Музыкальный приворот - Джейн Анна - Страница 34

— Ты знаешь, наркоман, — очень внимательно поглядела на молодого человека Нина, — лучше не надо.

— Почему? — нисколько не обиделся синеволосый, во все глаза уставившись на девушку.

— Потому. И не приближайся ко мне, — сощурилась Нинка.

— Приходи на наш концерт, — вмешался вдруг Фил, поправляя рукой сложную светло-каштановую прическу. — Я вижу, ты Келле нравишься. И вообще ты здорово выглядишь, очень женственно.

Голос у гитариста был не таким противным, как у Келлы, и выглядел парень так же здорово, как на постерах. И не ел ее глазами. И вообще был каким-то по-детски трогательным, явно отличаясь от сценического имиджа. Поэтому ему Нина симпатизировала и грубить не стала.

— Извините, я занята, — с достоинством сказала девушка и направилась в противоположную сторону, одновременно думая, что в первую очередь она отрубит коварной мошеннице-экстрасенсу и как ей отвязаться от Келлы, которого ей просто хотелось пристрелить.

Второе место уверенно занимали мысли о том, как теперь ей, Нине Журавль, расчетливой и упрямой девушке, привыкшей добиваться своего, приворожить симпатяжку Кея?!

— Нет! Приходи, малышка! — то ли с надеждой, то ли с весельем в голосе выкрикнул Келла и молниеносным движением бросил на стоящий рядом одинокий столик с расположившимся на нем цветочным горшком узкую и длинную цветную бумажку. А потом… миг — и вырвал из рук девушки сумочку.

— Ты что, совсем <запрещено цензурой>!? — далее из уст Нины полетели новые забористые матерные выражения, достойные лучших сапожников. Но поймать коварного музыканта она так и не смогла — помешала непонятно откуда взявшаяся охрана, буравившая девушку тяжелым взглядом.

— Приходи на концерт! Там и отдам! — подмигнул ей синеволосый, прячась в гримерной. — Билет на столике! Я буду жда-а-ать!

В душе Нинки яростно заколыхалось пламя злости, грозящее перерасти в лютый пожар. От злости блондинка даже на пару секунд забыла, как дышать, и только лишь яростно сжимала кулаки, едва не сломав при этом ноготь.

В сумке оставались все деньги, кредитная карточка и множество других дорогих сердцу Нинки вещей вроде косметички, духов или флешки с любимыми ужастиками, с которыми девушка не желала расставаться. Конечно, она могла бы сейчас заявиться в гримерную и устроить грандиозный скандал в своих самых лучших традициях, да только она не хотела показывать своего истинного лица Кею. К тому же ей что-то подсказывало, что ее приходу там явно не обрадуются и, несмортя на ее, Ниночкины, немалые достоинства, примут за фанатку и выставят вон.

Почти что полчаса Журавль успокаивалась, сидя на подоконнике в женском туалете и придумывая разнообразнейшие кары проклятому Келле и не менее проклятой Альбине за такую подставу. В милой головке проносились самые разнообразные сцены казни: от четвертования до утопления.

Это же надо такому случиться! Ее драгоценный план провалился! Кей не сможет быть ее собственным парнем! Наркоманский ублюдок Келла своровал сумку! Еще и шантажирует!

Сначала она хотела позвонить отцу, но потом передумала — тогда ей и самой достанется. Папа и так не одобряет всех этих походов в клубы. И вообще он думает, что средняя дочь сегодня пошла на Музейную ночь…

Чуть успокоившись, Журавль решила поговорить с Катриной, но почему-то связь отсутствовала, и Нинка смогла отправить смс и позвонить только через некоторое время. Плохая телефонная связь понизила ее настроение еще на пару градусов. Потом она все-таки написала Радовой сообщение, они встретились, и Нинка с видом рассерженной тигрицы сообщила, что с ней приключилось. Злость проходила. Присутствие лучшей подруги всегда ее успокаивало.

Ох, ну и зла же она была!

А я была поражена. Пусть и неправильно, но любовная магия, или как там называла свои манипуляции с энергетикой Альбина, действовала, и это было самым невероятным!

Это сработало! Нинка почти что приворожила Кея!!! Удивительное рядом! Хоть оно и неправильное…

— Чего радуешься? — хмуро глянула на меня подруга. — И что мне делать? На хрена мне этот кособокий урод?

