Охотник - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 33

Достаточно быстро место захвата окружили милиционеры, а я отвел старшину к напарнику, где стояла Аня, и проникновенно сказал:

— Старшина. Давай договоримся, что меня тут не было и захват ты провел в одиночку, когда Аня Синицына, ожидая на вокзале подругу, случайно опознала убийцу и рассказала все тебе.

— То есть вы не должны фигурировать ни в одной из бумаг? — спросил старшина, возвращая мое табельное оружие.

— Да.

— Ну, раз просите, то почему нет. Я согласен… О, взводный мой. Я к нему на доклад.

— Все слышала? — спросил я у Ани, напарник старшины продолжал стоять рядом, только отошел на пару метров в сторону.

— Да, — тихо ответила девушка.

— Родителей предупреди.

— Хорошо.

— Ну все, спасибо за помощь и прощай.

Махнув девушке рукой, я развернулся и поспешил к своему такси, вокзал — могли и договориться с водителем. Но тот стоял на месте, ожидая меня. Более того, судя по его виду, он был свидетелем захвата, все происходило рядом, не дальше ста метров.

Устало покинув салон такси, я расплатился с водителем и, зевая, направился ко входу в служебную гостиницу.

— Вас ожидают, — известила дежурная, когда я попросил ключ.

Посмотрев на того, на кого она указывала, я вернул рюкзак на плечо и подошел к диванчику в холле, на котором посапывал крупный мужчина с коротким ежиком волос.

— Товарищ, — тряхнул я его за плечо.

— Соколов? — спросил он.

— Это я.

— Майор Головачев, — показал он мне удостоверение. — Работаю в отделе, занимающемся поиском нацистских преступников.

— Чем могу помочь?

— Тебе известны такие прозвища, как Тонька-пулеметчица и Алекс Лютый?

— Была такая информация. Но я особо не придал ей значение. Мелочь, на мой взгляд. Кстати, а кто они? А то я забыл посмотреть в архиве информацию по ним.

— Если одним словом, то — палачи. За пулеметчицей числится около полутора тысяч расстрелянных партизан, их семей и просто случайных людей. Лютый тоже изрядно показал себя, на нем висит не меньше.

— О как.

— Давай пройдем в столовую гостиницы, поужинаем, заодно и пообщаемся.

— Я обеими руками за, сам проголодался.

Было видно, что майору не терпится узнать подробности, но он подождал, пока мы ужинали. Наконец он вытер губы салфеткой — я к этому времени уже закончил — и спросил:

— Откуда информация по ним?

Особо я продумать не успел, не скажешь же, что оперативная информация, пусть додумывают, поэтому сымпровизировал. Вроде получилось на пятерочку.

— Да мелочь, — нахмурился я. — Поймал за руку карманного вора, причем пожилого, полтинник точно исполнился. Когда он узнал, что я из органов и веду в ближайший отдел милиции, то решил выкупить свободу. Вот и рассказал о них. Но так, мельком, больше их настоящие имена и под какими скрываются.

— Откуда он обоих знал?

— С Тонькой одно время служил вместе, гарной девкой называл, а с Алексом бежал, когда наши наступали в сорок третьем.

— Что он сказал?

— Так, информация по девке, о чем сообщил вор. Антонина Макаровна Макарова из Москвы. Но это еще не все. Он ее видел пару лет назад в городе Лепеле Белорусской ССР. Более того, он смог проследить за ней и узнать, где работает. А главное, фамилию, что она носит по мужу — Антонина Гинзбург, жена ветерана отечественной войны, работает на фабрике. По ней все, что знал, рассказал.

Говорил я медленно, так как каждое мое слово майор записывал.

— Давай теперь по Лютому, — велел он.

— Вот по нему у меня информации вообще мизер. Вор встретился с ним в поезде, даже посидели в вагоне-ресторане, отмечая встречу. Теперь Лютый ветеран войны, орденоносец.

— Шутишь? — нахмурился майор.

— Информация не проверенная, так вору сказал сам Лютый.

— Что еще?

— Только то, что сейчас его фамилия Мироненко, кажется, имя — Александр. Но вор был не уверен. Работает тот в редакции газеты, но в какой, не известно. Ну вот, товарищ майор, все, что знал, рассказал. Думаю, найдете.

