Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина - Страница 21

— Весьма разумное решение, — пробормотал герцог Франц. — По крайней мере, вы избавили город от заразы. И от вони.

— Это так. Хоть что-то нам удалось, — согласился с некоторым облегчением служитель Велаты. И добавил после короткой паузы: — Герцог, беда не только в том, что призраков становится все больше.

— Мне всегда казалось, что призраки довольно безобидный народ, — заметил герцог. — Как-никак у них нет рук, чтобы творить зло, и ног, чтобы пинать упавших.

— Обычные призраки — да, безобидны. — Служитель Велаты вскинул голову. — Хотя при таком количестве… Если ночью в каждой комнате кто-нибудь толчется, светя в глаза, а на улице светло, как днем, от этих гнилушек, что летают туда-сюда…

— Брат, — резко оборвал его служитель Коэни Милосердного, — будь милосерден и пожалей этих несчастных, вместо того, чтобы обзывать их гнилушками.

— Или вспомни, что бессонная ночь — это всего лишь воздержание от сна, — поддержал его служитель Унхора Воздержанного. — А воздержание ведет к состраданию, к ипостаси твоей собственной богини.

— Это я помню, — огрызнулся служитель Велаты. — А вы лучше припомните, из какого места вышли некоторые из этих несчастных!

Служители Милосердного и Воздержанного дружно вздохнули и положили руки на камни из храма Семи, что висели у них на шеях.

— Начавшись в столице, бедствие расползлось дальше. В итоге в Элиморе восстали все призраки, которые появились за последнюю тысячу лет, — мрачно сказал служитель Велаты. — Они заполонили страну. Мы перестали спать по ночам. Но это был еще не конец. Начали восставать те, кто жил в эпоху Ненасытного. Из бездн Семи демонов вынырнули адельбергские маги. Призраки кровавых колдунов творят ужасы по всему Элимору. И мы не знаем, как их остановить!

— Что именно они творят? — быстро спросил герцог Франц, поднимая голову.

Вокруг его рта пролегли две скорбные складки. Он знает, догадался Рут. Он уже знает, что ему сейчас расскажут.

— Они входят ночами в тела людей, — сказал служитель, и голос его дрогнул. — А те встают и идут творить черную магию. Кружевница Далина была первая, кто видел своими глазами призрака, вошедшего в ее мужа. Он встал и ушел, а поутру в соседнем доме нашли тела. Мы думаем, что там было совершено гадание на крови. Если судить по последним телам, призраки колдунов уже перешли от гаданий к простейшим обрядам. Что потом? Они возродят свою магию, вернут свою Силу — и в Анадее вновь настанет эпоха Рьяга Ненасытного?

Остальные служители тут же склонили головы и зашептали:

— От честности к скромности, от скромности к воздержанию, от воздержания к состраданию…

Герцог Франц дождался, пока они закончат. Спросил:

— И что же вы хотите от меня?

Горестные складки вокруг его рта стали еще глубже.

Он догадывается, чего они хотят от него, понял Рут. Догадывается, но ответит отказом.

— Вы — эрни! — бросил служитель Велаты. — Вы были детьми Триры Мстительной, одной из Семи демонов. Вы владеете умениями, недоступными простым людям.

— Да, — согласился герцог Франц. — А Семь богов владеют Силами, которых боятся даже эрни. Ты — служитель и знаешь о клятве, что мы принесли когда-то богам. Ни один эрни никогда не использует свой дар против людей.

— Не против людей, — тихо, со значением, сказал худой жрец Сострадающей. — Мы просим применить ваши Силы и дар против призраков. Это не противоречит обету, не так ли, герцог?

Он искушал его. Это понял Рут, но сам служитель навряд ли знал, какое большое искушение он только что предложил герцогу Францу. Испробовать Силу эрни на привидениях — такого и впрямь не было в клятве, которую каждый эрни знал с пеленок. Испытать Силу эрни на призраках. Ощутить, что такое их дар, в полной мере. Узнать, каково быть истинным эрни.

Несколько долгих мгновений в зале висела тишина.

— Нет! — наконец сказал герцог. С тенью сожаленья в голосе. — Пусть призраки и бестелесны, но они являются посмертными личинами когда-то живших людей. Пока сами боги не явятся ко мне и не скажут, что я не должен считать их людьми, мой ответ будет «нет». Я не могу рисковать судьбой моего рода.

— А если зараза выйдет за границы и дойдет до вас? — тихо спросил старик с простодушным лицом, служитель Йалди Любящей. — Вы и тогда будете твердить «нет»?

Герцог вскинул кустистые, как у Рута, брови, ответил:

— У меня есть небольшая надежда. В земле Керсы нашли последний приют очень многие эрни. Думаю, войско наших родичей поднимется еще до того, как восстанут адельбергские маги. Предки не оставят свой род в беде. Я в это верю.

— А если все будет как во времена Ненасытного? Если демон вернется? — ожесточенно бросил служитель Велаты.

Тут он допустил оплошность, и герцог мягко пожурил его:

— Велата Сострадающая, главенствующая над богами, царит над нами всеми. Никакой демон — а уж тем более побежденный в прошлом — не может изменить этого. Или вы не верите во всемогущество вашей богини-покровительницы?

— Верю, — огрызнулся служитель.

Прочие шесть слабо откликнулись:

— От воздержания к состраданию, от сострадания к милосердию…

Герцог Франц выждал, пока речитатив завершится. Предложил:

— Пригласите магов из Кир-Авера. Уверен, в их арсенале найдутся заклятия, способные усмирить колдовских призраков.

Служитель Велаты вскинул подбородок.

— Четыре члена Совета магов уже посетили Элимор в начале этой декады. Они провели у нас одну ночь. А наутро убрались через Врата в свой безопасный Алый замок. Оказалось, что заклятия, действующие на обычных призраков, на наших не действуют.

— Это печально. — Взгляд герцога скользнул над головами служителей к окнам, прорезавшим дальнюю стену. Сквозь синеватые стекла виднелся верх замковой стены с бойницами и город Тарус, стекающий по склонам холмов потоком желтых черепичных крыш, с купами деревьев в крохотных садах, с беседками и фонтанами. — Но мы не можем помочь вам. Ничем. Я сожалею.

— Не так, как мы, — с горечью сказал служитель Йалди Любящей.

Служители поднялись, трое из них все-таки нашли в себе силы, чтобы пробормотать на прощанье:

— Благословенье Семи на ваш дом, герцог, на ваш род и вашу семью.

— Да помогут вам Семеро, — пожелал в ответ герцог.

Старшие эрни, кучкой стоявшие у входа, подались в разные стороны, пропуская уходящих служителей. Рут не отрываясь глядел на них.

По лицам было видно, что элиморцы не спали много ночей. Шли они тяжело и медленно. Как люди, которым некуда идти.

Когда за последним некрашеным плащом захлопнулась дверь, герцог обратился к старшим:

— Вы все слышали. Если кто из рода не согласен с тем, как я ответил на просьбу служителей, пусть скажет.

Старшие стояли неподвижно. Один сказал спокойно:

— Обет нерушим.

— Вовеки, — кивнул герцог. — Я рад, что вы согласны со мной, уважаемые отцы. Теперь я желал бы остаться с сыном.

Они согласно склонили головы и начали расходиться. Самый старый из них, Латр, проходя мимо Рута, поинтересовался:

— Как там, в Ярге?

Рут смешался на мгновенье, не зная, с чего начать. Случившееся в окраинном селе нельзя было описать в двух словах, оно требовало пространного повествования. А времени не было, отец ждал, чтобы поговорить наедине. Из замешательства его вывел сам Латр, спросивший скорбно:

— Настолько плохо?

Рут кивнул. Латр задумчиво прищурился, собрав вокруг глаз сеточки морщин, и молча похромал к двери. Его мучила подагра с прошлой весны.

— Рут! — Отец кивком указал на скамью рядом с собой.

Наследник сел, чуть склонив голову, бессознательно повторяя отца. Спросил:

— Ты знал о призраках магов до прихода служителей из Элимора?

Герцог поморщился.

— Хорош бы я был, если бы не знал последних слухов и сплетен, что ходят по рынку Таруса. К тому же утром, когда ты отправился в Фенрихт, ко мне приходил другой посол. Даур Гонса, из благородных людей Элимора, приближенный тамошнего властителя. Он рассказал то же самое, вот только не просил меня отправляться на бой с призраками. Властитель Гуар Валер устами Даура Гонсы просит у нас убежища.