Вульфен (ЛП) - Монтегю (Монтег) Маделайн (Маделаин) - Страница 33

Он предположил, что от его голубой крови было больше неприятностей, чем пользы.

Блейн никогда всерьез не относился к своему наследию, хотя был чертовски уверен, что избежать этого полностью не получится. С самого рождения и всю взрослую жизнь он пытался отбросить цепи его родословной, хотя в глубине души, независимо от бунтарского поведения, он никогда не задумывался о том, что бы взять неподходящую мать для потомства. Глубоко внутри зная, что, в конечном счете, он остановится на одной из женщин, которая подходила, по мнению его семейства, для продолжения родословной.

Блейн был сбит с толку своей одержимостью Даникой, как и другие, но даже теперь думал, что сможет держаться на расстоянии и игнорировать влечение. Он был уверен, что сделает все, чтобы не замечать ее, но уже допустил ошибку.

Если бы парень мог здраво соображать, то не тратил бы так много времени, обдумывая способ все исправить и снова остаться с ней. Блейн считал бы такой шанс подарком богов, но он умудрился всё испортить, что вряд ли она даст использовать ему этот шанс.

Принц ловил себя на том, что при виде других, заглядывающихся на нее, точно знал, что было в их головах, и требовалось все самообладание, чтобы воздержаться от борьбы.

Другой борьбы.

Он хотел убить Кона, когда узнал, что он сделал. Наверно, то же самое чувствовали и другие мужчины, ведь все закончилось общей схваткой, которая даже приблизительно не напоминала бой за превосходство, что означало бы, что ни один из них не может убить другого.

Ему не хотелось бы объяснять совету, почему мужчины, которых они послали тихо навести порядок, закончили дракой между собой и убийством одного или нескольких лидеров самых больших стай в вулфен-нации за последние пять лет. Такую ситуацию трудно понять, даже если бы Даника была вулфен. А объяснить, что они боролись из-за человеческой женщины, с которой, по идее, ни у кого из них не было близких отношений, стало бы просто невозможно.

Он вздрогнул, когда подумал о реакции его семьи на это.

Не то, что бы Блейн позволял своей семье указывать ему, что делать, но он любил их. И не хотел, что бы они сторонились его из-за нарушения закона стаи, особенно, одного конкретного закона, который приведёт к гораздо большему, чем просто неодобрение.

Все что ему хотелось, после того как он слез с мотоцикла — холодный душ. Наверно, это была единственная вещь, которая сдерживала его желание под контролем, а член в штанах, но у него было предчувствие, что это сражение заранее проиграно.

Дакота только вышел из душа, когда вся усталая четвёрка зашла в дом. Блейн тут же учуял запах Даники на гребаном ублюдке. Несколько минут он боролся с диким желанием кинуться через комнату и напасть на него, но его внимание переключилось на другой запах, который привёл его в ярость. Очевидно, другие уловили его в тоже время. Кон и Джаред уже напряглись и подошли ближе.

— Долбаный альфа-изгой был здесь, — рычал он, ища подтверждения, хотя они ему были не нужны.

Дакота, приготовившийся защищаться, немного расслабился.

— Да. Ты прав. Он ждал, пока мы уедем, чтобы подобраться к Данике.

Борьба с вожаком отступников не была его единственным занятием, со злостью думал Блейн. Ему пришлось приложить намного больше усилий, чтобы сдержать своего зверя, чем убеждать остальных сосредоточиться на миссии, все эти факторы требовали сдержанности. Он натянуто и сдержанно подошел к стулу возле окна и сел на него, пытаясь изо всех сил казаться равнодушным, хотя это было далеко от истины. После нескольких долгих мгновений другие последовали его примеру, но он знал, что угроза драки не прошла. Кон, Джаред, и даже Ксавье, пытавшийся не обращать внимания на все происходящие, все старались сдержать своего зверя.

Дакоту их поведение не обмануло. Он не спешил одеваться, так как знал, что это могло дать ему маленькое преимущество — им нужно было время, чтобы избавиться от одежды, как раз то, что ему надо, так как Блейн не был единственным, кто хотел оторвать ему голову.

— Что произошло? — решил он нарушить молчание.