— Еще бы, с такой информацией они через месяц уже предстанут перед судом, — было видно, как майор был окрылен. — Спасибо, лейтенант.

— Младший лейтенант, — напомнил я.

— Ничего, скоро станешь, какие твои годы. Везучий ты парень, — встал майор. — Кстати, а что там с вором? Отпустил?

— Информация мне показалось стоящей, — кивнул я. — К тому же кошелек вернули владелице, и претензий она к вору не имела.

— Да? — удивился майор.

— Ну, она ему сумкой по голове пару раз съездила, а та у нее была тяже-е-елой. Кровушку пустила.

— Фамилию узнал?

— Нет, мне тогда не до этого было. Информацию принял, отвесил прощального пенделя и отпустил.

— Ладно, эта информация того стоила. Пока, лейтенант.

— Всего хорошего, товарищ майор.

Беседовали мы не громко и не мешали другим ужинающим постояльцам. Следом за майором я вышел из столовой, но направился не к выходу, а на второй этаж в свою комнату. Наконец-то высплюсь.

На следующий день я благополучно погулял по городу, так как проснулся в десять утра и не смог больше заснуть. Наконец в ГУМе купил наручные часы, те самые «командирские», потом взял билет и вернулся в гостиницу, собирать вещи. Там-то меня и застал Андрей.

— Как ты номер для старшего комсостава отхватил? — изумился он, проходя в мои апартаменты — другого слова не подберешь.

— Уметь договариваться надо. Что-то случилось? — оторвался я от открытого чемодана.

— Да нет, по пути заехал. Надо приказ устный передать. Начальник управления приказал найти тебе репетиторов и довести знания обоих языков до совершенства. Сможешь?

— Да не проблема, главное, чтобы свободное время было.

— Найдешь.

— Конечно, куда деваться?

— Тяжелый вчера день был? — спросил Андрей.

— Да уж, по-другому и не скажешь, — честно ответил я.

— Ладно, приказ передал, мне еще на подмосковную базу ехать. Счастливой дороги.

— Спасибо.

Через час я на поезде направился в Киев. На этот раз люди в наружке были другими, да и машину сменили, ладно, хоть убедились, что поезд со мной отправился по назначению, и вернулись на базу.

В купе я сначала был с женщиной и ребенком, но те вышли через две станции, и ко мне поселили двух парней и мужчину постарше. У последнего на пальцах были синие расплывшиеся наколки, выдававшие в нем человека, баловавшегося с законом. Было видно, что они едут вместе, хотя они старались этого не показывать.

Первое время мы ехали спокойно, попутчики, познакомившись со мной, сходили в вагон-ресторан и сели играть в карты. Парней звали Игорь и Влад, урку — Сергеем. Я же похрапывал на верхней полке, закрывшись «Комсомольской правдой», которую читал до этого, поэтому особо не присматривал за ними, хотя лица запомнил.

Через час, когда за окном начало темнеть, один из парней, тот, что тезка, спросил:

— Юра? Деточкин? Как насчет сыграть с нами?

— Да не, не охота, — зевнул я, привстав и сложив газету.

— Да не на деньги же, так просто, на интерес.

— Да? Ну, давайте.

Спустившись, я сел на свободное место и стал глядеть, как парень ловко тасует карты, внутренне улыбаясь.

В течение сорока минут мы просто играли. Когда я наконец разогрелся и втянулся в игру, старший протянул:

— Да чего-то не хватает. Может, мелкую ставку сделаем? Копейку, например?

— Да ну, — поморщился я, — давайте сразу с рубля, видите, как мне прет?

— Ну, если сам предлагаешь, то давай, — как бы нехотя согласился Сергей.

Я достал толстый кожаный бумажник и открыл его, невольно сверкнув перед попутчиками пачкой двадцатипятирублевок. Глаза парней засверкали в предвкушении.

Мы начали играть, все повышая и повышая ставки, пока на кону не оказалось около семисот рублей, причем треть там была моя. К моему удивлению, мне дали взять эту взятку, дальше я понял, что каталы меня начнут раздевать, поэтому подгребая деньги к себе, сказал: