За столпами Геракла - Большаков Александр Алексеевич - Страница 4

Об идентификации Омбриоса Юбы II, Плювиалии Стация Себоса и Плювиталы Клавдия Птолемея высказывались и защищаются по сей день различные суждения. Еще в начале XVII века X. Абреу Галиндо предложил отождествить этот ‘дождливый’ остров с Иерро. Из всех островов архипелага он наименее обеспечен водными ресурсами. (Джордж Глас, посетивший Канары в 1764 году, упоминает о существовании на Иерро лишь трех источников.) Населению приходилось использовать для питья сок растений. В гористой части острова и сейчас растут деревья, дающие сок, употребляемый вместо питьевой воды. Еще одним средством получения воды был сбор ее из-под деревьев, листья которых обладали способностью конденсировать на своей поверхности атмосферную влагу. П. Шмит считает, что деревом, «дававшим» воду, была одна из разновидностей липы с большими удлиненными листьями [Schmitt, с. 367].

В XVIII веке такие деревья еще росли на этом острове. Количество воды, собираемое с них в течение суток, находилось в прямой зависимости от расположения дерева и от пассата, который приносил туман с поверхности океана. При благоприятных условиях оно могло быть значительным. Способностью конденсировать влагу обладают и другие произрастающие здесь растения, например вереск. Однако число листьев на нем и площадь их поверхности мизерны, соответственно и количество воды, конденсируемое этим растением, невелико.

Юба II говорит, что в горах Омбриоса имеется stagпит (стоячее озеро). В настоящее время ничего подобного ни на одном из островов Канарской группы нет. Некоторые ученые высказывали предположение, что прежде на месте кальдеры острова Пальма находилось озеро. П. Шмит, идентифицирующий Омбриос с Фуэртевентурой, считает, что под упоминаемым в тексте Плиния озером подразумевалась имевшаяся на юге острова лагуна, ныне засыпанная песком.

Слово «стагнум» имеет много значений. Оно может быть переведено не только как стоячая вода, озеро или болото, но и как искусственный пруд, бассейн. Вполне возможно, что в античном источнике под этим словом подразумевались именно резервуары для хранения воды, стекавшей с деревьев, обладавших замечательными адсорбирующими и конденсирующими свойствами.

X. Абреу Галиндо сообщает, что под описываемым им «Святым деревом» располагались два квадратных водоема (точнее, один, разделенный перегородкой) со стороной 20 футов (6,1 метра) и глубиной 16 пядей (3,4 метра). В одном из резервуаров хранилась вода для питья, а в другом — для хозяйственных нужд и скота [Glas, с. 107; Serra-Rafols, 1968, с. 428]. В тексте Плиния говорится далее о наличии на острове деревьев, похожих на ферулу, из которых выдавливают влагу, что также свидетельствует в пользу идентификации Омбриоса с Иерро.

Упомянутое «Святое дерево» называлось аборигенами Garoe, что вызывает ассоциацию с названием на их же языке упомянутых резервуаров (hero, her es, herez) — эро. Напомним, что свой остров коренные жители называли Эсеро. По-видимому, современное наименование острова восходит к аборигенному. Это предположение высказал впервые испанский историк Антонио де Виана, уроженец Тенерифе, живший на рубеже XVI и XVII веков. Он свидетельствует, что источники играли весьма важную роль в жизни островитян, ввиду чего и сам остров был назван Эро. Небезынтересно отметить, что для уменьшения испарения запасаемой коренными жителями воды использовался очень мелкий чистый песок — эра.

Перечисленные фонетически созвучные названия из языка древних канарцев образуют некоторое смысловое единство, складывающееся, впрочем, не на основании строгого лингвистического соответствия (этот аспект требует специального изучения), а преимущественно в силу общности семантического поля, действительно, все эти наименования так или иначе связаны с водой. Заканчивая разговор об идентификации «дождливого» острова античных авторов, следует сказать, что на средневековых морских картах мира название Дождливый появлялось лишь рядом с Лансароте.

