Талисман (СИ) - "Sammy Lee" - Страница 17

- А где Макс? - прервала его мысли девушка.

- Не знаю, еще не приходил. Корабль вроде вернулся, вон, ученые сидят, обедают. Техобслуживание, наверно, какое-то. А может, вылетели уже куда-нибудь...

- Ты не звонил, не узнавал?

- Нет. А зачем? Надо будет, сам скажет.

Салли покачала головой:

- А я думала, что у вас серьезно.

Ронни удивленно посмотрел на нее:

- С чего это?

- Ну он же вообще только из-за тебя здесь.

- Почему из-за меня?

- Ну не из-за меня же. Он почему тогда приехал-то? Чтобы с тобой помириться. И остался с нами тоже, думаю, чтобы с тобой быть. Он, кажется, всерьез запал на тебя, ты бы подумал, Рон. Хороший же парень.

- Да ну тебя, все вам, девчонкам, романтика мерещится, - фыркнул Ронни. - Кроме секса, у нас ничего общего нет. А остался он потому, что ему интересно стало. Может себе позволить полюбопытствовать, он же сам на себя работает и не бедствует, судя по всему.

- Может быть, и так... А ты сам как к нему относишься?

- Нормально. Если сильно не зацикливаться на отдельных недостатках, можно даже сказать, хорошо.

- Все ясно с тобой, - Салли вздохнула. - А я просто думать боюсь об Арти... Боюсь, что расклеюсь и на самом деле сойду с ума...

С каждым разом приходить в себя, осознавать, вспоминать становилось все труднее. Артур медленно продирался сквозь оцепенелость и бесчувствие, упрямо прогрызал дорогу мыслям, ленивым и неподвижным поначалу, твердил себе: «Салли, Салли, Салли... Салли осталась одна, к Салли я должен вернуться». Это пробирало верней всего, становилось мантрой, молитвой, и, окончательно очнувшись, Артур больше всего боялся, что однажды он забудет, что Салли — это не только имя, магическое слово, лекарство от забытья. И сейчас первым делом вызвал в памяти задорную улыбку, пронизанные солнцем рыжие кудряшки, веселые голубые глаза, и снова, в который уже раз, горячо помолился — хоть бы ее здесь не было. Она не выдержит этого. Как ей ни придется тяжело одной на Каролине, там она среди людей, там ей все знакомо, там ей непременно кто-то поможет, как можно ей не помочь... От чувства вины и бессилия знакомо заныло сердце — выдернул девчонку из родного дома, обещал любить и заботиться, а теперь не то что защитить и уберечь ее не может, даже не знает, что с ней, где она... Но долго терзаться он не мог себе позволить — надо было выжить и хоть что-то, наконец, придумать, а для этого держать себя в руках. Артур сделал несколько глубоких вздохов, и сердце постепенно успокоилось.

Теперь надо было встать и немного подвигаться. Артур прислушался к себе — по-прежнему ничего не болело, только все тело было каким-то онемевшим. Но не затекшим — видимо, в те периоды, что сознание отключалось, какая-то двигательная активность происходила. Мужчина обошел свою камеру — те же четыре гладкие, похоже, из какого-то пластика, стены, овальный люк, совершенно незаметный, пока не откроется. Никакой мебели или других предметов обстановки не было, не было и ничего похожего на туалет или раковину. Абсолютно пустое помещение примерно в двенадцать квадратных метров, мягкий, удобный для лежания и сидения пол, материал которого Артур опознать не смог. Он не знал, когда, как и чем его кормили, равно и того, когда и как он мылся и справлял естественные нужды. Но, приходя в себя, никогда не чувствовал голода или какого-то дискомфорта, был чистым и даже выбритым. Более того, все его вещи, что были на нем, так на нем и оставались, и тоже всегда были чистыми.

Как он здесь оказался, Артур не помнил. В первый раз, очутившись в этом помещении прямо с вечеринки, как ему показалось, он впал в буйство, бегал по камере, кричал, бился об стены... Тогда-то он в первый раз увидел тех, кто посадил его сюда. В стене неожиданно открылся проем, и вошли двое этих... уродцев. Артура передернуло. Тогда он, было, бросился на них, но на втором шаге его парализовало. Он упал и бессильно смотрел, как омерзительные создания подходят к нему, заглядывают своими жуткими черными дырами прямо, казалось, в мозг, а он не может не то что крикнуть или дернуться, а даже зажмуриться. Существа поводили вокруг его головы какой-то штуковиной, переглянулись, и Артур отключился. С тех пор так и повелось — он приходил в себя в этой камере, часа два, как ему казалось, проводил в нормальном состоянии, потом приходили Эти и опять его отключали. Сколько уже так продолжалось, Артур знать не мог, но подозревал, что долго. И никак не мог понять, почему он все еще в здравом уме.

Со временем он выработал ритуал «пробуждения», которому неукоснительно следовал. Сначала разделся догола и тщательно осмотрел и ощупал все доступные части тела. Никаких повреждений или следов, как и всегда, не было. Лишнего тоже ничего не появилось. Потом также тщательно исследовал одежду и обувь, оделся. Сел на пол, со вздохом посмотрел на те мелочи, которые тогда у него были в карманах и так и оставались с ним. Черт, знал бы, что такое произойдет, носил бы в кармане бластер, а не эту дребедень. Комм здесь не действовал, просто не включался. Расческа, фонарик-таблетка, идент-карта, смешной брелок, на котором она висела. Ничего из этого использовать как оружие было невозможно. Вздохнув, Артур собрал и распихал бесполезную мелочь по карманам. Повертел в руках брелок, улыбнулся. Эту плюшевую мышку с рюкзачком за плечами ему подарила Салли на день Святого Валентина, еще на Кобальте, ее самый первый подарок. Ребята на работе угорали над ним, помнится. Но он только посмеивался и ни на что бы не променял эту девчачью штучку. Артур погладил указательным пальцем плюшевую головку, коснулся рюкзачка, нащупал что-то твердое. Удивившись, расстегнул крохотный клапан, на ладонь выкатился маленький черный, в синих прожилках, камушек. Несколько секунд Артур недоуменно смотрел на него, потом вспомнил и застонал вслух — так живо представилась ему Салли, как будто села рядом и дохнула в ухо, как любила делать...

Это случилось уже на Каролине. У Салли было кольцо с этим вот камушком, она называла его своим талисманом и носила, не снимая. Поначалу Артур, помнится, дико ревновал ее из-за этого колечка, потому что заметил такой же камушек в ухе у одного из ее приятелей, Рона О'Ши. А уж это был такой парень, к которому можно приревновать хоть королеву... Но потом понял, что они просто крепко дружат, с самого раннего детства, и, более того, парень голубее летнего неба на Земле. Салли как-то рассказала ему, смеясь, как они с Ронни нашли эти красивые камни в куске ракушечника и подрались из-за них. Потом помирились и поделили по-братски. Так вот, однажды Салли встретила его расстроенная: сняла кольцо, чтобы помыться, и потеряла. Как оказалось, кольцо соскользнуло в слив раковины, где Артур и нашел его. Но при этом повредилось крепление, потому что когда Салли взяла кольцо в руки, камушек выпал, упал на пол и раскололся на две части. Большую они потом вставили обратно, а меньшую, оказывается, Салли сунула в этот рюкзачок. Или это другой, просто похожий, камушек? Тот кусочек, кажется, был намного меньше... Как бы то ни было, это Салли положила его сюда по смешному и трогательному женскому суеверию, как оберег, чтобы хранил от бед ее мужчину...

Артур посидел, сжав в ладони камушек, потом, вздохнув, положил его обратно в рюкзачок. Стало пусто и холодно, как будто Салли ушла, посидев с ним. Но пусть лежит там, так точно не потеряется...

Глава 8.

С приездом второй группы ученых гостиница заполнилась под завязку, даже к Салли подселили соседку. Оказывается, кроме номеров, здесь была и уютная гостиная, с большим, во всю стену голоэкраном, там вся научная братия и проводила, в основном, вечера. Соседка Салли была ксенологом, очень энергичной и общительной молодой женщиной по имени Яна Коваль. Да и остальные двое ксенологов, оба мужчины, оказались довольно молодыми. Другие же ученые все-таки были намного старше. Яна в первый же вечер вытащила Салли в гостиную, познакомила со всеми коллегами, а узнав, что здесь же живут двое молодых мужчин, захотела познакомиться и с ними: