Митридат - Полупуднев Виталий Максимович - Страница 98

– И тогда, о отец мой, не все было так легко, как ты говоришь! Ведь Гелла свалилась с барана!.. Право, я не хотела бы испытывать ее долю! А Ахилл был доставлен на Белый остров уже после смерти! Я же хочу, чтобы ты достиг Тавриды живым и полным сил! Таким, как ты, боги не помогают прямо, но наделяют их умом и силой, достаточными, чтобы преодолеть любое препятствие!.. Помнишь день, когда мы посетили скалу Прометея?

– Помню, дочь моя, а что?

– Еще тогда мне представилось, что ты выше Прометея, ибо сам расторгаешь узы, которыми оказался прикованным к Диоскуриаде! И вот ты расторг их, вырвался и снова стал на великую тропу борьбы за власть и счастье!

– Истинно мудрые и возвышенные слова, достойные дочери царя! – восхитился Митридат. – Как я рад, что ты унаследовала от наших предков Ахеменидов царственную ясность мысли и проницательность, недоступные не только для людей малых, но и для таких, как Тирибаз!.. Погляди, с каким неудовольствием карабкается он по склону горы! Ему надоели походы, он тоскует по утраченным богатствам и теплым баням, которые остались в руках Помпея! И он со своим убогим умом пытался отговорить меня от похода на Боспор!.. Ты отроковица, а видишь дальше его.

Поход продолжался, потянулись дни труда и пота для тысяч людей, направляемых в неизвестное волей одного властелина.

И опять понтийский царь оправдал свою славу баловня судьбы, любимца богов. Дни стояли удивительно тихие, ясные, море не штормило. Гениохи встретили его дружественно, даже усилили его флот десятком утлых, но быстрых камар. Несколько худший прием ожидал его у зигов – племени более дикого, подозрительного к иноземцам. Но и здесь золотой ключик открыл сердца горских вождей, они были обласканы Митридатом, их сокровищницы разбухли от щедрых даров понтийского царя. Проводники в рваных кафтанах повели войско горными тропами, через головокружительные перевалы. Настоящих дорог не было, воины принуждены были пробираться по каменным карнизам. Отвесные скалы падали прямо в море. Несмотря на тихую погоду, страшные волны с уханьем бились о подножие гранитных великанов.

Двигаясь на север, Митридат отсюда как бы видел своими огненными глазами уязвимые границы Рима. Перед его мысленным взором рисовались картины грядущего великого северного похода через Скифию. Грудь наполнялась жгучей уверенностью в великой победе. Вперед, вперед! Если Ганнибалу удалось обходным путем, через соседние земли, проникнуть в самое сердце римской державы, то почему это не удастся ему, царю Понта? И это будет!..

А когда падет Рим, то единственным владыкой всей ойкумены, повелителем мира останется великий и мудрый, страшный для врагов, недосягаемый для смертных, – царь Митридат!

С такими мыслями честолюбивый царь стремился к Боспору. Мысли эти, подобно зареву пожара, освещали ему дорогу, будоражили душу, распаляли его неукротимое сердце. Он не чувствовал трудностей пути, словно парил над землей на огненных крыльях своих страстей и замыслов.

Митридат выглядел как лучший из воинов – бесстрашный, выносливый, дерзкий. Его решительность и страстность действовали на войско с колдовской силой. Слыша его молодецкие окрики и колючий смех, напоминающий клекот орла, воины воспламенялись отвагой. Они штурмовали перевалы с веселыми лицами, даже шутили и пели песни, забывая об опасностях тяжелого похода. Многие с суеверным чувством считали царя-полководца и впрямь орлом, которому стоит взмахнуть крыльями и он взмоет в недосягаемую высь, сравняется с солнцем, станет таким же ярким, огненным, как небесное светило!..

Приближенным были хорошо известны артистические способности повелителя. Сегодня он воин и вкушает из походного котла вместе с простыми воинами. Завтра – опять сядет на трон и устремит на всех язвительный взор, искривит недоверчиво сухие губы. И уже никто не будет уверенным, что не попадет в опалу, а то и в темницу, заподозренный в измене.

Подозрительность и жестокость царя были тем большими, чем благополучнее текла окружающая жизнь. В походных и ратных трудах он становился милостивее, проще, душевнее, вот как сейчас, среди гор!.. Но стоило настать миру, как его начинали мучить подозрения, его пугала тишина дворцовых палат, он всюду слышал шорохи, шепот заговорщиков. И находил их! И расправлялся с ними!.. Не щадил никого, не верил никому. Одних бросал в темницу, других заживо закапывал в землю, третьих сажал на еловый кол.

Велик страшный счет в прошлом! Каким он станет в будущем, когда покладистого царя-воина сменит царь-деспот, мнительный и настороженный?..