Охота на прошлое (СИ) - Кельн Яна - Страница 19

      – О чем ты? – нетерпеливо спросил Кирилл, хождение вокруг да около только заставляли нервничать еще больше.

      – Сегодня с тобой на площадке будет не мальчик…

      – Взрослый?

      – Да, Кир, и не один.

      – Предлагаешь мне групповой секс? – подросток прищурился и вновь потянул металлический шарик во рту, плохая привычка, приносящая легкую боль, но избавиться от нее он уже не мог, так же, как и от никотиновой зависимости, – Извини, но я пас, – Кирилл поднялся со своего места и потянулся к одежде, небрежно брошенной на диванчик.

      Остановил его резкий рывок, мальчик полетел к стене, а джинсы, которые он успел взять в руку, приземлились обратно на диван.

      – Ты не понял, Кирилл, – мужчина наклонился к растянувшемуся в углу подростку. – Я не предлагаю, отказаться у тебя возможности нет.

      – Пошел на хуй! – рыкнул Кир, пытаясь подняться.

      На этот раз отрезвила хлесткая пощечина, голова дернулась в сторону, мальчик с силой стукнулся затылком о стену, а из носа медленно поползла горячая капля крови.

      – Прикрой рот, шавка малолетняя, – спокойно произнес Миша, поднимаясь и делая пару шагов в сторону. – Откроешь его только тогда, когда будешь заглатывать чужой член.

      В голове гудело, тупая боль пульсировала в затылке, Кирилл утер рукавом белого халата кровь, размазывая ее по лицу, портя макияж.

      – Не маши руками, товарный вид испортишь, – злобно фыркнул подросток.

      – На сегодня это твое амплуа – быть побитым щенком, – усмехнулся мужчина.

      Кир поднялся, прикрыв глаза, чтобы переждать приступ тошноты, и медленными шажками добрался до дивана, сев и запрокинув голову, останавливая кровь.

      – Я не буду в этом сниматься.

      – Будешь. У тебя нет выбора. Точнее, вариантов только два. Первый, ты выходишь на площадку добровольно, делаешь все, что от тебя требуется, забираешь деньги и уходишь домой, после чего пару недель я тебя не беспокою и даю возможность прийти в себя. Второй, ролик можно подогнать под изнасилование, поэтому твое сопротивление сыграет только на руку, но денег за свои закидоны ты не увидишь, и маловероятно, что я решу отпустить тебя живым. Сам понимаешь, по каким причинам. Выбирай, солнце мое.

      Кирилл снова утер нос рукавом халата, в этот раз к ярко–алой крови примешались слезы подростка.

      – Раз молчишь, значит, согласен, – резюмировал Михаил.

      Кир закрыл глаза, стараясь унять бегущие по щекам слезы. Мужчина сел рядом, обнял за плечи и притянул к себе.

      – Не переживай, все будет хорошо, тебе понравится, – шепнул он на ухо мальчику, слегка прикусив мочку.

      Кирилл дернулся и распахнул глаза, красноватые и все еще блестящие от слез.

      – Слабо в это верится, – прошептал он, шмыгая носом.

      – Держи, – на ладонь мужчины выпали две круглые белые таблетки, – выпей.

      – Что это?

      – Не догадываешься? – усмехнулся мужчина.

      – Миш, не надо, пожалуйста, не надо. Не хочу так, – мальчик бросился на шею мужчине, наполненный желанием переубедить, упросить не поступать с ним так. – Миш, прошу тебя, ты же говорил, что я нравлюсь тебе. Помнишь? Я согласен с тобой, только не нужно делать из меня законченную блядь.

      – Ты и так уже давно ей стал. В тот день, когда пришел с Сенькой на смотрины. Терять уже нечего. Пей.

      Не дождавшись от подростка никакой реакции на свои слова, кроме обреченного всхлипывания, Михаил отстранил мальчика от себя, разжал рот и закинул таблетки.