Дакота пожал плечами.

— Этот сукин сын набрался наглости подойти к лагерю. Без сомнений, он слышал, как вы уехали, и решил, что никого нет. Я думаю, он увидел мой мотоцикл и остановился просчитать варианты.

— Ты должен был убрать мотоцикл из поля зрения, — рычал Кон.

Дакота посмотрел на него, прищуривая глаза.

— Я не успел сделать этого.

— Значит, тебя что-то чертовски сильно отвлекло, и ты не заманил его в ловушку, которую мы подготовили.

Дакота скрестил руки на груди, сверля Блейна убийственным взглядом.

— Что-то в этом роде, — ответил он сердито.

Джаред сильно ударил кулаком по стене и стремительно подошел к Дакоте, сжимая и разжимая кулаки.

— Каждый из вас говорит одно, а думает совсем другое, для вас Даника не что иное, как мимолетная игрушка для секса, с которой вам не терпится поиграть при первой же возможности!

— А тебе нет? — сухо спросил Блейн.

Джаред покраснел.

— Я никогда не говорил такого, — рычал Дакота. — Мы согласились разобраться, кому она достанется в бою. С этим я полностью согласился. У меня никогда не было в мыслях играть с ней, даже если бы я был победителем. Я, мать вашу, никогда не требовал ничего большего!

Дрожь прошла по Блейну. Он смутно понимал, что такая же реакция должна быть и у других.

— Она — человек, — наконец, сказал он.

Дакота обернулся, смотря на него холодно.

— Ты продолжаешь говорить это. Я не позволю просто трахать ее. Я хочу ее, я хочу, чтобы она была моей…, если она этого захочет.

— Ты знаешь, что совет никогда этого не одобрит, — Кон сказал сердито.

— Быть или не быть, — парировал Дакота мрачно. — Мне все равно, даже если придется жить вне закона, — он повернулся, что бы посмотреть на Блейна. — Именно поэтому я отметил ее … дважды.

Блейн почувствовал, как волна слепой ярости нахлынула на него, гнев затопил все тело жаркой волной, от чего ему стало физически плохо. Он не ожидал, что кто-то пойдет на такой шаг. Его расстроило, что Дакота, очевидно, хорошо обдумал ситуацию, раз решил идти против совета.

— Нас трое, очаровательно, — сказал Блейн холодно, его самого поразило, как спокойно звучал голос, хотя все внутри него бушевало. — Кроме того, что она — человек. Ты ни как не свяжешь ее с собой.

— Поэтому ты ее отметил? Потому что сам не веришь в это?

Блейн покраснел.

— Я еще находился во власти своего зверя, — сказал он серьезно. — Возможно, она носит моего щенка.

— С какой стати, черт возьми, ты решил, что он твой, а не мой? — яростно потребовал Кон.

— Или мой? — бросил ему вызов Дакота.

— Хорошо, смело могу утверждать — уверен, что не мой! — с негодованием сказал Ксавье. — Проклятье, я, вашу мать, хотел бы знать, сколько это будет продолжаться! Сначала вы говорите, что все мы должны избегать ее, потом кто-то предложил установить очередь, и нихера не сказали мне — и не говорите, что это не так, потому что я точно помню, что кто-то предлагал! Потом я узнаю, что все будет решаться поединком, победитель получает ее, а до этого никто не должен приближаться к ней, а тут выходит, что трое из вас уже были с ней, за спинами остальных, отметив ее, да ещё наградили ее щенком!

— Я не знаю, какого черта он только что сказал, — сказал Джаред, — но согласен с большей частью сказанного. Особенно с тем фактом, что вся эта ситуация очень темная! Может всё напрасно, учитывая тот факт, что она человек, но я тоже хочу иметь возможность проверить это, если говорить сейчас о том, чтобы отметить ее.

Дакота пристально посмотрел на него.

— Я за то, чтобы разобраться в этом сейчас. Я хочу взять ее себе в пару — если выйду победителем, и она этого захочет. Я приму любой вызов, но никто не тронет ее. Если, вас не интересует спаривание, оставайтесь в стороне.

— А что будет, когда она узнает кто ты? — холодно спросил Блейн.