Сказочное невезение - Джонс Диана Уинн - Страница 28

Кристофер побледнел, побледнел так, что стал одного цвета с шейным платком, по-прежнему трепетавшим у его лица.

– Грант, – сказал он, – мне придется спускаться. Я чувствую, что Милли совсем рядом.

– Спускаемся вместе, – решил я.

Мне не хотелось торчать на вершине этой конструкции, когда она обрушится под весом Кристофера; кроме того, как было отказаться от приключения.

Кристофер, похоже, не видел в этом никакого приключения. Он с явным усилием отцепился от дверной ручки, а потом стремительно повернулся и так же крепко вцепился в перила лестницы. Балкончик покачнулся. Постепенно исчезая из виду, Кристофер непрерывно отпускал шуточки – нервные и бесшабашные шуточки, – но я все равно не слышал их за воем ветра.

Когда Кристофер спустился достаточно, чтобы я уже не мог угодить ногой ему в физиономию, я тоже сполз на лестницу. И зря. Все вокруг заскрипело, и лестница, вместе с балкончиком, качнулась наружу от стены. Пришлось подождать, пока Кристофер спустится пониже и вес его переместится на другую часть. Только тогда я пополз следом, очень медленно – как и он. Было видно, что ему смертельно страшно.

Мне и самому было страшно. Лучше уж каждый день лазать на Столовый утес. Он, по крайней мере, не двигается. А эта лесенка раскачивалась при каждом нашем движении, и я все думал, какой идиот соорудил эту конструкцию, а главное – зачем. Судя по всему, никто в ней не жил. Она была обшарпанная, растрескавшаяся, перекореженная. В деревянных стенах виднелись окна с выбитыми стеклами. Когда Кристофер полз уж вовсе по-черепашьи, я наклонялся вперед – вокруг так и грохотал ветер – и заглядывал в ближайшее окно, но внутри были одни пустые деревянные комнатушки. На каждом балкончике, встречавшемся на нашем пути, было по двери, но, глянув вниз, за собственные ноги – это была не слишком светлая идея, потому что голова сразу же закружилась, – я выяснил, что Кристофер даже не пытается их открыть; ну и я не стал тоже. Просто спускался пролет за пролетом, и все.

Примерно на полдороге торчащие скаты крыш сделались гораздо шире. Здесь ступени шли прямо по этим скатам, на какие-то несусветные перекрученные балкончики, нависавшие над самым краем, а под каждым скатом начинался новый участок лестницы, который вел на следующий скат. Добравшись до первого балкончика, Кристофер остановился. Мне пришлось стоять на лестнице и ждать. Я подумал, что он, наверное, отыскал Милли, вот только бедняжку страшно изувечили и теперь она издает вой, который по-прежнему звучит у меня в ушах. Но Кристофер через некоторое время двинулся дальше. В свою очередь добравшись до балкончика, я понял, почему он остановился. Сквозь пол можно было посмотреть вниз – очень далеко вниз, – а сам балкончик раскачивался. И вой доносился по-прежнему откуда-то снизу.

Я поспешил убраться с этого балкончика. А Кристофер – со следующего. Мы миновали три эти ужасные штуковины и наконец оказались на лестнице подлиннее и понадежнее, с нормальными перилами. Тут я нагнал Кристофера. До земли оставался всего один этаж.

– Почти добрались, – сказал Кристофер.

Он был бледен, как привидение.

– Милли? – спросил я.

– Сейчас я ее совсем не чувствую, – сказал он. – Надеюсь, я просто чего-то не понял.

Когда мы спустились почти до самого низу, вой перешел чуть ли не в визг. Внизу на нас кинулось что-то громадное, коричневое и обслюнявило с ног до головы. Кристофер резко сел. Я так перепугался, что не заметил, как взлетел обратно на полпролета.

– Дикий зверь сторожит подходы! – воскликнул я.

– Да ничего подобного, – ответил Кристофер. Он сидел на нижней ступеньке, обхватив это коричневое руками, а оно лизало ему физиономию. Оба казались страшно довольными. – Это сторожевой пес, пропавший нынче утром. Зовут его… – Он выпростал руку из-под длиннющего языка и отыскал на ошейнике табличку с именем. – Чемп. Полагаю, это сокращенное от «Чемпион» и, вообще-то, ему не очень подходит.

