Дрейк - Мелан Вероника - Страница 4

Я всхлипнула, но удержала себя от плача и засопела.

Картинка эта позволяла не думать: отвлечься. Хоть на секунду, но забыть о навалившихся страхах. Как бы сделать так, чтобы она задержалась подольше?

Осознав, что нервное напряжение не позволяет сну заглянуть ко мне на огонек, я принялась думать: а как бы оно было, сиди я действительно там, на лавочке? Если бы не этот день, пьяный Анатолий и мама с ее информацией о том, что она задерживается. Если бы не бледная полуживая бабушка на больничной каталке по пути в операционную. Что, если бы всего этого со мной сегодня не случилось, а взамен был какой-то хороший день, в детали которого даже вдаваться не стоит?

Просто хороший, и все.

Я вдруг как-то успокоилась, задышала ровнее, сосредоточившись на ощущениях собственных подошв, стоящих на асфальтированной дорожке, усыпанной желтыми листьями. И, будто начав игру, попыталась переводить глаза с одного предмета на другой, не позволяя себе думать ни о чем другом.

Итак, вот листья. Я прекрасно их вижу. Они сухие и шуршащие, с прожилками. Моя ступня, обутая в сносившийся ботинок, стоит как раз на одном желтом, с бурыми пятнами. Вот трещина на дорожке, ее почти не видно на осеннем ковре. Вот моя нога в джинсах и рукав от кофты. Тепло ведь, зачем куртка? Все верно. Теперь можно перевести взгляд и увидеть вазу, из которой льется вода.

Я медленно подняла голову и посмотрела на фонтан. Красивый. И звук воды такой привычный, будто много раз уже слышала. Стволов много, они качаются совсем чуть-чуть, почти незаметно, а желтые кроны шумят.

Игра эта стала спасительным плотом, позволила позабыть о том отчаянии, в котором я тонула еще несколько минут назад. Размышляя, как замечательно было бы, если бы этот вечер стал отличным завершением какого-то очень хорошего дня, я и не заметила, как полностью погрузилась в новые успокаивающие ощущения. И даже принялась радоваться.

Невероятно здорово просто забыть о происходящем вокруг, чувствовать ветер на своем лице. Он играл бы длинными прядями — волосы отросли уже ниже плеч. Здорово осознавать, что я сижу в том парке, где всегда хотела посидеть. Что открой я глаза — и вот он, самый лучший в мире фонтан.

Чтобы еще усилить ощущения, я решила добавить золотого сияния в понравившуюся картинку. Как учили в какой-то книжке. Почему-то в данный момент это казалось правильным, вносило ноту благоговения и радости, какой-то искренней благодарности за то, что это мгновение случилось в моей жизни и я могу провести эти пять минут там, где мне по-настоящему хочется, где я на самом деле счастлива.

Очевидно, вокруг парка должен быть город. Какой-нибудь большой и красивый. И безопасный. Думать так мне очень нравилось. Но больше всего нравилось ощущать ту легкость, которая теперь просто захлестывала с головой. Радость дошла до верхней планки, а счастье начало изливаться наружу. Неужели так бывает? Теперь удивляло, почему я не чувствовала этого раньше. Ведь если находиться здесь так приятно, почему я не приходила сюда вчера? Ведь это моя любимая скамейка, любимый парк. Здесь всегда так хорошо и все знакомо!

Вон идет прохожий… Какой-то парень, в руках у него будто сумка от ноутбука. А сзади меня забор, за которым ездят машины. И скамейка точно такая, какой мне всегда представлялась. С немного облупившейся краской на растрескавшихся деревянных досках. Я провела по ним пальцем.

Ветер потихоньку стихал, все так же журчала вода.

Почему-то подумалось, что уже поздно и надо бы идти домой. Непонятно откуда пришедшая радость все еще кружила голову. И я, легко оттолкнувшись, поднялась со скамейки и направилась к выходу из парка. Он показался невдалеке — высокие ворота в виде буквы «П».

Листья действительно замечательно шуршали и взвивались вверх, если их подтолкнуть носком ботинка. Я рассмеялась. От какой-то детской радости. От того, что теперь все хорошо. И будет хорошо. И как мне вообще могло казаться, что что-то плохо? Теперь даже и не помнилось, что именно плохо и почему.

