Ты, я и Париж - Корсакова Татьяна Викторовна - Страница 45

День клонился к вечеру, а муж все не возвращался. Тина забила тревогу, когда на Париж опустилась ночь. Ян не мог гулять так долго. В последние дни они вообще не расставались больше чем на полчаса. Вот только сегодня…

В душе вдруг стало холодно и пусто от страшной догадки. Ян ушел. Может быть, почувствовал себя хуже, может быть, решил, что уже пора. И она сама позволила ему уйти, своим долгим отсутствием развязала ему руки.

Как он мог?! Как он только посмел бросить ее одну?! Особенно сейчас, когда появилась надежда…

И даже не попрощался, не забрал свои вещи. Долгие проводы — долгие слезы. Он ушел, а ей остались слезы и хрупкая надежда, что он передумает и вернется, позволит ей остаться с ним до конца.

Они же муж и жена! Они клятву давали! И в горе, и в радости… а он ушел.

Это была самая долгая ночь в ее жизни. Ночь подпитывалась отчаянием и надеждой. Много отчаяния, мало надежды…

Тина не сомкнула глаз, ждала, прислушивалась, боялась уснуть.

Утром в дверь постучали.

Вернулся! Понял, что без него она пропадет, и вернулся!

…На пороге стоял дядя Вася.

— Здравствуй, девочка, насилу тебя нашел, — сказал он будничным тоном, точно она не сбежала полтора месяца назад, а не виделись они всего пару дней.

Тина попятилась, пропуская дядю Васю в комнату.

— Славно тут у тебя, — он одобрительно покачал головой, а потом спросил: — Не надоело еще бездельничать?

Она равнодушно пожала плечами: после того как Ян ушел, ее уже ничто не волновало.

— Ну, тогда собирайся! Погуляла, и хватит.

— Куда собираться?

— Домой.

— У меня нет дома. — Да, у нее нет дома, а еще ее муж ушел, чтобы она не видела, как он будет умирать…

— У тебя есть дом, — сказал дядя Вася мягко, — и этому дому нужна хозяйка.

— Вы о поместье? Думаю, Амалия и Серафим прекрасно справятся без меня. Кстати, если вы не в курсе, я там нежеланная гостья. Мои новые родственники ясно дали понять, что мне нечего делать на их территории.

— Нет, девочка, это ты не в курсе. Поместье — это твоя, а не их территория.

Тина тряхнула головой — по большому счету, ей все равно, Ян ушел, и все остальное утратило смысл.

— Твой отец оставил все свое состояние тебе, — сказал дядя Вася. — Ну, за исключением кое-каких мелочей. Ты должна вступить в права наследования не позднее завтрашнего дня. В противном случае все перейдет твоим, как ты изволила выразиться, родственникам.

— Почему? — она задала этот вопрос не потому, что было так уж интересно. Скорее по инерции.

— Так решил твой отец. По условию завещания ты должна заявить о своих правах на наследство не позднее сорокового дня с момента его смерти. Клементина, у нас осталось очень мало времени, нужно лететь!

— Я никуда не полечу, — она скрестила руки на груди.

— Хочешь, чтобы все досталось этим дегенератам: Амалии и Серафиму?

— Мне все равно.

— Зато мне не все равно, маленькая идиотка! — рявкнул дядя Вася так, что Тина испуганно вздрогнула. — Эти двое, — он брезгливо поморщился, — пустят все на ветер. Их не интересует фамильный бизнес.

— Меня тоже.

— Ты — другое дело. У тебя есть обязательства, ты его дочь!

— Дядя Вася, я замуж вышла, — сказала Тина, глядя прямо перед собой.

— Я знаю.

— Да, вы всегда все про меня знаете, — она кивнула. — А знаете, что мой муж смертельно болен, что вчера он от меня ушел? Не захотел, чтобы я оставалась с ним до конца.

— Соболезную, девочка.

— Я хочу его найти. — Она сжала кулаки. — Вы нашли меня, значит, сможете найти и его!

— Это было нелегко, мне понадобилось время.

— У меня нет времени! — Ногти больно впились в кожу. — Предлагаю сделку: я еду с вами, а вы находите моего мужа.

— Договорились, Клементина. Собирайся!

Ян проснулся с адской головной болью. Что это с ним было? Что такое произошло?

Он точно помнил, что произошло что-то очень важное, но чертова боль не давала вспомнить, что именно.

