Измененный (ЛП) - Руш Дженнифер - Страница 17

Меня беспокоило, что я не подготовилась к такой дождливой погоде, не говоря уже о том, что мы были не в Нью-Йорке. Я так привыкла знать всё. Погоду. Школьное расписание на день. Список дел в лаборатории. Сейчас я не знала абсолютно ничего. Даже то, где в следующий раз буду есть.

С помощью карты, купленной Сэмом на заправочной станции, мы проехали через Уиттиер — небольшой городок с деревенским очарованием, подходящим для ностальгической открытки. Большой плакат над главной дорогой гласил, что городской праздник тыкв запланирован на следующие выходные. Напротив маленьких магазинчиков как часовые стояли пугала.

Город исчезал за нами, а мы ехали все дальше и дальше на север. Когда мы выехали на дорогу, указанную в договоре, Сэм выключил радио. Тишина раздулась, как спасательный плот, заполнив все пространство вокруг нас. Что мы будем делать, если этот дом окажется тупиком?

Мы петляли по длинной грязной дороге, читая адреса на почтовых ящиках. Ни один из них не соответствовал номеру дома, указанному в договоре. Наконец, мы заметили заросшую тропинку, ведущую в лес — дорожку, расположенную как раз там, где должен был быть наш адрес, между 2156 и 2223 номерами.

Пока Сэм ехал по этой дорожке, Ник зарядил один из пистолетов и Кас с Тревом последовали его примеру — они работали идеально слаженно.

В миле от дороги деревья редели, освобождая путь к поляне. Домик стоял посередине. Несмотря на тень от грозовых облаков и плохое состояние, он выглядел как-то по-домашнему. Кровельная черепица от дождей поблекла, приняв идеально красный цвет. На кривом крыльце стояло несколько ржавых садовых стульев, а между ними — забытый цветочный горшок. С крыльца свисали ветви засохшего дерева, упавшего во время бури и никем не убранного.

Окна были покрыты слоем пыли и грязи. Никакой машины рядом с домом не стояло. Место не только выглядело заброшенным и пустым, но и ощущалось таковым. В воздухе, как старый табачный дым, висело одиночество, будто в ожидании того, что кто-нибудь его сдует.

— Что теперь? — спросила я. По лобовому стеклу продолжал моросить дождь, капли становились крупнее и падали чаще.

— Ник и Кас, обойдите дом, — сказал Сэм. — Я пойду к главному входу. Трев, останься с Анной.

Я не хотела безучастно сидеть в машине, но и не хотела обыскивать дом. Я боялась того, что сделаю, если найду еще какие-нибудь доказательства, что мама жива.

Парни выскользнули из машины с бесшумной ловкостью, противоречащей их размерам. Ник и Кас с пистолетами в руках побежали к задней части дома. Сэм направился к стоящему рядом небольшому гаражу. Заглянув в его единственное окно, он запрыгнул на крыльцо дома и пошел вдоль стены.

У входной двери он вытащил ключи, найденные на кладбище, и попытался открыть замок. Ключ подошел, дверь открылась, и Сэм исчез внутри.

— Что ты думаешь? — прошептала я.

Трев оперся локтем на колено.

— Он кажется безопасным.

— Больше чем тот, в Пенсильвании.

— Согласен.

Я почувствовала на себе его взгляд.

— Нет ничего плохого в надежде.

— Ты о чем? — обернулась я.

— О твоей маме.

Я не знала, что ответить на это. Стоило услышать, как о ней говорит кто-то другой, как все стало казаться более реальным, как-будто это возможно — что она внутри дома, ждет меня.

— А если она не жива? — Я ссутулилась на сиденье. — Что, если все мои мечты увидеть ее — ничто?

— Во всех случаях лучше надеяться, чем отчаиваться.

— Чья эта цитата?

Трев усмехнулся, сложив руки вместе. Ему нравилось, когда я задавала вопросы и давала ему возможность выпендриться.

— Иоганн Вольфганг фон Гете.

— А Аристотель? Что он говорил о надежде?

Взгляд Трева стал рассеянным, когда он углубился в себя, пытаясь вспомнить нужную мне цитату. И его янтарные глаза снова заблестели, как только он ее вспомнил. Никогда не встречала человека, который бы так сиял от радости.

— Надежда — это сон наяву.