За верхушками деревьев уже проглядывали дома. Я зачем-то оглянулась и посмотрела на скамейку, где сидела еще минуту назад. Как здорово видеть ее немного с другого угла, нежели раньше! И фонтан уже скрылся за деревьями — воды почти не слышно.

Холодало. Я плотнее запахнула кофту, застегнула верхние пуговицы. Ускорила шаг и, улыбаясь, поспешила к воротам, чтобы идти домой.

Уже дойдя до ворот, поняла, что ноги меня не держат. Ухватившись за железный столб, я едва не сползла на землю.

Куда пойти?

Моим глазам открывался вид на великолепный город, тонущий в закате. Стоя у границы ворот, я слышала, как за спиной колышется осенний парк, а впереди по дороге несутся машины. Несколько полос, множество машин.

Что-то случилось с головой, я поняла, что не могу больше думать. Что-то в сознании не ладилось и не сходилось. Пойманной в клетку птицей бились одни и те же мысли: «Куда пойти? Куда мне нужно пойти? Куда я собиралась пойти?»

Мимо меня прошел человек. Обернулся с озабоченным выражением в глазах, спросил, не нужна ли мне помощь. Я медленно отрицательно покачала головой, переведя взгляд с мужчины на горизонт, где высились сверкающие в закатном солнце небоскребы.

Откуда мысль о том, что куда-то нужно пойти? Я не живу в этом городе.

Куда я вообще могла здесь пойти? Я никогда не видела этого места. Никогда в жизни! Ухватившись второй рукой за забор, я тихо сползла прямо на землю. Ватная голова, мысли путаются и пугают. А я отчаянно боялась открыть глаза. Со мной что-то творилось, вероятно, я сходила с ума, и тому есть причины, которых я не могла припомнить.

Где я? Почему все такое знакомое и чужое? Откуда взялось это место? Нужно идти домой… Дом… Где дом?

Я сглотнула, тряхнула головой и разлепила глаза. Понимая, что, сидя на земле, рано или поздно привлеку нежелательное внимание, я вяло поднялась, чтобы снова уцепиться за забор. Холодный, шершавый и немного проржавевший.

«Дина, все хорошо. Все будет хорошо. Ты подумай, все должно быть проще. Ты просто что-то забыла или спишь. Думай. Где-то должны быть ответы».

Голос в голове звучал слабо, растерянно. Глаза были распахнуты до боли. Железо под руками холодило ладони. Не может оно во сне так холодить. Нет таких снов. От нахлынувшей беззащитности я едва не закричала. Я сама себе больше не друг. Ничего не помню и не понимаю!

Какой дом? Где этот чертов дом, если я вообще непонятно где?!

Поддавшись секундной панике, я закрыла глаза и крепко сжала пальцы, надеясь на то, что, когда разожму их, мираж пропадет. Но что именно считать миражом? И что должно пропасть? Парк реален. Даже очень. Я много раз видела его у себя в голове. И вокруг парка город. Все логично. Тогда что должно пропадать? ЧТО?!

Всхлипнув, я, словно сомнамбула, повернулась и медленно зашагала снова к той скамейке, где сидела некоторое время назад. Я плохо соображала, что делаю.

Мне казалось, что там я могу что-нибудь вспомнить, что-то чрезвычайно важное. Но ни одной идеи. Только ощущение, что я не вижу что-то лежащее на самой поверхности, под самым носом.

Утирая льющиеся слезы, я добрела до скамейки — единственной на данный момент по-настоящему знакомого и безопасного места во всем мире — села и уткнулась взглядом в фонтан.

Почему только что было так радостно, а теперь так страшно? Почему?

«Дина, что было до того, как ты увидела фонтан? Было что-то еще…»

Я кивнула самой себе и снова всхлипнула. Что-то действительно было. Не самое приятное, но очень знакомое. И по-своему родное.

Ощущение паники не отступало. Казалось, я одна-одинешенька во всем мире, но я отогнала это чувство — бесполезное, окончательно разрушающее разум.

Сосредоточив взгляд на чаше фонтана, постаралась успокоиться и очистить голову, чтобы ускользающий кусочек памяти снова вернулся на место. Я очень на это надеялась. Всей душой, всем отчаянием, что во мне сейчас было.

Память, помоги мне! Со мной что-то произошло, не понимаю, что именно. Все знакомо и в то же время чуждо, абстрактно, хотя и совершенно реально.