— С возвращением, Немиров! — послышался над ухом знакомый голос. — Ну и горазд же ты пить, брат! Совсем распоясался в этом своем Париже.

Ян сжал ладонями виски, застонал.

— Что, головушка болит? — поинтересовался все тот же голос. — Ничего, старик, головная боль — это не самая большая плата за право родиться заново.

Родиться заново. Все, он вспомнил! У него нет опухоли, у него банальный остеохондроз! Слава тебе господи! Спасибо тебе, верный друг Шурик! У него еще целая жизнь впереди, а он до сих пор не рассказал об этом Тине…

Ян сел — в голове тут же бабахнула парочка разрывных снарядов. Ерунда, это похмелье, просто он вчера слишком много выпил. Тина, наверное, страшно злится. Удивительно, что до сих пор не принялась читать ему мораль. Наверное, пожалела.

Ян открыл глаза, моргнул от яркого электрического света. В поле зрения вплыло изрядно помятое, но довольно лыбящееся лицо.

— Ну привет! — сказало лицо.

— А где Тина? — Ян обвел взглядом комнату.

Черт! Черт!! Черт!!! Это не номер для новобрачных в гостинице мадам Розы, это… его московская квартира!

— Шурик! — заорал он. — Где Тина!

— Это ты о своей маленькой подружке?

— Это я о своей жене! Где она?!

Друг виновато развел руками.

— Извини, брат, про твою э… жену мы вчера как-то не подумали.

Ян в одну секунду забыл про головную боль, сил хватило на то, чтобы вскочить на ноги и схватить испуганного Шурика за шкирки.

— Ты хочешь сказать, что мы с тобой улетели в Москву, а Тина осталась в Париже?!

Тот растерянно кивнул. Чтобы не набить ему морду, Яну пришлось мобилизовать всю свою силу воли. Тина осталась совсем одна. Наверное, она там с ума сходит. Наверное, думает, что он ее бросил.

— Мне нужно возвращаться, — сказал он мрачно.

— Это невозможно. — Шурик опасливо покосился на его сжатые кулаки.

— Ты меня остановишь?! — спросил Ян с угрозой.

— Не я, — друг замотал башкой, — взгляни, что творится на улице.

Ян подошел к окну, отдернул штору и тихо застонал. За окном было настоящее светопреставление: деревья пригибало к земле порывами ветра чудовищной силы, по асфальту лились потоки воды.

— И так всю ночь, — прокомментировал ситуацию Шурик. — Так что придется подождать маленько.

— А я не могу ждать! — взвыл Ян. — Там моя жена, и она теперь думает, что я ее бросил. Вот скажи мне, — он уставился на друга ненавидящим взглядом, — какого хрена ты решил, что я хочу в Москву?!

— Я подумал…

— Да плевать, что ты подумал! Надо было не думать, а меня спросить!

— Прости, — Шурик покаянно опустил голову, — это я на радостях. Решил, что раз ты воскрес, то и в Париже тебе теперь делать нечего. Хотел сюрприз сделать…

— Сделал! Сюрприз удался!

— Я же не знал, что у тебя с той девчонкой…

— Она моя жена!

— Прости, я же не знал, что у тебя все так серьезно, думал, что это просто легкая предсмертная интрижка, — сказал Шурик и на всякий случай попятился. Правильно сделал, черт возьми. Чтобы не давать воли кулакам, Ян закрылся в ванной.

Холодный душ вернул ему способность соображать более или менее здраво. Ненастье наверняка не продлится слишком долго, разумнее переждать. А пока можно попробовать дозвониться до гостиницы мадам Розы. Да, у него нет номера ее телефона, но во Франции тоже есть справочная служба, а адрес гостиницы, к счастью, он помнит. Надо лишь найти человека, бойко разговаривающего по-французски.

Ян вышел из ванной, бросил совсем поникшему Шурику:

— Ты еще можешь искупить свою вину.

— Да? А как? — Друг встрепенулся. — Что мне нужно сделать, чтобы ты сменил гнев на милость?

— Найди мне переводчика с французского!

Шурик превзошел самого себя: на поиск и доставку переводчика ушло менее двух часов. Еще двадцать минут понадобилось, чтобы узнать номер отеля и выяснить что мадам Клементина совсем недавно, буквально только что, съехала из гостиницы. За ней зашел какой-то очень импозантный месье, и вуаля — Пташка улетела…