Спаси меня (ЛП) - Гибсон Рэйчел - Страница 13

— Джин Таннер свободна, — сказала Ивелла.

— Благослови ее Господь.

Джин Таннер? Девушка, которая проходила все старшие классы школы со стрижкой ежиком и во фланелевых брюках?

— Она все еще живет в Ловетте? — Сэйди сделала бы большую ставку на то, что Джин уедет и никогда не вернется. Она вписывалась в местное общество еще меньше, чем Сэйди.

— Джин Таннер живет в Амарильо, но все еще навещает маму почти каждый уикенд.

Сэйди застыла в ожидании пинка за свои нечастые визиты к отцу.

— Она работает в ремонтной мастерской, и, скорее всего, у нее хорошая страховка.

Ну, можно и расслабиться. Тетушки были со стороны матери, а они никогда особо не интересовались Клайвом Холлоуэлом. И не скрывали, что считают его слишком холодным и бесчувственным для их Джоанны Мэй.

— Думаете, полная? — спросила Сэйди, чтобы показаться всезнайкой.

— Догадываюсь, что так. — Прежде чем Нельма смогла задать вопрос, Ивелла, сложив ладони рупором, приложила их к губам и завопила: — Сэйди Джо хочет знать, полная ли страховка у Джин Таннер?

— Девушка может совершить и что похуже, чем быть лесбиянкой с полной страховкой, — пробормотала Сэйди и взяла кусочек картошки. — Очень жаль, что я уезжаю завтра утром.

Сара Луиза выглядела немного шокированной тем фактом, что, вероятно, сидит рядом с лесбиянкой, но кто она такая, чтобы судить? Она вышла замуж за «того убийцу», который еще десять лет даже не сможет освободиться досрочно.

После ужина все последовали за женихом и невестой в танцевальный зал, и Сэйди сбежала от тетушек. Под сияющими люстрами молодожены станцевали свой первый танец под «Не отпущу» Раскала Флэттса. Это был по-настоящему красивый момент молодой любви на пороге многообещающего будущего, что снова заставило Сэйди почувствовать себя старой.

Ей всего лишь тридцать три. Она взяла бокал с вином у проходившего мимо официанта и встала рядом с фикусом, который задрапировали розовыми и белыми лентами. В тридцать три она старая и одинокая.

Потом Талли Линн станцевала с дядей Джимом под «Американскую девчонку». Они улыбались и смеялись, и дядя Джим смотрел на дочь с явной любовью и одобрением. Сэйди не могла даже вспомнить, когда отец смотрел так на нее. Ей нравилось думать, что он смотрел, просто она не запомнила.

Она отказалась от танца с Расти в основном из-за того, что не хотела выпасть из платья, но еще и потому, что он выглядел действительно влюбленным в свою девушку.

— Привет, Сэйди Джо.

Сэйди повернулась и посмотрела в темно-карие глаза. Перекрикивая звуки музыки, она спросила:

— Флик?

Ее бойфренд из десятого класса широко развел руками, демонстрируя небольшое брюшко под рубашкой с американским флагом.

— Как ты, девочка?

— Хорошо. — Она протянула руку, но Флик, конечно же, схватил ее в объятия так, что Сэйди чуть не разлила вино. Она почувствовала его ладонь на своей заднице и вспомнила, почему так мало встречалась с Фликом Стюартом. Он всех лапал. Слава Богу, она не стала с ним спать. — Как у тебя дела?

— Женился и теперь у меня двое ребятишек, — ответил он ей на ухо. — В прошлом году развелся.

Женился и развелся? Сэйди выкрутилась из его рук.

— Хочешь потанцевать? — спросил Флик.

С Фликом — любителем полапать? Внезапно общение с тетушками показалось прекрасным времяпрепровождением.

— Может, позже. Была рада увидеть тебя.

Она вышла в фойе и обнаружила Нельму и Ивеллу болтающими за столом с тетушкой Бесс. Бесс была сестрой матери, младше той на десять лет, так что сейчас ей было чуть больше шестидесяти.

Сэйди села, чтобы отдохнуть от двенадцатисантиметровых шпилек, и через секунду три тетушки снова учинили ей допрос о ее жизни и недостатке отношений. Сэйди тянула вино и раздумывала, сколько еще она должна здесь просидеть, прежде чем сможет уехать домой и выбраться из узкого платья и туфель. Собрать чемодан, подождать, пока вернется отец, и пойти спать. Она хотела выехать на рассвете.

— Я так рада, что ты здесь, Сэйди Джо, — сказала тетя Бесс с грустной улыбкой. — Как будто к нам вернулась часть Джоанны Мэй.

По крайней мере, они сменили тему, но Сэйди никогда не знала, что ответить на это. Она всегда чувствовала себя так, будто должна знать. Но не знала. Как будто должна от рождения быть в курсе, как утешить семью матери в их горе, но не имела об этом ни малейшего представления.

— Я помню тот вечер, когда она выиграла титул «Мисс Техас». Дело было в Далласе, и на конкурсе талантов Джоанна Мэй пела «Теннессийский вальс».

Ивелла кивнула:

— Она пела как ангел. Мисс Патти Пейдж и то не смогла бы спеть лучше.

— Что ж, на этом мое сходство с мамой заканчивается. Я не умею петь.

— Ха! Что она говорит?

— Она сказала, что ей медведь на ухо наступил! Благослови ее Господь.

Тетя Бесс закатила глаза и приложила ладони к губам:

— Где твой слуховой аппарат, Нельма?

— На моем ночном столике! Я сняла его, чтобы не слушать гавканье Гектора, собаки Вельмы Паттерсон, весь чертов день, и забыла надеть обратно! Ненавижу этого пса! Вельма специально заставляет его гавкать, потому что она такая же противная, как коробка с гремучими змеями!

В висках у Сэйди пульсировало глухой болью, пока тетушки спорили о слуховых аппаратах и злых собаках, но, по крайней мере, они ушли в сторону от недостатка любви в жизни племянницы. Хотя бы на несколько мгновений.

Еще пять минут, допивая вино, сказала себе Сэйди. И почувствовала теплую руку на обнаженном плече. И посмотрела поверх бокала. Мимо отглаженных брюк и голубой рубашки, что обтягивала широкие плечи. Воротничок рубашки был расстегнут, обнажая мощную шею, и Сэйди пришлось заставить себя проглотить вино. Ее взгляд продолжил подниматься по квадратному подбородку, губам, носу к светло-зеленым глазам.

— Прости, я опоздал.

Глубокий, сочный голос положил конец всем разговорам.

Сэйди поставила бокал на стол и встала. Она не знала, что чувствует. Потрясение или облегчение. Потрясение, что он был здесь, на свадьбе, или облегчение, что его неожиданное появление положило конец знакомой пытке. Все три тетушки широко распахнутыми глазами смотрели на большого горячего мужчину, стоявшего перед ними.

— Я не думала, что ты придешь.

— Я тоже, но, полагаю, я не могу позволить тебе уехать из города, зная, что все еще твой должник. Что мы не квиты. — Он позволил взгляду скользнуть по всему ее телу. По обнаженному горлу и приподнятой, заключенной в тесную тафту груди. По бедрам и вниз по ногам до кончиков пальцев. — И мне нужно было получше рассмотреть твое жвачковое платье.

— И что думаешь?

— О чем? — Его взгляд пропутешествовал вверх по ее телу к глазам.

— О платье.

Винс рассмеялся. Глубокий, низкий звук, от которого по позвоночнику Сэйди побежали мурашки. Без какой-либо на то причины, а просто потому, что ей нравился этот звук.

— Как будто ты идешь на бал, и тебе нужен парень.

— Смешно, именно так я себя и чувствую.

— Кто твой джентльмен, Сэйди Джо?

Сэйди взглянула через плечо в горящие интересом глаза тетушек.

— Это Винс Хэйвен. Он навещает свою тетю Лоралин Джинкс. — Она показала на уставившихся на него трех женщин: — Винс, это мои тетушки: Ивелла, Нельма и Бесс.

— Ты — племянник Лоралин? — Ивелла попыталась подняться на ноги. — Она говорила, что ты приедешь повидаться с ней. Рада познакомиться, Винс.

Он обошел стол:

— Пожалуйста, не вставайте, мэм.

Чуть склонившись, Винс пожал каждой тетушке руку, будто мама хорошо его воспитала. Темная щетина исчезла, его щеки были гладкими и загорелыми.

— Кто молодой человек Сэйди Джо? — выкрикнула Нельма.

— Он не мой. Он…

— Племянник Лоралин, Винс! — ответила Бесс на ухо Нельме.

— Я думала, Сэйди Джо нравятся женщины! Благослови ее Господь!

Сэйди прикрыла глаза. Просто убейте меня. Нет ничего плохого в том, чтобы быть лесбиянкой, но так вышло, что она абсолютно гетеросексуальна. А Нельма, вопившая, что ее племяннице нравятся женщины, смущала так же, как если бы сама Сэйди вопила, что ей нравятся мужчины. Это заставило бы ее выглядеть отчаявшейся. Открыв глаза, она посмотрела в загорелое красивое лицо незнакомца, стоявшего перед ней. Веселье добавило легкий изгиб уголкам его губ и морщинки в уголках глаз.