Офицер Красной Армии (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 32

Пришлось тогда всё свалить на Смелова. Ну не все планы, процентов тридцать, но надеюсь, хотя бы это парни смогут выполнить. Жаль я не могу узнать как у них там дела, выбили они немцев или те добивают их. Тяжело быть в неведенье.

Хорошо, что мне пришла в голову идея, дать ложный след, а самому уйти в Винницу. Не пешком естественно, на лошадях путешествовать куда как комфортнее и быстрее, только вот ухаживать мне за ними приходиться. Но ничего, тоже опыт какой-никакой.

Когда я учуял запах гари, то двигался по дну оврага, ведя лошадей на поводу и чутко прислушиваясь к звукам леса. А лесополоса была довольно крупной. Утром, когда рассвело, вошёл в него, и до сих пор иду. Конечно, нужно бы встать где-то на днёвку и поспать часиков пять, мне вполне хватит, но минут сорок назад я спустился в это овраг и так всё шёл по нему. Причём склоны были круты и выбраться наверх с лошадями не получиться, вот я и шёл в надежде, что впереди склоны будут более пологими, а тут этот появившийся запах.

— Тихо-тихо, — негромко сказал я верховому, продолжая похлопывать его по шее. Заводная, заметив это дело и подошла поближе. Приласкав и её, я привязал повод верхового коня, которого звали Принцем к корню дерева, вывороченного в сырой земле оврага и, оставив лошадей, взяв наизготовку винтовку, скользя сапогами по влажной листве склона, поднялся наверх.

Полчаса мне потребовалось, чтобы по запаху выйти на место крушения. На лес рухнул самолёт, не маленький, я бы даже сказал крупный летательный аппарат. Найдя среди обломков останки хвоста, на который был нанесена красная звезда, я понял, что это наш аппарат.

Ничего ценного среди обломков я не нашёл, поэтому направился обратно, да и само крушение произошло, недели две назад. Я подумал, не Захаренко ли это самолет, но прикинув по карте, понял, что это машина другого экипажа.

Лошади терпеливо дожидались меня, поэтому отвязав поводья, я направился дальше. Тут буквально в ста метрах было ответвление и там можно было подняться на склон.

Через час, сидя у костерка, на котором начала закипать вода, и приготовив куски сала и крупу для похлёбки, я размышлял о своих планах. Ладно, от преследования ушёл, но задача, которую я перед собой поставил, тоже была не слабой и не сказать что лёгкой.

Гитлера мне не достать, это несомненно. Без сообщника в кругах Вермахта, который сообщит точную дату приезда Фюрера, ловить его на дороге между аэродромом и бункером можно только на удачу. А она переменчива. Да и не стоит у меня цель уничтожить его. Как это ни странно, но гибель Гитлера невыгодна Союзу. Есть много причин не убивать его, скажу про две главных. Гитлер не пойдёт на союз с Англией или США, а его приемник броситься искать помощи у наших союзников и вполне возможно в результате этого те будут оказывать помощь им, а не нам. Вторая причина, мы уже знаем все слабые и сильные стороны Гитлера, полководец он так себе, на этом можно сыграть, так как он любит разрабатывать операции и давать им громкие имена.

Именно поэтому моя цель не Адольф Гитлер, нет, моя цель его генералы. Там есть те, которые нам могут нанести немало неприятностей. Эти светлые головы немецкой тактики и стратегии и были моей целью.

Осталось только определить точное местоположение бункера, честно говоря, я этого не знал, подготовиться, определить маршруты ухода, у меня может быть только один шанс и одна проведённая акции, потом нужно уматывать оттуда со всех ног. В общем, одиночная операция, которую нужно провести с максимальным эффектом. Второго шанс приблизиться к бункеру мне не дадут, хоть и хотелось провести несколько акций, я понимаю, что азарт до добра не доведёт.

Плотно поев, я начал устраиваться на днёвку. Нарубив лапника, накрыл его свой плащ-палаткой, бросив сверху шинель. Солдатское одеяло у меня было, как подушку я использовал свёрнутую трофейную камуфляжную куртку. Так-то я двигался в своём привычном обмундировании красноармейца, только вместо кубарей у меня были вставлены треугольники, теперь я был старшим сержантом. Тоже чтобы сбить со следа. Думаю, спецы Берии уже поняли, что я с маниакальной страстью ношу только своё звание, заслуженное, полученное за бои, а тут такой финт. В общем, ходил я в форме, но с немецкой курткой. Была ещё форма офицера, но она находилась во вьюках.