— Кто? — не поняла я.

— Келла, кто! — взмахнула сразу обеими руками девушка. — Чертов ублюдок, угораздило же его появиться не вовремя!

— Да, я помню, он во время конференции уходил… а пришел счастливый донельзя, — вспомнился мне уход синеволосого.

— Сумку-то твою пойдем выручать? — спросила я раздраженную подругу.

— А как ты думаешь? — огрызнулась она. — Там все мои вещи… Поганый извращенец! — завопила она внезапно.

Наверное, Келлу вспомнила.

— Слушай, может тебе согласиться хотя бы на этого синего? — спросила я ее. — Глядишь, так и к Кею подберешься. Келла этот не страшный совсем. И тоже музыкант.

— Хватит глупости говорить, — отмахнулась она. — Пошли в концертный зал. Я свои деньги так просто ему не отдам. И вообще — никто не смеет мною манипулировать, тем более такой прыщ!

— Ну, он же из твоей любимой группы, — попыталась поддеть Журавлика я.

— Он теперь — исключение, — рявкнула подруга, которая быстро разочаровывалась в людях. — Идем! И я ему устрою прописку в аду, <запрещено цензурой>!

Лучше бы она вообще на концерт не ходила. Честное слово, я пыталась уговорить ее все-таки позвонить отцу. Он человек влиятельный. Вмиг разберется с пропажей сумки. Но Нинка упрямее самого противного осла — куда там мне ее уговорить!

На концерт Журавлю даже не понадобился оставленный барабанщиком билет — у нас ведь были журналистские пропуска.

Когда мы вошли в трясущийся и вибрирующий от топота, ора и громкой музыки зал, освещаемый мощными прожекторами, я прижалась к подруге — так страшно мне стало. Я в принципе знала, что такое слем, но попасть в него мне вовсе не улыбалось. Когда мы втиснулись в толпу, уверенный и усиленный микрофоном голос Кея разносился по всему залу:

— …разделяйтесь на две половины! Давайте-давайте! Сделаем «стену смерти»! Когда я скажу три — и только когда я скажу три — разбегайтесь! Разбегайтесь, слышите?!

— Да-а-а-а-а! — взревел зал радостно.

Вот же мазохисты!

Слэм — это небольшой персональный ад, когда разгоряченная публика начинает агрессивно толкаться и врезаться друг в друга, махая руками и ногами. «Стена смерти» — своеобразная стенка на стенку. Это когда поклонники тяжелой музыки разбегаются и со всей дури врезаются друг в друга. Кому-то нравится и кто-то принимает в этом действе самое активное участие. А вот меня точно затопчут. Парни здесь совсем не маленькие и не хиленькие.

Моя подруга тоже это прекрасно понимала. Поэтому мы с Нинкой, молча взявшись за руки и уворачиваясь от прыгающих парней и девушек, подобрались к стеночке. Некоторые поступили так же — в слеме хотели участвовать не все, хотя желающих было очень много. Самые яростные из них образовали перед сценой с подбадривающими поклонников музыкантами мошпит — круг, в котором самые активные действия слема и производились. Именно там должна была сейчас появиться «стена смерти». Кажется, если я ничего не путаю.

Пробрались мы к спасительной прохладной стене вовремя. Потому что буквально секунд через сорок Кей под мощные аккорды бас-гитары оглушительно закричал:

— Готовьтесь, готовьтесь! Раз… я говорю раз… два, малыши, не боитесь?… два…. Три!!!

И фанаты побежали друг на друга. Веселье началось под захлебывающиеся резкие звуки музыкальных инструментов.

Вроде бы мне слышались звуки врезающихся друг в друга тел, но, думаю, это мне всего лишь казалось от излишней эмоциональности.

Я не видела, что там происходило с бушующими поклонниками, но, судя по тому, как наверху, находясь в своем красивом ВИП-зале, прилипли к перилам журналисты, на мошпите было весело! Сверху одновременно снимали на камеры и фотоаппараты. Еще бы, там, наверное, настоящая мясорубка! Кажется, про группу «На краю» напишут очень много статей.

— Распрыгались! — проорала мне на ухо еще больше обозленная Нинка.

Как бы у нее нервный тик не начался.