В гостях у эмира Бухарского - Крестовский Всеволод Владимирович - Страница 21

Князь отв?тилъ тюря-джану тоже подарками, въ числ? коихъ находились: револьверъ, китайскій ящичекъ съ французскими духами, швейцарскіе часы съ кукушкой и коробка съ московскими конфетами отъ Сіу. Эти отв?тные подарки были отравлены къ нему съ хорунжимъ Асланбекомъ Карамурзаевымъ въ сопровожденіи токсабы и эсаулъ-баши.

Зат?мъ намъ принесли об?дъ, и церемоніи на сей день были кончены. Въ конц? об?да возвратился токсаба и заявилъ, что тюря-джанъ очень благодаритъ князя эа подарки, которые ему очень понравились, и безпокоится лишь объ одномъ: довольно ли посольство его скромнымъ пріемомъ, что онь ото всей души рад? бы угодить намъ и больше, но, къ сожал?нію, въ Чиракчи невозможно найти ничего лучшаго. Получивъ въ отв?тъ заявлевіе князя, что посольство довольно вс?мъ какъ нельзя бол?е, Рахметь-Улла, переводя разговоръ на интимную почву, зам?тилъ, что въ такомъ раз? князь, в?роятно, не откажетъ при удобномъ случа? замолвить кстати объ этомъ высокостепенному эмиру, равно какъ и о благопріятномъ впечатл?ніи, какое произвелъ на него тюря-джапъ лично, такъ какъ отъ такого заявленія князя на много-де будетъ завис?ть степень дальн?йшаго благоволенія эмира къ тюря-джану, который тогда авось-либо можетъ разсчитывать и на милостивое повышеніе въ должности, въ род? перевода на бол?е видное и выгодное бекство.

Надо зам?тить, что тюря-джанъ чиракчинскій не пользуется особенною любовью отца и причина тому, какъ кажется, заключается въ н?которой излишней прямот? и р?зкости его характера, благодаря которой онъ, минуя утопченно-в?жливые пріемы и восточно дипломатическіе «подходцы» р?чи, не ст?сняется иногда съ н?сколько грубою откровенностью высказывать своему отцу голую и не всегда пріятпую для посл?дняго правду. Быть можетъ всл?дствіе этого эмиръ показываетъ ему холодность и даже настолько, что про?здомъ въ Шахрисебсъ никогда въ Чиракчи не за?зжаетъ. Впосл?дствіи князь Витгенштейнъ исполнилъ свое об?щаніе, и при подходящемъ случа? замолвилъ эмиру доброе слово о тюря-джан?, но поправило ли это отношенія посл?дняго къ отцу— не знаю.

29 декабря.

Выступили изъ Чиракчи въ десятомъ часу утра. Намъ предшествовали конники въ бараньихъ шапкахъ, съ длинными тонкими тростями, заткнутыми подъ халатомъ за поясъ и торчавшими высоко вверхъ изъ-за пазухи. Это были эсаулъ-баши, докладчики бековъ. Каждый бекъ им?етъ таковыхъ по два челов?ка и должность ихъ заключается въ исполненіи отчасти полицейскихъ, отчасти ординарческихъ обязанностей, въ доклад? бекамъ поданныхъ прошеній и въ передач? ихъ приказаній.

Непосредственно за частью казачьяго конвоя, сл?довавшею позади посольскаго экипажа, ?хали въ моемъ тарантас? бекъ бальджуанскій, бекъ дарвазскій и Шарауль-Массумъ мирахуръ. Посл?днему, полагаю, было не особенно удобно, за отсутствіемъ въ тарантас? передняго сид?нья, примащиваться кое-какъ на наскоро устроенномъ для него сид?ньи изъ лишняго платья и подушекъ. За тарантасомъ этихъ сановниковъ сл?довали два казака въ почетномъ конво?, зат?мъ въ коляск? князя ?хали токсаба Рахметъ-Улла съ хорунжимъ Карамурзаевымъ, тоже сопровождаемые двумя казаками; дал?е — въ эмирскомъ экипаж? маіоръ Байтоковъ съ докторомъ, и прочіе экипажи посольства, за коими въ замк? остальная часть казачьяго конвоя.

На вы?зд? изъ города по?здъ нашъ просл?довалъ мимо челов?къ двадцати какихъ-то всадниковъ съ саблями, в?роятно, м?стныхъ городскихъ чиновниковъ, од?тыхъ въ парчовые халаты и выстроенныхъ въ одну шеренгу. Всадники эти, стоя на м?ст?, отдавали посольству честь, приложивъ къ чалм?, якобы «подъ козырекъ», правую руку и зат?мъ, пропустивъ мимо себя весь по?здъ, гурьбой повернули назадъ въ городъ.

Дорога отъ Чиракчи до Шаара идетъ по равнин?, гд? на разстояніи около версты сл?ва видн?ются самыя ничтожныя возвышенности, тянущіяся въ род? какого-то вала. Зато справа, верстахъ въ двадцати пяти, грандіозно высятся сн?жные хребты Ярчаклы и Хазретъ-Султанъ (посл?дній въ 15,000 футовъ высоты), съ особенно выдающимися вершинами Амма-Хронъ, Ташъ-Рабатъ, Ташъ-Курганъ и Хромъ-Тахти; а позади, за ихъ ст?ной, въ дальней перспектив?, хребетъ Ханъ-Тахта гордо и грозно вздымаетъ въ небеса свои отв?сно-скалистыя, сверкающія льдомъ и сн?гомъ темно-синiя кручи.

