Подводный флот - Пол Фредерик - Страница 24

Скажу честно, мы ничего не услышали – по крайней мере я. Но я почувствовал. Почувствовал подошвами собственных ног, стоявших на округлой поверхности корпуса подлодки: корпус начал слабо, едва заметно вибрировать.

Корабль был жив! Вибрация означала, что старый двигатель набирал обороты.

– Они сумели его запустить, Джим, – подтвердил Гидеон. – Как только для нас откроют шлюз, мы можем отваливать…

Тут он повернулся к Роджеру:

– По-моему, ты единственный человек, который еще не принял окончательного решения. Что ты выбрал? Пойти вместе с нами или не рисковать?

– Я… я… – Роджер нервно поморщился, но тут же его лицо заносчиво вытянулось. – Я иду вместе с вами! Но не забывайте, что среди курсантов я старший по званию, а Гидеон и Дэвид вообще не служат во флоте. Так что я здесь не кто-нибудь, а капитан!

Заявление самозваного капитана едва не вызвало мятеж на нашем судне. Спокойствие восстановил Гидеон.

– Какая разница? – сказал он своим мягким, добрым голосом. – Пусть он будет капитаном! Нам ведь положен капитан, правда? Все равно мы все тянем один общий канат…

– Я не знаю, куда он его тянет, – проворчал Боб. Мы все прошли в видавшую виды кают-компанию и, склонившись над картами, стали ждать того момента, когда дежурный офицер шлюза даст нам разрешение на выход в океан. – Но так и быть. Пусть становится капитаном, если он без этого не может. Лично мне все равно…

Сверху донесся рев сирены. Мы мигом поднялись по трапу к главному люку.

– Внимание, на «Дельфине»! – раздался усиленный динамиками голос дежурного офицера. – Вам разрешен выход из шлюза. Счастливого пути!

– Спасибо! – через микрофон ответил ему с капитанского мостика Фэрфэйн. Снова раздался вой сирены – на этот раз уже на нашем судне. Сирена предупреждала о закрытии главного люка и начале погружения.

Мы бросились на свои рабочие места. Мы заранее условились, что при первом погружении на всех основных постах будут нести вахту по два человека. Я остался на капитанском мостике, рядом с Фэрфэйном, Боб и Лэдди спустились в машинное отделение.

Фэрфэйн дал команду идти самым малым ходом. На экране сонара было видно, как маленькое зеленое зернышко – наш «Дельфин» – стало медленно приближаться к воротам шлюза.

Вскоре мы застопорили двигатель, и нос корабля уткнулся в ограничительную люльку из канатов. Тут же за нами стали закрываться внутренние ворота шлюза.

«Дельфин» резко качнуло – в камеру шлюза хлынула вода из глубин океана. Я услышал, как на целую октаву поднялся тон генератора, поддерживающего уровень электрического заряда в иденитовом покрытии. Иденит принял на себя невероятно возросшее давление и, обратив вектор его действия вспять, не позволил нам превратиться в сплющенную жестянку.

Корпус старой субмарины полыхал зеленоватым огнем, с него стекали искрящиеся шлейфы.

И вот открылись внешние ворота шлюза.

Фэрфэйн перевел ручку судового телеграфа на «самый малый вперед», и «Дельфин» скользнул в объятия беспощадной стихии.

Я думаю, мы не погибли по чистой случайности. Едва мы вышли из шлюза, как из машинного отделения послышался встревоженный голос Гидеона.

– Всплывайте! – прокричал он. – Это слишком старый корабль, его иденитовое покрытие не справится с давлением… Поднимайте его на поверхность, ребята! Мы уже набираем воду!

Роджер недовольно сдвинул брови – как-никак капитаном был он, а не Гидеон. Но с давлением на такой глубине шутки плохи. Выведя до отказа регуляторы оборотов носового и кормового винтов, он скомандовал машинному отделению дать самый полный ход.

«Дельфин» развернуло вокруг собственной оси, и он начал всплывать.

Я сбежал вниз по трапу, чтобы вместе с Гидеоном осмотреть повреждения обшивки.

Течь была небольшой, но на глубине три километра даже самая ничтожная течь грозит крупными осложнениями. В месте, где соприкасались два листа обшивки, пробивался почти невидимый фонтанчик водяной пыли.