Я тоже спустился вниз; похоже, пес был рад видеть и меня. Он, видимо, перед нашим приходом решил, что потерялся навеки. Поставив мне на плечи здоровенные лапы, он повизгивал от радости. Могучий хвост стучал о землю, поднимая пыль, – она кружилась в воздухе и колола кожу.

– Зря радуешься, приятель, – сказал я. – Мы тоже потерялись. Мы ведь потерялись? – уточнил я у Кристофера.

– На данный момент – да, – ответил он. – Да. Похоже, Столлери построен прямо на вероятностной аномалии – ну, я так думаю. Вероятностная аномалия – это такое место, где почти смыкаются несколько вселенных и стенки между ними не особенно прочные. И когда кто-то – или что-то – сдвигается в иную плоскость возможных событий, с ним вместе слегка сдвигается и весь замок, а в верхней его части сдвиг ощущается очень сильно. Собственно, всю верхнюю часть ненадолго дергает в другую реальность. Вернее, это я надеюсь, что ненадолго. Теперь-то я понял, зачем на самом деле нарисована эта черта.

– Ты думаешь, этим занимается графиня? – спросил я. – Или граф?

– Может, и вовсе никто, – ответил Кристофер. – Может, оно просто само происходит. Вроде землетрясения.

В это я не поверил, но спорить было бессмысленно – пока я не повстречаюсь с виновником своего Злого Рока и не выясню все до конца. Кстати, если подумать, наверное, именно мой Рок нас сюда и загнал. Чтобы не терзаться угрызениями совести, я спросил Кристофера:

– Так ты все это сообразил по пути вниз?

– Чтобы не думать об этих пересохших гнилушках и скрипучих половицах, – сказал он. – А тем более о расстоянии до земли. Тут-то до меня и дошло, что Милли, похоже, попала в одну из этих вероятностей – в ту, что прямо под этой. Может, она просто не заметила, какая часть замка сдвигается… Постой-ка!

Мы одновременно поняли одну и ту же вещь: чтобы вернуться в знакомый нам Столлери, мы должны в момент, когда произойдет очередной сдвиг, снова оказаться на вершине башни. Мы посмотрели друг на друга. Встали, подтащив за собой псину, и попятились туда, откуда была видна вся эта некрашеная деревянная громадина, которая качалась и подрагивала на ветру, и вьющаяся по ее краю лестница. С земли она выглядела еще страшнее, чем сверху.

– Я не уверен, что смогу заставить себя влезть обратно, – сознался Кристофер.

– Да и псину мы туда ни за что не втащим… Погоди-ка! Пес же не мог быть на чердаке, когда попал сюда. Он живет в парке.

– Ффу, уже легче! – сказал Кристофер. – Грант, ты гений! Тогда давай сядем в нужной точке и подождем.

Так мы и сделали. Кристофер аккуратно обошел все вокруг слева направо, а потом взад и вперед, пока не отыскал точку, где странность ощущалась сильнее всего. По его мнению, это был большой валун метрах в десяти от башни. Мы сели и прислонились к нему, а пса усадили посередине, чтобы он нас грел; ветер ерошил волосы и сдувал на сторону шейные платки, а мы таращились на дряхлую дверь, ведущую в башню, и ждали. Над головой проносились серые тучи. Прошла целая вечность.

– Вот ведь странно, – сказал Кристофер, – у меня нет ни малейшего желания исследовать это здание. А у тебя, Грант?

Я передернулся. Ветер стонал в перекрученных балках, я слышал, как внутри распахиваются и затворяются двери. Оставалось надеяться, что это проказничает ветер.

– Тоже нет, – ответил я.

А потом Кристофер сказал:

– Мои чулки превратились в сплошные лесенки и петельки. Теперь их стоимость вычтут из нашего жалованья – ты не знаешь, сколько они стоят?

– Они шелковые, – напомнил я. – Боюсь, что всю последнюю неделю ты работал за просто так.

– Чтоб я провалился, – сказал Кристофер.

– А я и подавно, – сказал я. – Потому что я-то уже испортил две пары. Мы давно тут сидим?

Кристофер посмотрел на часы. Почти половина шестого. Если в ближайшее время не случится очередной сдвиг, мы опоздаем на работу. Тут в башне грохнуло разом несколько дверей, отчего мы оба подскочили.