Высказать предположения о локализации других островов, составляющих Блаженные Плиния и Птолемея, не представляется возможным. Впрочем, большой и малой Юнонии (Геры у Птолемея) всего вероятнее располагать на востоке архипелага. Издатель и комментатор александрийского ученого Карл Мюллер отождествляет их с Лансароте и Фуэртевентурой [Ptol., IV, 6, 14].

Из топонимов, встретившихся нам в отрывке Плиния Старшего, время сохранило лишь два. Они в названиях двух больших островов: Гран-Канарии, давшего имя архипелагу, и Фуэртевентуры, сохранившего древнее наименование всей островной группы. Чтобы проследить рождение «Фуэртевентуры» от латинского названия островов Блаженных [Fortunatorum (Fortunatae) insulae], необходимо перейти к следующему этапу топонимической истории Канар — появлению современных названий.

Собачьи или Птичьи? В эпоху владычества арабов в Западном Средиземноморье Канары, почти забытые со времен падения Рима, получают название Вечных островов. Приобретают арабские наименования и некоторые отдельные острова из этой группы. Но они просуществовали недолго. Переломным в топонимической истории архипелага стал XIV век. Один из первых повторнооткрывателей, генуэзский торговец Лансерот из дома Марочелли оставил свое имя в названии Лансароте. Его экспедиции стали известны лишь два крупных восточных острова.

На средневековой карте Канары впервые появляются в 1339 году. Ее автор — проживавший на Мальорке каталонец Дульсерт — разместил в районе архипелага три острова, а рядом с ними — герб Генуи. Их названия: Lanzarotus Marocelus, Forte Ventura, Vesci Marini. Последний — маленький островок Лобос (Тюлений), лежащий между Лансароте и Фуэртевентурой. В основу знаний Дульсерта легли сведения, полученные от участников экспедиции Лансерота Марочелли или тех, кто плавал по проложенному ими пути. Итальяно-мальоркское Форте Вентура испанский ученый Альварес Дельгадо предлагает понимать как Гран-Фортуна, т. е. Большой остров Фортунии [Alvarez Delgado, 1954, с. 14–15]. Далеко на западе Дульсерт разместил еще четыре острова, среди названий которых уже известные нам Канария и Капрария, а также Гоммария и остров Св. Брандана. Происхождение их неясно. Через два года после появления карты Дульсерта экспедицией, снаряженной по приказу португальского короля Альфонса IV Смелого, были открыты все 13 островов архипелага, однако в тексте памятника, рассказывающего об этой экспедиции, назван лишь один — Канария. И только через десять лет, в 1351 году на карте впервые фиксируются: Лансеротто, Фортевентура, Канария, Инферно (Адский остров, т. е. Тенерифе, который в 1346 году потрясло сильное извержение), Пальме, Гомера и Фер. И вновь к западу располагаются мифические Вентура, Св. Хорхе, Брасил и другие.

В начале XV века за Адским островом закрепляется современное название (первоначально — Тенерефис). Как можно было заметить, названия Плиния не имеют ничего общего с аборигенными наименованиями островов и с лексикой коренного населения. Напротив, некоторые современные топонимы, по-видимому, восходят к аборигенным. Возможно, это справедливо для названия Иерро, о чем говорилось выше. Так же обстоит дело и с названием Тенерифе. На языке гуанчей, коренного населения этого острова, гуанктинерфе значит «житель Тенерифе».

Острова Блаженных (Афортунады, острова Фортунии) — название, данное Канарскому архипелагу античными авторами, просуществовало полтора тысячелетия. Геспериды и Пурпурарии в средние века почти не вспоминали. Пожалуй, лишь один раз за это время архипелаг был назван Canarias Insulas. Так написал о нем живший в IV веке римский автор Арнобий, перечисляя группы островов, лежащие на краю мира. Но это — исключение.

В середине XIV столетия впервые применительно ко всем островам встречается наименование Канария (insulas de Canaria). В 1403 году, например, Жан де Бетанкур был провозглашен «королем Канарии». В это время происходит закрепление этого названия за всем архипелагом, а во второй половине XV века появляется топоним «Канарские острова», использованный ранее Арнобием. Но в документах еще долго будет отсутствовать единообразие, причем различные наименования будут встречаться в одних и тех же памятниках.