Волчьи войны - Агафонникова Елена - Страница 17

Женщина? Кто бы это мог быть? Как Фелим и Галиад могли допустить, чтобы их и Алею сопровождала какая-то женщина? Если все действительно так, это может быть только женщина-воин или бардесса. Или кто-то из близких Алеи, может быть, какая-то ее родственница. Но, говорят, она сирота…

— А Эрван, юный магистраж Фингина? Он ведь тоже сбежал из Сай-Мины… — спросил Хенон с явственным неодобрением в голосе.

Почему Хенон говорит таким тоном? В его глазах ненависть. Как будто он опасается, что почва ускользает у нас из-под ног…

— Его мы с ними не видели.

— Что они делали в Борселии? — спросил Архидруид.

Как быстро он это проговорил. Он дает понять Хенону и всем остальным, что хочет один задавать вопросы. Эрнан стал настоящим Архидруидом.

— Этого мы не знаем, но недалеко от того места, где лежало тело Фелима, мы обнаружили следы жестокой схватки. Там были тела четырех герилимов, а также…

— Вы полагаете, что Фелима убили герилимы?

Он не дал ему договорить. Они нашли там еще что-то. Эрнан не желает, чтобы мы знали, что именно. Опять тайны…

— Мы не можем этого утверждать. Но… мы были удивлены. Фелим погиб, а мы не обнаружили никаких следов Галиада и даже той девушки… Трудно сказать, что там произошло на самом деле. На чьей стороне была девушка…

На чьей стороне? Уж не намекает ли он на то, что Алеа заодно с герилимами?! Какая глупость! Надеюсь, Эрнан не верит ни одному их слову. Но почему он перевел разговор на эту тему? Чтобы очернить Алею?

У Архидруида не было больше вопросов. Он выдержал значительную паузу, будто желая, чтобы присутствующие смогли в полной мере осмыслить все услышанное. Фелим мертв. Уже одно это было трудно осознать.

Эрнан больше ничего не говорит. Он никак не отреагировал на намек. Тиернана. Должно быть, они успели предварительно все обсудить. Это ясно. Наверное, Эрнан дал Тиернану указания, что именно тот должен говорить… А Тиернан чуть не проговорился, чуть не выдал того, что Архидруид предпочитал скрыть. Чуть не рассказал, что они нашли там, в лесу. Уж слишком поспешно Эрнан его перебил. А сейчас, после намека Тиернана, он промолчал. Как будто сам все это подстроил. Но я ведь знаю, что он не может плохо думать об Алее. А может быть, он хочет поступить так же, как когда-то поступил Айлин? Сделать так, чтобы Алеа и Совет оказались противниками, чтобы она могла действовать независимо? Нет, вряд ли. Ведь смерть Фелима доказывает, как это опасно.

Тишина в Зале Совета становилась все более гнетущей. Повернув голову, Фингин заметил, что в глазах Киарана стоят слезы. Он один оплакивал смерть Фелима.

— Четыре герилима в Борселийском лесу… — проговорил наконец Эрнан мрачно. — Плохой знак! Это может означать только одно. Маольмордха.

Вне всякого сомнения. Тут он прав. Но какая может быть связь между Маольмордхой и Алеей? А связь, конечно, существует. Вот куда он клонит.

— Эрнан, мы не можем больше себя обманывать, — медленно произнес Киаран, и, когда он заговорил, все увидели слезы на его лице.

Он глубоко вздохнул, оглядел братьев, затем медленно, с глубокой печалью продолжил:

— Алеа — Самильданах.

Не успел он договорить, как послышался протестующий ропот. Киаран же продолжил во весь голос:

— Все говорит об этом! Теперь мы имеем все доказательства. Сколько еще времени нужно, чтобы посмотреть правде в глаза? Когда мы решимся что-то предпринять?

Опять Киаран меня удивляет! Я должен был сказать это вместо него. Как же он прав! Эрнан и сам знает, что малышка — Самильданах. Он говорил мне это. А здесь это даже не обсуждалось. Никто не может с этим примириться.

— Довольно! — крикнул Шехан. — Киаран, вы впадаете в заблуждение, которое уже стоило жизни Фелиму.

Нет. В смерти Фелима виноваты мы все, он погиб из-за нашей трусости. Он правильно все понял. Мы должны быть с Алеей. Во что бы то ни стало.

