Музыкальный приворот - Джейн Анна - Страница 35

Я согласна кивнула головой.

Мы с ней стояли возле стенки довольно долго, дожидаясь, пока толпа успокоится полностью. Нинка хотела пробиться к самой сцене, потому как она не совсем понимала, как «синильный козел» разглядит ее в такой толпе.

— Сейчас пойдем к сцене! — громко, чтобы я слышала, орала она мне на самое ухо.

Я, чувствуя, как жесткая и громкая музыка заставляет вибрировать легкие, отвечала ей:

— Да ни за что!!! Я туда не пойду!

Мне было страшно идти в самую гущу разгоряченных любителей альтернативной музыки.

— Пойдешь! — кричала в ответ Нинка. — Ты же моя подруга! Немедленно пошли!

— Я не самоубийца!!! — пыталась я перекричать музыку и с сожалением констатировала, что сделать этого не смогу, даже если мой голос усилить в четыре раза.

Идти нам не пришлось. Наверное, Небеса услышали мои молитвы, и в очередном перерыве между песнями, когда одни музыканты разговаривали с публикой, а вторые жадно пили минералку (между прочим, потом стаканчики с водой ребята отдавали стоящим у самой сцены поклонникам, и те с радостью принимали «угощение» из их рук), синеволосый Келла вновь на какое-то время завладел микрофоном.

— Сегодня в этом зале моя любимая девушка! — весело прокричал он, близко подходя к микрофону и едва ли не касаясь его губами.

Мужская часть одобрительно подбодрила ударника. Женская — скорее расстроилась, но тоже зашумела.

— Я хочу сказать ей, как сильно я ее люблю! И хочу! — еще громче завопил парень, а я почувствовала боль — так сжала мою руку обозлившаяся Нина. Я за нее держалась, чтобы случайно «не потеряться».

— В полночь, в ВИП-зале «Конфетти» я жду тебя, моя леди! Приходи, я отдам тебе все самое дорогое! Ай лав ю!

— Е-е-е-е-е-е! — поддержали музыканта поклонники. — Приходи!

Я не знала, на кого мне глядеть с сочувствием: на далекого весельчака Келлу или на рядом стоящую, пылающую от гнева Нинку. Что-то мне подсказывает, что эти двое друг друга стоят.

А зал, приветствуя новую композицию, уже вновь погружался в очередное штормовое море музыки, рискуя в нем утонуть.

Мы покинули концертную площадку и направились к журналистам, за столики.

— «Я офдам теве фсе фамое довогое!» — противным голосом передразнивала Нинка этого странного Келлу. Почему-то в ее интерпретации он очень сильно шепелявил и имел тонкий гнусавый голос. — Да у него из всех вещей самое дорогое — это моя сумка!

— Думаешь, он такой бедный? — засомневалась я. — Они же вроде как музыканты довольно известные…

— Да ты знаешь, сколько стоила эта сумка? — зло пыхтя, прорычала подруга. — Да меня отец чуть не убил, когда я ее из Италии заказывала! Это, между прочим, «Версаче»! А мои кредитки? А заколка с кристаллами Сваровски? А ручка «Паркер»?

— Зачем тебе ручка «Паркер»? — очень удивилась я.

— Тебе не понять, ты все равно модой не интересуешься!

— Раз ты такая модная, слушала бы гламурный r'n'b! — не отступала я. — А не всякую там альтернативу.

Подруга одарила меня таким тяжелым взглядом, что я перестала с ней спорить. Воспользовавшись этим, она вновь стала ругаться:

— Да если он мне мою сумку не отдаст, я ему сердце через нос вырву! Я его убью!

— Как?

— Его барабанные палочки в уши затолкаю, чтобы мозг…. Хотя, — осеклась она, — откуда у него мозг? У этой сволочи там вакуумное пространство сидит!

— Как вакуумное пространство может сидеть? — поинтересовалась я, припоминая физику. — Вакуум — это же среда.

— Среда, среда, — кивнула подруга. — Понимаешь, дорогая моя, когда мозг у человека выкипает, он превращается в газ. Газовую среду. А вакуум — это как раз состояние газа и есть. У него в башке вакуум, у этого проколотого рыла…

— У него еще и губа проколота, и брови, — вставила я, уже откровенно веселясь. У меня теория с тараканами в голове, у нее с вакуумом…

— Да хватит меня перебивать!

— Успокойся, ты же его приворожила, вот парень теперь и хочет с тобой встретиться, — успокаивала я Нинку, озираясь, — на нас иногда с интересом смотрели люди, проходившие мимо, — подруга говорила вовсе не тихо.

