по характеру, – ее лучшие, самые надежные и верные друзья. Она знала, что Керр, привлекательный, остроумный, очень завидует ей; он не может дождаться, когда придет его черед совершить то путешествие, в которое она отправлялась сейчас. Китти, домашняя, болезненная девушка, жалела ее, но старалась не показывать своих чувств.

Лавиния знала, что судьба ждет ее где-то в другом месте – ей говорили об этом всю жизнь. Однако она даже не представляла себе, как сильно будет болеть ее сердце в эти последние дни перед отъездом.

По затянутому облаками небу пронесся черный дрозд.

– О, смотрите! – закричала она. – Это дрозд Лонго – он хочет со мной попрощаться.

Жалобная песнь птицы и правда звучала как прощание, и от этого окончательного приговора она загрустила еще сильнее.