Шум в зале нарастал. Все говорили, не слушая друг друга. Эрнан стукнул посохом об пол, требуя тишины.

— Если мы не в состоянии соблюдать порядок в этом зале, я немедленно закрою заседание! Мы пришли сюда, чтобы все обсудить, и каждый может высказать свое мнение. Вы же ведете себя как самые непослушные из наших учеников! — вспылил он.

Наконец Великие Друиды успокоились, и те, кто вскочил со своих мест, снова уселись. Хотя Эрнан и не обладал непререкаемым авторитетом Айлина, он все же умел заставить себя слушать.

— Я, так же как и Киаран, полагаю, — продолжил он, — что эта девушка — Самильданах.

Наконец-то! Может быть, и мне следовало это сказать? Надо, чтобы мы это обсудили.

Вновь поднялся ропот.

— Тихо! — крикнул Архидруид. — Я полагаю, что она Самильданах, и мы все должны это осознать, потому что если это так, то мы должны или подчинить ее себе, или уничтожить!

Подчинить ее себе? Нет, мы должны помочь ей, и Эрнан это прекрасно знает. Почему он так говорит? Может быть, он хочет постепенно подвести самых ярых противников своего плана к тому, что у них не остается иного выхода, кроме как пойти по пути, указанному Мойрой?

— Мы не можем признать ее Самильданахом, не подвергнув испытанию манитом Габхи, — возразил Шехан.

Опять… А если Алеа вернется и пройдет испытание, что нам тогда делать?

— Самильданах не может быть девушкой, — возразил Калан, — и к тому же такой юной!

— У нее кольцо Илвайна, — ответил ему Эрнан. — Она нашла его тело в ландах, и в тот же день туатанны вышли из Сида. Она сирота. Маольмордха послал за ней герилимов. Отсюда, из Сай-Мины, она бежала, и никто из нас и думать не смеет о том, как ей это удалось. С того дня, как она явилась, все в Гаэлии изменилось. Какие еще вам нужны доказательства?

В Зале Совета послышались отдельные негромкие голоса.

— Я видел ее в мире Джар, — тихо проговорил Киаран.

Все тотчас смолкли.

— Как вы сказали?

— Я видел ее в мире Джар много раз!

— В мире Джар? — усмехнулся Шехан. — И как же вы туда попали, уважаемый брат? Ведь никому не известно, где находится манит Джара.

— Мне не нужен манит, чтобы попасть в мир пустоты, Шехан, и ей тоже. Как и многим другим. Тем, кто умеет это делать, и тем, кто туда попадает, сам не зная как… Таким, как наш брат Фингин, например. Не говоря уже о душах умерших. Джар гораздо больше, чем вы можете себе представить…

Наш брат Фингин? Я? В мире Джар? О чем это он? Я никогда не был в мире Джар! Да он совсем с ума сошел! Наверное, ему здесь не место. Он совершенно не похож на других. Иногда он говорит очень правильные вещи, а иногда просто несет невесть что. И никогда не поймешь, к тебе ли он обращается. Он как будто никого не слышит. Он и мудрец и сумасшедший одновременно. Но, наверное, здесь ему очень плохо. Нет, все же ему не место среди нас. Ему надо быть свободным, вдали от всех, в полном одиночестве. А может быть, он и есть самая значительная личность в Совете? Чуть-чуть безумия, чуть-чуть мудрости… Никак не могу понять, о чем это он говорит. Я никогда не был в мире Джар. И даже не знаю, как туда попасть!

Все молчали, потрясенные. Даже Эрнан не мог произнести ни слова. Все смотрели на Киарана. Все понимали, что это не ложь. Великий Друид не может лгать. А тем более Киаран. Но как это могло быть правдой? Ни один друид никогда не попадал в мир Джар без помощи манита, по крайней мере, так говорили летописи. Должно быть, Киаран сошел с ума.

После долгого молчания Архидруид заговорил:

— Киаран, мы обсудим это позже. Если вам действительно удается попадать в мир Джар без помощи манита, вы должны научить этому наших братьев. Это послужило бы нам во благо. Но вернемся к девушке. Самильданах она или нет, это ничего не меняет. Из-за нее произошло слишком много непонятных нам событий, чтобы можно было оставить ее без присмотра. Я хочу знать все: кто она такая, кто ее родители, где она росла, чем занималась. А самое главное, я хочу, чтобы ее привели сюда, чтобы мы могли контролировать ее действия.