Сразу и навсегда - Шелдон (Шелвис) Джилл - Страница 50

Он глянул на Грейс в поисках поддержки. Та поколебалась.

– Иисусе, – вздохнул Джош и воздел руки к небу, когда Анна проехала мимо, направляясь к двери.

– Куда ты?

– Какое тебе дело? Ты попросил меня убраться из дома.

– О, ради всего святого, Анна! Я не…

Дверь хлопнула.

Джош втянул в себя воздух и повернулся к Грейс.

Она изобразила слабую улыбку.

– Все прошло нормально, верно? Поговорили по душам…

Она осеклась, когда он закатил глаза.

– Ладно, все было ужасно. Но ультиматум, Джош? Настоящий? Ты доктор. Ты должен быть умнее и сообразительнее.

– Прости?

Боже, спаси ее от непонятливых альфа-самцов!

– О, брось! Ты проиграл битву в ту минуту, как указал, что ей делать, вместо того чтобы обсудить…

– Обсудить? С Анной это никогда не выходило.

– Уверен, что пытался?

Джош прищурился.

– За последние пять лет я пробовал все. Просил, приказывал, умолял…

В последнем она сомневалась. Представить невозможно, чтобы Джош о чем-то молил. Впрочем, это не совсем так. В ту ночь, когда умерла миссис Портер, а он напился, тогда и умолял:

«Не останавливайся, Грейс, о черт, пожалуйста, никогда не останавливайся…»

Но, возможно, не стоит упоминать об этом сейчас.

По правде говоря, смерть родителей принудила Джоша взять на себя неудобную неестественную роль: заменить сестре отца и мать, стать главой дома. Защитником… всем. Плюс невероятно утомительная работа. Все это повлияло на их отношения.

Но и Анна больше не была той шестнадцатилетней девочкой.

– Она взрослеет, – заметила Грейс. – И выросла настолько, чтобы делать собственные ошибки.

– А ты эксперт по семейным отношениям? Ты, королева побегов от проблем своей семьи.

– Это не совсем справедливо, – медленно выговорила она. – Я не то чтобы убегала…

– Нет, ты лгала, вместо того чтобы признаться, что их надежды не совпадают с твоими.

Она открыла рот, но он еще не закончил.

– Ты приняла сторону Анны.

Голос его был мертвенно спокоен. Профессиональная отчужденность, и это ее задело.

Родители говорили с ней таким же тоном, когда были недовольны ею или когда она каким-то образом отклонялась от заданного пути.

Никакого осуждения, никогда, но и никаких подлинных эмоций. Никаких чувств.

Она справилась и с этой неожиданной болью. Как всегда.

Но Джош неправильно понял ее молчание.

– Ты приняла ее сторону. Против меня.

Она обрела голос, который вовсе не был лишен эмоций. Мало того, она начала злиться.

– Я не понимала, что речь идет о противостоянии.

– А потом, – продолжал он, – ты разыграла пассивно-агрессивную карту, сговорившись с Анной за моей спиной…

– Минуту! – воскликнула она, поняв, что он нарывался на скандал с того момента, как вошел в дом. И своего добился.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. И я не пассивно-агрессивна. Просто…

Он изогнул бровь, выжидая с издевательским терпением, что довело ее до точки кипения. Ей больше не нужно ничего и никому доказывать, особенно себе.

– Знаешь, я не желаю говорить с тобой, когда ты в таком состоянии.

– В таком? – поинтересовался он.

– Когда ты уперся как мул и упрям, и…

– Это одно и то же, Грейс.

– Самодоволен, – докончила она. – Чересчур ученый, чванливый… доктор.

Выпалив последнее оскорбление, она глубоко вздохнула и снова выпалила:

– Ладно, доктора я беру обратно. Это я с досады. Я не хотела…

– Я думал, ты не желаешь говорить со мной.

– Рр-р…

Тихо зарычав, она схватила сумочку и ринулась к двери, но тут же вспомнила о своих обязанностях няни. И поэтому развернулась:

– Ты возвращаешься в больницу?

– Приходится.

– Прекрасно. К твоему сведению, я побеседовала с Сарой. При условии, что ты доверяешь моему пассивно-агрессивному суждению, должна сказать, что она идеальная няня и может начать немедленно.

– Вовремя, поскольку ты получила работу, которую хотела.

– Вообще ты понятия не имеешь, чего я хочу.

– В таком случае скажи мне.

«Да, Грейс, скажи ему».

Но он стоял здесь, такой большой и уверенный в себе, невероятно широкоплечий, достаточно сильный, чтобы принять на себя беды всего мира.

Что он и сделал.

А что сделала она? Именно то, в чем он ее обвинял. Она слепо следовала по предназначенному пути, не тратя времени на то, чтобы подумать, хочет ли этого и способна ли бороться за собственные надежды и мечты.

Ей стало стыдно. До глубины души. Она понятия не имела, как скажет ему, что хочет отказаться от единственного, что умеет хорошо делать, и начать сначала. Что желает сохранить свой маленький придуманный мирок, который создала для себя. Поэтому она молча ушла на кухню.

– Как насчет того, чтобы испечь корзиночки? – спросила она Тоби.

– Здорово!

Входная дверь хлопнула, и Грейс ощутила прилив самых различных эмоций.

Сожаление.

Беспокойство.

Потеря.

И что-то еще. Что-то, от чего стало неприятно в животе, потому что казалось, сердце рвется.

«Ну что, развлекаешься?»

Глава 24

Через четверть часа Джош уже был в больнице, стараясь сосредоточиться на пациентах, что оказалось нелегко. Почему он поскандалил с Грейс? Потому что она так утвердилась в его жизни, что теперь он не мог представить существования без нее? Потому что она получила работу, которую даже не слишком хотела, и теперь уедет?

Все это не имеет смысла. Он всегда знал, что она уедет. А если станет работать в Сиэтле, тоже не беда – это не слишком далеко.

Но не в этом дело. Дело в том, что уже ничего не будет, как прежде.

Его вина.

Его гребаная вина.

Он позвонил Райли и спросил, есть ли у нее время посидеть с Тоби, чтобы Грейс могла уйти, если пожелает. Райли пообещала приехать.

Следующие пять часов Джош провел за работой и к концу смены хотел одного – свалиться в постель.

Но в коридоре его поймала Мэлори. Она была в розовом больничном костюме и выглядела несколько озабоченной.

– Есть минута? – спросила она.

Сегодня в приемном покое творилось нечто невообразимое. На шоссе столкнулись пять машин, обычные сердечные приступы и похмелье, а также целая куча стрептококковых ангин. И Мэлори постоянно была рядом.

– Для тебя – всегда.

– Ой, только не заставляй меня сказать Таю, что я выхожу не за него, а за его лучшего друга, – улыбнулась она.

– Сообщи, что поняла: замуж нужно выходить за настоящего мужчину.

Она рассмеялась. Но ему не удалось сделать того же. Мэлори посмотрела на него, и ее улыбка померкла.

– О Джош, ты этого не сделал!

– Что именно?

– Ты все испортил?

Джош покачал головой.

– Что заставляет тебя так думать?

– У тебя есть пенис.

Джош перевел дыхание.

– А может, нечего было портить.

– О Господи, как может такой умный парень, как ты, быть таким тупым?

– Тупым?

– Именно! Ты влюбился в нее, Джош. Я точно это знаю. Мы все это знаем. Это написано на твоем лице и проявляется в каждом твоем движении, когда она рядом.

– Я веду себя с ней точно так же, как со всеми, – возразил он.

– В самом деле? И всем няням платишь по тысяче долларов в день?

– В неделю, – пробормотал он. Но она не слушала. Она рвала и метала.

– Понять не могу, как ты этого не видишь? Неужели не смотрел свое фото в Фейсбуке? Не замечал, что последние недели ты куда спокойнее?

Она неожиданно ударила его в грудь.

– «Расслаблен, Джош»! Ты! Черт, да ты даже продал практику, чтобы иметь время на личную жизнь. Так что проснись, понюхай чертовы корзиночки! Ты сходишь по ней с ума! Даже позволил себе зависеть от нее! Ты, король независимости от всех на свете!

– Я плачу за то что на нее можно было положиться.