      – Глотай, – зло прошипел он.

Кирилл послушался и проглотил.

      – Умничка, – блондин потрепал мальчика по волосам и поцеловал в макушку, – Пошли.

      Мужчина взял его за руку и резко дернул на себя, заставляя подняться на ноги. Съемочная площадка была залита ярким светом, здесь царило ленивое оживление, на их появление отреагировали только скользящими взглядами, а оператор занял свое место за камерой, сообразив, что главный герой фильма все же соизволил появиться на площадке.

      Кирилл чувствовал пальцы Михаила, с силой сжимающие его запястья, но давление пропало, когда под босыми ногами оказались деревянные доски. Ткань халата скользнула с плеч, а вместо пальцев блондина на запястье появился металлический браслет наручников. Михаил подвел его к углу декораций, толкнул, вынуждая упасть на колени, и второй браслет защелкнулся на ржавой трубе. Кир осмотрелся по сторонам. Туда, где находились люди из съемочной группы, если об этих извращенцах можно было так сказать, он даже не смотрел. Больше всего привлекали к себе декорации. Три стены, выкрашенные серой краской, создавали короб без одной стенки, пол из грубых досок, посередине старая кровать с пружинами вместо матраца и он, обнаженный несчастный подросток, прикованный к батарее. Тяжелый взгляд упал на голые острые колени. Кирилл понимал, что просить помощи у кого–либо из здесь присутствующих – бесполезно, это вызовет только насмешки с их стороны, вряд ли его принимают за человека. Кукла, бездушная, красивая кукла.

       «Не выдержу этого. Не хочу», – билось в сознании, но тело не шевелилось, Кирилл продолжал покорно сидеть в углу и ждать.

      Команды к началу съемок он не слышал, только прикрыл глаза, когда почувствовал, как теплые руки касаются обнаженного тела. Рук было много, слишком, казалось, что они покрывали каждый участок, каждый сантиметр.

      – Не надо, – губы еле шевельнулись, когда щелкнул браслет, и его подняли на ноги.

      Кира подвели к кровати, небрежено толкнули, заставляя опереться о грубую ткань постельного белья руками. Чьи–то руки скользили по спине, поглаживали живот и тискали за попку. Кирилл закусил губу и еще сильнее зажмурил глаза, боясь видеть своих партнеров, боясь узнать, сколько их будет. Страх наполнял тело, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения.

      – Не надо, прошу, не надо, – отчаянно шептал подросток, четко осознавая, что никто не остановится и пытка не прекратиться, пока Михаил не даст соответствующую команду.

      Кирилла развернули и положили на спину, теперь чужие руки шарили по груди, гладили шею, кто–то коснулся губ, пытаясь втянуть мальчика в поцелуй. Попытки очень скоро увенчались успехом, и Кир ответил, не мог не ответить, проклятые таблетки начали действовать, разгоняя по телу волны сначала легкого возбуждения, которое с каждым вздохом становилось сильнее.

      Кто–то из мужчин раздвинул стройные ноги, погладил татуировку. В этот момент Кириллу отчаянно захотелось закричать, чтобы не трогали, не смели прикасаться к тому, что ему ценно. Не смели своими грязными прикосновениями пачкать мастера, набившего это тату. Но грозных криков не вышло, вместо них с губ сорвался стон, утонувший в чужих губах. Кир сгорал от вожделения. Член стоял колом, и мальчик млел, когда его ласкали открытой ладонью. Но вскоре ладонь исчезла, а его член исчез глубине чьего–то рта, тело выгнулось дугой, губы приоткрылись в немом крике удовольствия. Голову мальчика повернул в бок, а в лицо ткнули крупный член с налитой ярко–розовой головкой. Кир, не раздумывая, взял в рот и принялся сосать со знанием дела, умеючи и вполне профессионально. За пару лет, что он всецело принадлежал порно бизнесу, мальчик научился делать превосходный минет.