Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 2 (СИ) - Лазовская Валерия - Страница 26

- Нет, - ужаснулся он, взмахнув руками.

- Невеста? – уточняю степень его занятости.

А то мог увлечься и, по-итальянски, наслаждаясь моментом, забыть о ней.

- Пока нет, - неуверенно пожал плечами.

- Вы помолвлены или нет? – да, я въедливая.

Опять неуверенный жест плечами и правая ладонь подтвердила этот жест, трепыханием в разные стороны. Это как? Либо помолвлены, либо нет.

- Уточни, - потребовала я.

- У моей сестры скоро свадьба, и мы решили сделать помолвку после нее.

Я усмехнулась. Да, увлекся чувствами, причем чувствами-то не своими, а далекого предка и забыл про девушку, с которой почти помолвлен.

- Андреа, - не удержала я упрек.

- Мы даже не помолвлены, - начал оправдываться он, - и живем большую часть времени порознь, просто встречаемся.

- И чем же она тебя не устраивает?

Я не ханжа, мне просто хочется понять, как мыслит и что движет итальянцем. Он на секунду задумался.

- Да, в принципе, всем устраивает, - не понимал, зачем я задаю эти вопросы.

- Ну, так и встречайся дальше с ней, объявляйте помолвку, женитесь.

Он удивился, сильно. Смотрел на меня в недоумении. Да, разность менталитетов это не просто так. Тут с русским-то мужчиной не всегда говоришь на одной волне и понимаешь друг друга, а с итальянцем вообще труба. Андреа вмиг погрустнел.

- Я никогда ни к кому не испытывал того, что чувствую к тебе.

Ну вот, я была права, он просто с радостью окунулся в новые, незнакомые ему чувства и ловит кайф. С Васькиной стороны послышался сопливый выдох.

- Андреа…

Как я его понимала, когда накрывает волна не свойственных тебе сильных чувств, их можно принять за свои. Но почему я сразу поняла, что это все ко мне не относится? Да, я сухарь сухаристый. А итальянцу в принципе важны чувства, важна любовь. К самой любви итальянцы относятся очень серьезно: 99% итальянских песен – о любви, ею заняты все мысли, ей посвящают бесконечные дискуссии, ведь в сущности, что за жизнь без любви? Но секс может быть никак не связан с любовью. И на эту тему тоже ведутся жаркие дискуссии: возможна ли любовь без секса? Возможен ли секс без любви?

- Андреа, - еще раз делаю попытку объяснить итальянцу, что то, что он чувствует и чему так обрадовался, на самом деле не его чувства, не его любовь. Черт и как же до него донести это. Я же не специалист в таких вещах, я о подобном только в книжках читала, но почувствовала, что это мне не принадлежит сразу.

- Андреа, давай не будем торопиться, - струсила я, может неделя-другая и все выветрится, встанет на привычные места, и он сам все поймет, - мы завтра разъезжаемся, мои контакты у тебя есть. Я хочу, чтобы ты понял… я не сбегаю, не бросаю тебя, давай пару недель попробуем пожить… мыслями, не касаясь друг друга.

Он на меня смотрел глазами смертельно раненой собаки, которая просит взглядом не добивать ее, дать шанс на жизнь.

- Если у тебя кто-то есть, то это ничего не значит, - произнес, - моя любовь сильнее, она вознесет тебя на пьедестал...

- Господи, - слегка скривилась я, - Андрея, ты меня знаешь меньше суток, о какой любви ты говоришь?

- Истинной любви достаточно мига, чтобы она проснулась.

Васька опять застрочила в своем блокноте. Все! Я не итальянка!

- Вот и проверим истинность наших чувств, - улыбка вышла натянутой.

Остаток вечера Андреа был несчастен, бросал взгляды, по инерции рука тянулась дотронуться до меня, но он ее жестким контролем возвращал назад. Да, натура у меня сухаристая. Василина, как могла, старалась его развлечь, но горе его было огромным, и ничто не могло вернуть прежний огонь жизни. Как ребенок, честное слово.

Попрощались мы у нашей гостиницы крайне тоскливо, Васька сразу же прошмыгнула внутрь, опять расцеловавшись в обе щеки с ним, и закрыла за собой дверь. Андреа осмелился взять мою руку в свои ладони и прижал ее к своим губам, смотрел на меня умоляющими, грустными глазами. Еще чуть-чуть и из темных глаз покатятся слезы. Женское сердце дрогнуло.

- Мы через неделю планируем быть в Палермо, давай там встретимся.

Такой малости оказалось достаточно, чтобы зажечь лучик надежды в темных глазах безнадежности.

- Да, да, - радостно согласился.

Если с поправкой на менталитет, то может итальянцу и недели хватит, чтобы остыть. Договорились о месте, времени и предварительно за день созвониться.

- Да, да, - лучик разгорелся до размера факела.

Утром не стала искушать судьбу, опасаясь встретиться с Андреа, настояла на том, чтобы завтрак взяли с собой и по-быстрому уехали из города. Зря что ли корзинку для пикника покупали? Сбегала в маленький магазинчик, закупила все вкусно-бутербродо-походное, и отправились в путь.

Вокруг вовсю цвели апельсиновые сады, я только сейчас заметила, что, несмотря на яркие краски растительности, на Сицилии очень мало лесов, мы их видели только в Энне, это там, где Аид незаконно обзавелся женой. Все остальное - это молодые рощи олеандра или эвкалипта, а вот нормального, пусть даже не дремучего, но леса нет. Очень редко можно увидеть пию (сосна такая, с длинными иголками и шишками в два моих кулака).

На эту особенность острова, оказывается, не только я обратила внимания, но и ученые разных направлений.

- О чем задумалась? – спросила подруга.

Мы катили по хорошей второстепенной дорожке, мимо пробегали луга-поля в утренней дымке.

- О дремучих лесах, которых нет на Сицилии.

- Это как это нет? Леса есть везде, кроме пустыни. Ты вспомни, мы в тумане застряли, там же в начале лес был.

- Ну да, а ты его еще где-нибудь видела?

Василиса задумалась.

- А ты права, может это особенность острова такая.

- Вот умные люди тоже этим озадачились и принялись строить догадки, был ли лес на Сицилии и если был, то куда делся?

- Ну и?

- Спорят до сих пор, одни говорят, что весь остров некогда зеленел лесами на 98%, тут даже янтарь находят, а это, сама знаешь, показатель хвойнорастущих.

- Тут есть янтарь? – неожиданно возбудилась подруга.

- Есть. Ты же в Таормине примеряла украшения из него.

- Так я думала, что он привозной, судя по ценам на него.

- Местный. Более того, изготовлением всяких женских бирюлек издавна славились местные мастера. Но его осталось очень мало, на речке Симето, говорят, иногда на берег вымывается.

- И что, вот прям так лежит на берегу в свободном доступе.

- Лежит, если до тебя никто не поднял.

- Хочу на эту речку, - в Василине проснулась страсть янтародобытчика.

- Это на противоположном конце острова.

- А я все равно хочу.

- Можешь хотеть, но раньше чем через пару недель удовлетворения твоя хотелка все равно не получит.

- Да мне не к спеху, просто маршрут туда проложи, вдруг чего-нибудь найду.

Я же говорила, что Ваське главное - обладать сокровищем.

- Ну ладно, а ученые-то к чему пришли? – вернулась она к начальной теме.

- Одни говорят, что расстарались греки, вырубая леса под пшеницу, потом пришли римляне и продолжили с этой же целью вырубать. Другие умы придерживаются мнения, что римляне под пшеницу ничего не вырубали, а вот для своих бань вырубили весь остров, топить же их надо было чем-то.

- Ну, с пшеницей я еще соглашусь, а вот с банями как-то…

- Раньше публичные бани были большими, до полутора тысяч помывочных тел могли одновременно омыть.

- Все равно неправдоподобно. А когда закончилась древесина на растопку, они что, мыться перестали? Или стали завозить с материка себе дрова?

- Ты права, - согласилась я. - А я все удивлялась, почему всякие там принцессы в средние века не мылись по тринадцать лет, вот потому и ходили засранками, дрова-то кончились и настали мрачные времена без душа и сауны. Вот в чем причина антигигиены и всяких заразностей.

- Ну тогда все логично, и бани пока на призовое место метят.

- А третьи мыслят, что испанцы, строившие свои корабельные эскадры на острове, вырубили местные леса под корень именно для своих корабельных нужд.