Талисман (СИ) - "Sammy Lee" - Страница 39

- Ничего не понимаю, - пробормотал Ронни, глядя, как десантники сгоняют на большую площадь покорных и безропотных аборигенов, как контр-адмирал произносит речь, по всей видимости, впустую сотрясая воздух. - Они что, дебилы все? А может, это какая-нибудь выродившаяся колония? Ну, не знаю, болезнь там была какая-то...

- Я тоже не понимаю, - ответил Макс. - Я же рассказывал — там вроде такие огромные города были, техника такая сложная, одна телепортация чего стоит. Да и «медузы» эти — наши сколько над безопасным анабиозом бьются, и все ничего не получается, а они еще и в мозгах избирательно копаются. Какая болезнь может так опустить такую развитую расу? И на хрена им люди сдались, вот что меня больше всего мучает...

- Да, - Ронни встал, ловко увернувшись от объятий, - вставай тоже, пошли к народу. Умных людей послушаем.

- Ну, Ронни, - заныл Макс, - мы с тобой сколько не были, в кои веки одни остались... Да что они скажут, хоть и умные, все равно ведь ничего не понятно.

- Вставай-вставай, - безжалостно ответил Ронни. - Трахаться каждый день можно и не по одному разу. А такое событие раз в жизни бывает. Его надо с людьми переживать.

Макс вздохнул и нехотя поднялся. Он, вообще-то, трахаться и не хотел, хотел просто лежать вот так, вдвоем, в обнимку, смотреть, разговаривать, между делом поглаживая и нацеловывая, соскучился же... Но и Ронни тоже прав, как ни крути. И все равно настроение у него заметно испортилось.

В конференц-зал народу набилось битком, все стулья были заняты, многие сидели прямо на полу. Ронни углядел свободное местечко возле стены, потащил туда Макса.

- Тут же один только сядет, пойдем лучше... - начал Макс, но Рон не дал ему договорить:

- Зато отсюда лучше видно. Мы и вдвоем здесь отлично поместимся. Или ты против?

Макс, конечно, не был против. И, привалившись спиной к стене, крепко обнимая расслабленно растекшегося по нему любовника, увлеченно слушая и обсуждая с окружающими происходящее на планете, думал, какой умница его Ронни, как правильно все решил. Такой момент надо переживать с людьми!

Конечно, в тот первый день ничего толком так и не прояснилось. Зато вдосталь налюбовались панорамами чужой планеты с разных ракурсов и расстояний, до хрипоты поспорили, обсуждая рождающиеся тут же версии и гипотезы. Особенно Максу понравилась одна, выдвинутая Веллером и оказавшаяся впоследствии во многом верной:

- Это материнский мир, я абсолютно в этом уверен! - говорил ксенолог с горящими глазами. - Это материнский мир древней, ветхой, выродившейся расы! Они вымирают, разве не видно, это их уродливое, хилое телосложение, огромные головы, слабые конечности — это признаки вырождения! Нам повезло, что мы застали хоть кого-то в живых, то что мы видим — это последние судороги умирающей цивилизации!

- Логично, - соглашались с ним. - Это объясняет и их скрытность, если принять за ее причину элементарный страх слабого перед сильным. Но главного, того, из-за чего мы на них вышли — похищения людей, это не объясняет! Зачем вымирающей расе идти на такой риск, скажи!

- Ну-у... - Веллер задумался, но его не так-то легко было сбить с толку. - Может, это какая-то попытка установить контакт с ограниченной группой, подготовительный, так сказать? Или своего рода вербовка, попытка создать пятую колонну в рядах человечества?

О настоящей причине похищений стало известно гораздо позже, когда уже Ронни и Макс вернулись на «Курятник» и, как предсказывал майор Смит, стали звездами эфира — на Талисман и тем более на чужую планету журналистов не пускали, и отдуваться приходилось обитателям «Орлиного гнезда». К тому времени уже было известно, что Веллер оказался прав – это был материнский и единственный оставшийся мир старой вымирающей расы. Даже не то что вымирающей, практически уже умершей. Общественных институтов у них не существовало вообще, даже на уровне деревенской общины. У них даже слов таких – «правительство», «государство», «армия» - в языке не сохранилось. Да и мало что от того языка осталось, Ронни был недалек от истины, говоря, не дебилы ли они все. Дебилами они не были, средний уровень интеллекта, по первым прикидкам, превышал средний уровень человечества раза так в полтора, но не было у них стремления к успеху, желания что-то делать, чего-то добиться. У них не было производства, не было торговли, не было науки. Не было, в конечном итоге, жизни, только бессмысленное существование на обломках великой цивилизации. Их мало осталось, этих обломков, но для жалких потомков создавших когда-то их существ, этого хватило бы с лихвой и еще осталось бы после них. Называли они себя совершенно непроизносимым сочетанием звуков, которое люди переработали в более удобоваримое «шие».

Но даже в этом болоте все еще тлели угольки и время от времени вспыхивали яркими искрами. Триста лет назад, в середине двадцатого века по земному исчислению, появился один шие, не то гений, не то безумец, не то просто фанатик. Он решил - ни много, ни мало – возродить величие расы. Откуда он взял, что причина вырождения – в оскудении генофонда, насколько было обосновано его мнение, сказать сейчас никто не мог. И почему он отправился искать совместимые свежие гены в Галактику, а не, например, в родные джунгли, тоже никто не мог знать. Но все так и случилось. Он собрал вокруг себя шайку сподвижников, которая потом была обозвана земными журналистами «сектой», сумел как-то активировать давно уже бездействовавший телепорт и, по всей видимости, попал на Землю. В этом месте в каждом сюжете показывали наскальные рисунки, пустыню Наска, и вспоминали о сынах божьих, входивших к дочерям человеческим. Но, в общем-то, это, видимо, было верно. Версия о палеоконтакте явно подтверждалась. Иначе откуда бы взяться телепорту шие с фиксированной точкой выхода в Африке?

Тогда-то и прошла первая волна похищений, имевшая целью изучение человеческого генома и проверку его на совместимость с геномом шие. Работы шли вовсю, когда один из похищенных скончался на лабораторном столе. Его понесли хоронить, и тогда только все остальные жители поселения узнали о происходящем. И ужаснулись – похищать, превращать в лабораторных животных и, в конечном счете, убивать представителей разумной расы, активно развивающейся и уже вышедшей за пределы атмосферы – какой страшный, черный, гибельный риск! Страх их был так велик, что они даже созвали нечто вроде народного собрания и силой заставили опыты прекратить, похищенных вернуть, телепорт же разобрали и по частям раздали по разным домам. Настолько их подстегнуло это преступление, что несколько шие объединились и провели свои собственные, независимые исследования человеческого генома и убедительно доказали – несовместим!

Но убедили они всех, кроме зачинщика и вдохновителя преступления. До конца своей долгой двухсотлетней жизни тот проповедовал свои идеи и вырастил верных и преданных учеников-фанатиков. Похоронив учителя, те решили претворить его учение в жизнь. Но поскольку человечество за эти годы выросло и даже заматерело, действовали они медленно, осторожно, страхуясь всеми способами, отыскали и восстановили массу нужного оборудования, расконсервировали базу у Талисмана, чтобы, в случае чего, не притащить хвост домой, разыскали и собрали телепорт. И только тогда начали действовать. К тому времени их осталось только семь, шестеро из которых так и остались лежать обугленными трупами в заброшенном городе – похоронить их никто не удосужился, Хусейн только стащил их в кучу и щедро полил из плазмомета. А седьмой, последний, умер, став свидетелем крушения дела всей своей жизни, страшной смерти всех своих близких и гибели надежды для всей своей расы. Достаточно много причин для смерти и так на ладан дышащего старика.

Все это стало известно примерно на десятый день контакта, когда прочесывавшие местность, озверевшие от скуки десантники натолкнулись на аборигена, неожиданно заговорившего с ними по-староанглийски. Парни приволокли его в штаб за шкирку, тот, впрочем, не сопротивлялся, сам пошел на контакт, гордо представившись последним из рожденных шие, Это был сын членов «секты», разошедшийся во мнениях с родителями и их соратниками, потому живший отдельно. Но вырос и долгое время жил он с ними, знал староанглийский, как родной, знал, наверно, больше всех живущих о своей родине и, конечно же, стал самым важным живым существом в Галактике. Даже внешне он выглядел не так уродливо, как остальные его соотечественники, хотя, вроде, ничем от них не отличался. Наверно, дело было в живой мимике, энергичных движениях, блеске глаз.