— Там мои деньги! Там мои вещи! Да как он посмел! Моя сумка! Скотина!

— Ну, этот Келла же пообещал вернуть тебе все, — несколько опасливо тронула я за руку подругу. Та яростно прошипела:

— Пусть попробует не вернуть. Пусть. Я ему кишки на шею намотаю и повешу на них этого засранца! Я ему вены вытяну через уши и задушу ими! — очень мерзко расхохоталась подруга.

Даже я немного Нину сейчас боялась: столько ярости было в ее жестах и словах. По-моему, если Нинку подпустить близко к этому синеволосому, она кинется на него, как разъяренный лев на гладиатора, и попробует узнать, каков он на вкус.

— Я его печень съем! — воинственно заявила она мне, напоминая демона. — Выпью кровь! Порву желудок! Из вен сыр-косичку сделаю.

Как у нее еще глаза красными огоньками не загорелись и рога не выросли?

— Нина, ну я же ем, — возмутилась я, передергиваясь от таких подробностей.

— И что? — уставилась на меня та.

— Мне немного неприятно. Слегка так.

— Ничего, переживешь, — она подхватила длинной изящной вилкой со дна своей тарелки кусочек хорошо прожаренного мяса. — Вот так вот возьму и съем его селезенку! — с этими словами подруга запихала в рот еду. — И пфофую!

Это она так слово «прожую» произнесла. Я отвернулась от нее. У меня нервы не стальные — вдруг тошнить начнет от ее слов. Воображение у меня богатое.

Хотя я понимаю злость подруги: она ехала сюда, абсолютно уверенная, что влюбит в себя милого сероглазого (или уже янтарноглазого?) Кея, а к ней в буквальном смысле прицепился совсем другой человек! И даже в гримерную на руках зачем-то потащил — наверное, чести хотел лишить. Или другие пакости задумал.

Представив картину, где синеволосый, мерзко улыбаясь, бросает дико орущую и не желающую сдаваться Нинку на диванчик, я захихикала. Что за глупая ситуация? Это так на него методика экстрасенса подействовала? Может, и мне при случае тогда к Альбине забежать? Мне менеджер понравился…

— Чего хихикаешь? — мрачно осведомилась Нинка, не сводя глаз с поющего Кея. — Проклятый жук-навозник… я ему ноги вырву и вместо них барабанные палочки вставлю. Ур-р-род.

Под навозником и уродом явно подразумевался коварный Келла. А я Нинке говорила, что все эти музыканты с приветом. Кто-то с маленьким, а этот синий — с большим.

Я не ответила. Пусть подруга и я вместе с ней попали в очередную глупую ситуацию, зато забавно вышло. Будет что вспомнить, так сказать. А Нинка уставилась на сцену, решив не ругаться, а наслаждаться музыкой и голосом ее несостоявшегося звездного парня. Взгляд ее сразу стал мягким.

— Я бы отправил тебя к господину всея пороков, — прошептал Кей завершающие слова одной из песен завораживающим шепотом, — чтоб преподать тебе, тварь моя, пару простых уроков…

Фанаты опять шумно возрадовались непонятно чему, подхватывая его зловещие слова и завершая их:

— Только найду тебя…

Мдэ, ну и песня. Правда, поклонникам нравится…

Я внимательно посмотрела на Кея, уставшего, мокрого, но все еще энергичного и отчего-то искренне улыбающегося, точно зная, что он поет вживую. Всегда.

Сейчас мы с Журавликом сидели на удобных стульях ВИП-зала «Карамель», как и остальные журналисты, пришедшие на халявный фуршет и концерт группы «На краю». Само выступление недавно закончилось, и благословенная тишина казалась непривычной, как афроамериканец в далекой сибирской деревеньке.

Писательской братии, впрочем, было все равно — есть музыка или ее нет. Она активно ждала ночного открытия клуба и не менее активно поглощала еду и напитки, которые чудесным образом все не исчезали со столов. Кое-кто уже так хорошо распробовал алкоголь, что несвязно разговаривал.

До начала ночной работы «Горизонта», тогда, когда все три этажа заполнятся любителями ночной жизни, дискотек, танцполов и диджеев, оставалось около часа. Любезный директор клуба, а также несколько его помощников с милыми улыбочками ходили между приглашенными журналистами и призывали «немного подождать, чтобы увидеть сегодняшнюю божественную ночную программу». Гостеприимно размахивая руками, директор клуба Игорь Иванович сообщил: