Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 2 (СИ) - Лазовская Валерия - Страница 27

- А правда, как обычно, где-то посередине, - пофилософствовала подруга, - греки начали вырубать под пшеницу, чистоплотные римляне продолжили рубку для омовений, испанцы закончили, строя свои фрегаты.

- И в итоге мы имеем сады, луга и долины. Давай здесь остановимся, - предложила я, - моя уже завтракать хочет.

- И моя тоже не откажется.

Съехали немного в цветущие поля, достали коврик, корзинку с провизией, которую я успела пополнить утром, и полностью отдались трапезе. Утренняя прохлада поднималась от земли, головки цветов раскрывались и тянулись к еще нежаркому солнышку, теплый ветерок нагонял аромат цветущих апельсинов и Васькиного вкусного кофе. И ти-ши-на, только откуда-то издалека слышится колокольный звон. Я даже глаза прикрыла, впитывая в себя все запахи, звуки, ощущения. Подниматься с коврика не торопились, стараясь продлить эти мгновения спокойствия и утренней благодати.

Вернул в действительность нас звонок моего телефона. Звонила родительница, заинтригованная новыми родственниками. Мама была крайне возбуждена моей случайной встречей с ними и возмущена секретами Годиславы Драгорадовны. Пришлось все рассказывать еще раз. Васька слушала мою интерпретацию случившегося и недовольно морщилась, когда разговор заходил об Андреа. Потом позвонил папа, поведала и ему укороченную уже версию сего знаменательного события. Не успела распрощаться с ним, высветился номер бабули.

- Добрый день, Василиса.

- Добрый, - слегка скривилась я, судя по решительны ноткам в интонации Годиславы Драгорадовны, будет наставлять на путь истинный.

- Я поговорила с твоей матерью и приняла решение ехать к тебе!

Мы в это время сворачивали свои походные принадлежности, я нагнулась, чтобы поднять бумажный пакет с оставшейся булочкой, да так и осталась в этом положении: согнувшись пополам, телефон прижат плечом к уху, в одной руке пакет, куда я планировала положить булочку, в другой эта самая булочка, не донесенная до пакета.

- Василиса, алле, ты меня слышишь? – бабуля решила, что связь прервалась, может оно и к лучшему, вообще не отвечать? Только Годиславы Драгорадовны мне тут и не доставало. Не, с нее станется, и вправду прилетит, лучше попытаться разумными доводами отговорить.

- Что? – спросила одними губами Василина, видя моё подвисшее состояние.

- Бабуля, - постаралась как можно беспечнее отвечать, - в твоем возрасте нельзя менять резко климат.

- Я всегда говорила, что твоя мать не умеет воспитывать детей! – припечатала она.

Я промолчала, если сейчас влезть в эту бесполезную дискуссию, то только зря время потеряю.

Васька взяла из моих рук булочку, поместила ее в пакет. Я по-прежнему находилась в положении тыква сверху, она пощелкала пальцами перед моими глазами, привлекая внимания, и показала на машину, куда уже все сгрузила. Пора ехать.

- На Сицилии сегодня обещают 25-28, но, скорее всего, будет все 30. Дождись уж меня, я приеду и все тебе расскажу в красках.

- Что значит приеду?! Женщина всегда остается там, где ее муж! Ты что собралась в старых девах встречать старость? Я приеду, иначе ты сама никогда замуж не выйдешь!

- Обещаю, как только появится подходящий кандидат, сразу же и останусь с ним рядом.

- Что значит появится? А внук Марка? Чем он тебя не устраивает?

Сумасшедший дом какой-то!!!

- Хотя бы тем, что он почти женат.

- Подумаешь «почти женат», это не помешает тебе взять его фамилию и стать его законной женой.

Мда-а-а, если мама не смогла вразумить Годиславу Драгорадовну, то дело труба.

- Бабуля, мне пора, поговорим в другой раз, - попыталась я свернуть разговор.

- Твоя мать разве не говорила тебе, что так со старшими не разговаривают…

- До свидания, - положила трубку.

Васька молча скосила на меня глаза.

- Если ты хоть словом обмолвишься о замечательном женихе Андреа, пойдешь следом за Годой, - честно предупредила ее.

- Лиса, ты какая-то странная, можешь меня, конечно, послать… Но почему бы не дать себе шанс и не воспринять Андреа как хорошего парня?

Ры-ы-ы-ы.

- Разберись сначала со своими парнями, - рыкнула в ответ.

Да жестоко, Васька и так вся из себя полна неуверенности, как быть с мужем и стоит ли влюбляться в Доменика. Но, блин, как подруга, могла бы просто промолчать, а не навязывать мужиков.

- Злая ты, - бросила мне.

- И сухаристая, - огрызнулась в ответ.

Васька подулась немного, но не выдержала.

- Андреа и правда хороший, ты просто зашорилась и не видишь его качеств, - бросила мне.

Зато она и бабуля все его качества рассмотрели за полдня, а одна еще успела пристально всмотреться за семь тысяч километров и определить, что он будет прекрасным мужем. Я промолчала. Через полчаса молчаливой дороги по цветущим горам и долам я полезла в путеводитель ознакомиться с предстоящими далями.

- В Кальтабеллотту будем заворачивать? – спросили я вслух как можно нейтральнее.

- А что там? – Васька уже отошла и не дулась на меня.

- Горная деревушка под облаками с остатками арабско-норманнской крепости.

- Это рядом?

- Практически по пути.

- Давай заедем.

Ну мы и заехала, правда сначала соблазнились крышами совсем крохотной деревушки попавшейся по пути, деревенька оказалась местом совсем не туристическим, зато на первой же улице мы наткнулись на винный магазинчик довольно приличных размеров в два этажа: на первом - белые вина, на втором - красные. Ассортимент, правда, не радовал количеством, но брал качеством. При нас приехала пара человек и закупилась по несколько ящиков. Мы, как две тетери, стояли в нерешительности, тут, на наше счастье, вышел хозяин данного заведения, совсем не сицилийского вида. Он в недоумении смотрел на нас, мы с тем же выражением на него. Пока продавец оформлял заказ более расторопным покупателям, познакомились с Альберто, швейцарцем, хозяином пары виноградников. Я поинтересовалась, почему он сделал свою энотеку в такой глуши, добраться-то не просто. На что он ответил, что в рекламе особо не нуждается, так как его марка достаточно известна и поставки оговариваются за полгода, а энотеки, разбросанные в этом районе острова – это просто магазинчики при складах, где хранятся бутылки, здесь очень хорошие условия именно для хранения вина. Штучные покупатели (юбилеи, свадьбы) приезжают по предварительному звонку. Нам же просто очень повезло, что мы столкнулись с ними, иначе не видать нам хорошего вина, как своих ушей.

Сицилийские вина особенные, тут столько солнца, что урожай иногда приходится защищать от щедрости этого самого светила, чтоб не дать ему переспеть, поэтому местные вина более терпкие, более насыщенные, более глубокие. Они притягивают, волнуют и влюбляют в себя. Позже, уже вернувшись с Сицилии и прихватив с собой парочку бутылок хорошего вина, я каждый раз, наливая себе немного в фужер, закрывала глаза, и аромат жаркого сицилийского солнца, исходящий от вина, уносил меня в эти дни.

Швейцарец рассказал нам о своих винах, здесь, на западе острова, он выращивает виноград для Грилло, Катарратто, Сира и Пти Вердо. Под Сиракузами созревает виноград для фирменного сицилийского Неро д’Авола, а возле Этны на высоте более 1000 метров растет белый виноград Карриканте, Нерелло Каппуччио и Пино Нуар.

Мы, впечатлившись его рассказом, тоже решили приобрести по паре бутылок и взяли визитку с телефоном, мало ли, может и нам пригодится. И нет, чтобы нам сразу отправиться в Кальтабеллотту, так нет же, нам захотелось посмотреть деревушку, и как в ней живут люди, и сделать это на машине. Не иначе, как у нас помутнение разума случилось, ведь бывали уже в подобных местах и видели и узкие улочки, выложенные булыжниками, и крутые немыслимые завороты, но так как мы ходили по ним пешком, это было лишь достопримечательностями. А на машине мы столкнулись с тяжелой реальностью проживания сицилийцев в подобных миленьких местах.

Навигатор отказался в очередной раз видеть улицы и выезд из города, меланхолично подтренькивая, равнодушно напоминал, чтобы мы выбирались на приличную дорогу. А мы молча искали выход из горной деревушки. Иногда перепад высоты из одного конца короткой кривой улочки был до трех метров. Домишкам никак не меньше пятисот лет, каменные стены, каменные пороги у домов, маленькие окошки, низенькие потолки. Народ живет своей жизнью и на наше появление на машине взирал с немым удивлением. Было непонятно, что больше их удивляло: то, что мы корячимся, иначе не скажешь, на машине по их неровным мостовым или паника в наших круглых глазах.