– Я устраню этот зазор, Джим! – не глядя на меня, сказал Гидеон. – Когда мы всплывем, я повожусь с генератором, и иденитовое покрытие будет держать давление… Нам бы только добраться до поверхности!

До поверхности оставалось три километра. Но старина «Дельфин» сумел преодолеть их.

Всплывали мы неуклюжими рывками – опытные моряки посмеялись бы, глядя на такое всплытие, но мы слишком спешили. Поднявшись на поверхность, мы наконец свободно вздохнули и взяли курс на юго-восток, обходя по большой дуге мыс Доброй Надежды.

В надводном положении «Дельфин» не мог развить большую скорость. В отличие от других старых субмарин, он был спроектирован только для походов на глубине. Его компактный, словно обрубленный корпус идеально преодолевал сопротивление встречного потока под водой, на поверхности «Дельфин» становился медлительным и неповоротливым. Мы, впрочем, не слишком переживали из-за этого.

Гидеон сразу же взялся ремонтировать старые генераторы. Пока мы шли в надводном положении, стальная обшивка успешно справлялась со своей задачей и без иденитового слоя. С отремонтированным генератором мы снова могли уйти на глубину и на полных оборотах устремиться к впадине Тонга. Нам предстояло пройти больше половины протяженности экватора: плаванье в обход Южной Америки удлиняло наш маршрут на несколько тысяч километров. Делая сорок узлов (а Гидеон пообещал, что после ремонта «Дельфин» будет идти с такой скоростью), мы могли добраться до впадины Тонга примерно за две недели.

Определив по солнцу наши координаты, мы с Дэвидом стали по карте прокладывать курс до впадины.

– Две недели, – со вздохом сказал я.

– Две недели… – покачал головой Дэвид и задумчиво посмотрел вдаль. – Только бы успеть!

– Крэкен! Иден! – с капитанского мостика послышался обеспокоенный голос Фэрфэйна.

Мы быстро спустились из штурманской рубки.

– Ну-ка, взгляните сюда! – он показал на экрану сонара. – Что вы сделали с прибором?

Я внимательно посмотрел на экран. На нем появилось маленькое светлое пятнышко. Если сонар был исправен, значит, позади нас, на глубине примерно двести метров, двигался какой-то объект.

Я увеличил масштаб сканирования. Пятнышко стало ярче и приобрело странные, причудливые очертания.

– Черт побери, что это? – с тревогой спросил Фэрфэйн.

Он беспокоился не напрасно.

На какую-то долю секунды силуэт стал особенно четким и ярким, а потом снова превратился в размытое пятно. Что это было – подводное судно?

Возможно. Но если это была субмарина, то она была очень странной. Ее рубка напоминала… огромную трапециевидную голову на длинной гибкой шее!

Я с немым вопросом на губах повернулся к Дэвиду.

Никаких слов не потребовалось. Побледнев, он понимающе покачал головой.

– Ты прав, Джим, – тихо сказал Крэкен. – Это морской ящер. Он преследует нас…

13

ПОГОНЯ В ОКЕАНЕ

Прошли часы, потом дни, но ящер не отставал. Постепенно мы привыкли к нему и даже стали шутить по его поводу. Но за шутками проглядывало плохо скрываемое беспокойство. Мы не сомневались, что преследовавшая нас исполинская рептилия имела прямое отношение к Джо Тренчеру, «Касатке» и мятежу амфибий против Джейсона Крэкена.

Все же, пересекая экватор, мы не могли отказать себе в удовольствии провести церемонию приобщения «салаг» к тайнам Нептуна. Как ни странно, на роль «салаги» мог претендовать всего дин человек. Гидеон и Дэвид пересекали экватор бессчетное число раз, Лэдди Энджел – когда летел из Перу на Бермуды, а мы с Бобом – во время нашего путешествия в Маринию.

Единственным «салагой» оказался Роджер. К нашему удивлению, он вполне спокойно отнесся к этому несерьезному обряду. Когда его окатили ледяной соленой водой из переходного шлюза (мы снова шли в подводном положении), он громко рассмеялся и погрозил нам пальцем:

– Ладно, веселитесь! Но на капитанском мостике я вам это припомню!