Я уже собрался устраиваться спать, как раз закончил устанавливать растяжки в сорока метрах от лагеря, на открытых участках, и хотел начать стягивать сапоги, чтобы ноги отдохнули, как заметил, что поевшие лошади странно нюхают воздух. Они явно что-то унюхали. И это была не гарь, воздух был от нас в сторону места крушения, это было что-то другое, поэтому подхватив прислонённую к стволу дуба СВТ, я скользящим шагом направился в ту сторону, откуда дул ветер. Перепрыгнув через растяжку, я направился дальше, углубляясь в лес.

Через пять минут стало понятно волнение лошадей. На большой лесной поляне, которую пересекала дорога, в сорок первом шёл бой. Шёл яростный, до конца. Насколько я мог судить после получасового изучения позиций, тут полегла стрелковая рота со средствами усиления. Осматриваясь, я обнаружил миномётную позицию, противотанковую, где когда-то стояло две сорокапятки, которые в данные момент находились грудой металла под сгоревшим немецким танком 'тройкой'. Вернее одна, вторая раздавленной грудой металла лежала метрах в тридцати в стороне. Заглянув в очередную стрелковую ячейку и снова обнаружив в ней останки погибшего бойца, я вздохнул и продолжил осматривать позиции. Тела бойцов и командиров не были убраны и гнили под открытым небом, вернее то, что от них осталось за такое время.

Осмотрев дорогу я понял что по ней не ездили наверное с момента того самого боя, следов не осталось вообще. Всё стёр снег и оттепель. Изучение дало мне вот какую картинку. Рота занимала позиции и окапывалась, некоторые ячейки не были закончены и бойцы сделали их для стрельбы лёжа. В общем, когда рота окапывалась, то на поляну выехала бронеколонна немцев из трёх танков, двух бронетранспортёров и десятка грузовиков. Встретили их огнём в упор, потом начался бой на истощение. Победили немцы. Я не нашёл ни одного погибшего в форме Вермахта, так же не было и оружия, всё уцелевшее вооружении обоих сторон было собрано. Только и осталось что уничтоженное да сильно поврежденное. С нашей стороны обе раздавленные сорокапятки, один миномёт, хотя по следам их было три, изувеченный пулями 'Максим', который оставался на позиции, а рядом лежали останки его расчёта, и часть личного оружия. Со стороны немцев потерь явно было больше. Три танка, два бронетранспортера, девять грузовиков и один мотоцикл, который чуть позже я нашёл в кустах. Вся эта техника была горелой и немцы не стали её эвакуировать. Хоронить наших они тоже не стали, просто собрали своих и то, что им могло пригодиться. Смертные медальоны у бойцов они не собрали, только документы. Я же собрал двадцать семь смертных медальонов, переписав данные и положив их на место. Хоть кто-то из парней не будет пропавшим без вести.

Особо что ценное найти я не надеялся, но неожиданно в полуразрушенной недостроенной до конца землянке с одним накатом, под рухнувшим грубо сколоченным столом был мной найден ящик с патронами. Правда там находилось всего два цинка, но и то хлеб, пригодится. Там же я нашёл две 'лимонки' со вставленными запалами. Время и сырость, конечно дали о себе знать, но я надеюсь, что они ещё рабочие.

Так тяжело загрузившись собранными боеприпасами, я направился обратно в свой лагерь. Уложив цинки во вьюки, пришлось часть вещей перекладывать, я, наконец, устроился на лежанке и спокойно уснул. На этот раз мои нюхачи дали поспать спокойно, сами подрёмывая в стороне.

В данный момент я находился километрах в двадцати пяти от Винницы, именно отсюда я и решил начать свои поиски. Я не знал точного местоположения бункера, ладно хоть с Винницей его связал. Думаю, мне помогут языки из рядов полицаев, поэтому этот лагерь я решил оставить на месте. Он меня вполне устраивал, да и заметно было, что этот лес редко посещаем.