Я повторила слова про себя. Цитата напомнила мне о чувстве, возникающем, когда ты начинаешь пробуждаться от сна, который не хочешь покидать. О давящем чувстве в центре груди, таком, как будто ты потерял важную часть себя и ее уже не вернуть.

И это чувство — надежда. Цепляние за то, что, неизвестно, будет ли когда-нибудь твоим. Но ты все равно хватаешься за нее, потому что без нее нет смысла ни в чем.

Идеально подходит к моей жизни, во всех отношениях. Тем более сейчас.

Сэм вновь появился на крыльце и махнул нам, чтобы мы шли к нему. Это о многом мне сказало. Если бы моя мама была внутри, он бы подошел ко мне сам, предупредить. Значит, она не ждет меня в доме. И хотя я говорила себе, что не верю, что она здесь, я все равно надеялась. Надежда сгорела и потрескалась.

Мы вошли в гостиную, где возле кирпичного камина располагалось несколько кресел. У стены напротив стоял диван. На медной лампе висела похожая на испанский мох паутина.

В задней части дома находилась большая кухня. Длинный прямоугольный стол заполнял пространство справа от двери. Лестница прямо передо мной вела на второй этаж.

За вспышкой молнии прогрохотал гром, и деревянные полы слегка завибрировали. В окна, смывая грязь, продолжал барабанить дождь. Я стянула концы куртки, укрываясь от пробравшегося сквозь трещины в доме ветра.

— Здесь безопасно? — спросила я проходящего мимо Сэма.

— Насколько я могу судить.

Мои плечи расслабились. Мы покинули лабораторию день назад, но у меня было ощущение, что мы провели в пути вечность. Здесь, в доме у черта на куличках, меня немного отпустила тревога.

Я упала на диван, подняв облако пыли, и закашлялась, разгоняя его рукой. Это место нуждалось в хорошей уборке. У меня руки чесались что-нибудь сделать. Я была ответственной за уборку дома и теперь, оставив его, беспокоилась. Я не представляла, как наш дом выживет без меня и моей заботы. Нет, скорее я не представляла, как без моей заботы выживет отец.

Беспокоился ли он обо мне, как о нем беспокоилась я?

Мне не сиделось, и я спрыгнула с дивана и присоединилась к Касу на кухне. С его волос свисала паутина. Подцепив паутинку пальцем, я показала ее ему.

— Иногда я думаю, что ты безнадежен.

Он обнял меня одной рукой.

— Вот поэтому у меня есть ты. Ты хорошо держишь нас в узде.

— Под "нами" ты подразумеваешь себя?

— Конечно.

Отпустив меня, он попытался зажечь конфорку, чего у него не получилось.

— Черт. Я ужасно голоден.

— Ты постоянно голоден.

— Я привык есть три раза в день.

— Если в этом доме никто не жил несколько лет — а он именно так и выглядит, — то я сомневаюсь, что здесь что-нибудь исправно.

Я обошла Л-образную кухню от стойки до окна, выходящего на гараж.

— Ты на улице осматривал что-нибудь еще?

— Нет. Но я готов к приключениям. Что скажешь?

— Скажу "да", — усмехнулась я.

Остальные парни в гостиной обследовали камин и дымоход. Кас дал знать Сэму, что мы пойдем на улицу. Мы побежали к гаражу. Капли дождя падали на лицо, и я прикрыла глаза рукой. Кас выбил дверь плечом, и она распахнулась, царапая бетонный пол. Слабый свет пробивался сквозь два маленьких окна, но и этого было достаточно, чтобы все тут разглядеть.

— Смотри. — Я поспешила в дальний левый угол. — Гриль. Мы можем сделать барбекю.

Кас любовно погладил черный стальной купол, в форме которого была сделана крышка гриля, и на его лице отразился полный восторг.

— Ты хоть представляешь, как давно я не готовил мясо на гриле? Или куриные ножки?

Я подняла брови.

— Эм… очень давно?

Он проигнорировал меня.

— Это все дурацкая реклама барбекю по телевизору. Стоит перед глазами как чертова морковка перед ослом.

— С чего ты взял, что соус для барбекю тебе понравится? Ты никогда не пробовал его в лаборатории.

— Никто и никогда не забудет вкус барбекю. Возможно, я пробовал его до лаборатории. — Он открыл крышку гриля и вдохнул запах. — О Господи, он пахнет углем и шипящим мясом.