Вся долина Кашка-Дарьи ус?яна курганами, которые большею частью относятся къ числу могильныхъ, то есть им?ютъ въ основаніи своемъ либо круглую, либо элипсоидальную форму, при высот? отъ одной до трехъ саженъ. Но изр?дка попадаются и боевые курганы, въ особенности ближе къ Шаару.

Въ н?которомъ разстояніи отъ дороги видн?лось н?сколько разс?янныхъ по равнин? кишлаковъ съ фруктовыми садами и чинаровыми рощами. То были селенія Карслуатъ, Маухине, Тинобкентъ и другіе. Аллеи тополей и рослаго тала ос?няли прилегающіе къ этимъ селеніямъ арыки. М?стность довольно оживленная. На встр?чу намъ попадалось множество чалмоносныхъ всадниковъ, направлявшихся отъ окрестныхъ селеній къ Чиракчи. ?хали они большею частью группами отъ восьми до десяти челов?къ и не безъ оружія. У иныхъ вис?ли за плечомъ фитильные «мултуки»,[60] у другихъ охотничьи двухстволки, видимо тульской работы, а одного встр?тили мы даже съ берданкой. Сегодня въ Чиракчи базарный день, поэтому туда и направляется вся эта публика — одни ?дутъ купить себ? что либо, другіе просто ради «томаши» — на людей посмотр?ть и себя показать, а при подходящемъ случа? пожалуй пром?нять или продать свою лошадь.

Про?хавъ большимъ шагомъ два таша (16 верстъ), мы перес?кли въ бродъ два рукава р?чки Тизобкентъ (иначе Чизобъ-Кинди), впадающей въ Кашка-Дарыо и отд?ляющей территорію Шахрисебса отъ Чиракчинскаго бекства.

Не до?зжая около полутора верстъ до предм?стья Шаара, шагахъ въ восьмистахъ отъ дороги вправо видн?ются остатки земляныхъ окоповъ, гд? на выступающихъ углахъ выдаются впередъ круглые бугры, служившіе н?когда основаніемъ башенъ. Но объясненію Рахметъ-Уллы, это остатки шаарскаго кремля временъ предшествовавшихъ Тимуру. Тамъ и понын? видны еще сл?ды многихъ строеній.

Вскор? въ?хали мы въ Шаарское предм?стье Кара-ходжа, окруженное развалинами древней глинобитной ст?ны и наполненное садами. Зд?сь, просл?довавъ по н?сколькимъ узкимъ, закоулочнымъ улицамъ, въ одной изъ которыхъ на поперечномъ арык? крякнулъ и сломался шкворневый кругъ въ нашей коляск?, мы взобрались по крутоватому подъему къ воротамъ одного изъ старыхъ шаарскихъ укр?пленій, называемаго Уртй-кургапомъ.

Тутъ, на высокомъ насыпномъ курган?, на м?ст? древней цитадели (урга или урда), нын?шній эмиръ построилъ л?тній домъ съ широкимъ крытымъ балкономъ, съ котораго открывается прекраспый видъ на сады предм?стья, на равнину, ус?янную кишлаками и курганами, и на высокія сн?жныя горы. Въ этомъ дом? постоянно живетъ амлякдаръ,[61] обязанный поддерживать въ немъ порядокъ, такъ какъ зд?сь обыкновенно останавливается на отдыхъ, а иногда и на ночлегъ самъ эмиръ, во время своихъ по?здокъ изъ Бухары въ Шааръ и обратно. Въ виду такого назначенія этого дома, внутри его дворовъ находится достаточное число пом?щеній для семейства и свиты его высокостепенства.

Насъ ввели въ довольно просторную залу въ два св?та,[62] съ высокимъ потолкомъ и парою дверей, выходящихъ на помянутый выше балконъ. Полъ этой залы сплошь былъ устланъ двумя богатыми длинными коврами каршинскаго производства, а въ глубин? ея, между балконными дверями, стояла широкая софа, покрытая шелковыми од?ялами и бархатными мутаками.[63] Въ ст?нахъ, кром? той, что снабжена окнами, под?лано много высокихъ нишъ стр?льчатой формы. По средин? комнаты, предъ софой, по обыкновенію, накрытъ былъ столъ, уставленный разнообразн?йшимъ достархапомъ, начиная отъ изысканн?йшихъ лакомствъ м?стнаго производства до московскихъ мармеладовъ, бисквитъ и сахарныхъ печеній; прекрасные св?жіе и засахаренные фрукты, виноградъ, разнообразные ор?хи, шербеты, варенья, компоты, взбитыя сливки, взбитые б?лки, и чего-чего тутъ только не было! Всего не перечесть и не вспомнить. Фарфоровая посуда и столовое серебро были исключительно русскихъ фабрикъ. Вокругъ стола стояли кресла, в?нскіе стулья и обитые краснымъ кумачемъ зеленые табуреты.