Там, где живет огонь. Часть 1 (СИ) - Солдатова Виктория - Страница 58

   Поначалу никто не обратил на них внимания, но при попытке дойти до барной стойки несколько раз крыс чудом избежал участи быть раздавленным под чьим-то увесистым копытом.

   – Это что еще за дрянь? – проблеял один из посетителей, продолжая топать ногой по полу, тщетно пытаясь наступить на юркую крысу. Наконец, он понял, что ему это вряд ли удастся в том состоянии, в какое его привёл домашний самогон хозяина заведения. Тогда он наклонился, желая схватить крысу тонкими лапами, покрытыми светло-серой кудрявой шерстью. У этого пьянчуги была морда козла, как собственно и вся нижняя часть тела. Торс был мужской, но тоже довольно волосатый.

   – Позвольте, мсье, это моя собственность! – каркнул Торл, подлетев сзади и вновь схватив крыса за шиворот, из-под носа у демона унеся его к барной стойке. На этот раз сопротивления со стороны товарища он не встретил.

   – А это еще что? – пьяным голосом возмутился козлоногий, разочаровано разгибаясь.

   Тем временем ворон уже долетел до бармена и, положив на стол Степана, быстро начал говорить, пока другие бесы не заинтересовались ими двумя:

   – Добрый вечер, многоуважаемый! Вы не подскажете мне, где я мог бы найти Гасиона?

   Высокий бармен за стойкой имел узкие плечи, горб, как у Самигины, и такую же лысую голову с приплюснутой мордой. Острые зубы торчали из уродливого рта также неприятно напоминая его противную сестру.

   – Я – Гасион, владелец этого прекрасного заведения. А вы кто такие? – довольно высоким голосом спросил бармен, и повернул голову на бок, любопытно разглядывая их своими овальными глубоко посаженными глазами.

   – О, это великолепно! – каркнул Торл, оглядываясь назад, – Я от вашей сестры, от Самигины. Меня зовут Торл. Она просила вас принять меня на некоторое время и разместить у себя. А этот со мной, – он махнул клювом в сторону крыса.

   Бармен молчал, продолжая разглядывать своих странных новых постояльцев.

   – И я должен поселить тебя, только потому, что моя дурацкая сестрица этого хочет? – на его лице не было и тени радости. Маленькие угли под большим нависающим лбом сверкали, и отнюдь не радушием доброго хозяина таверны.

   – Мсье, я думаю вы не поняли меня, – прибавил настойчивости ворон, – Такой клиент, как я, вам придётся очень по душе, – он провёл крылом над столом, и на нём оказалось три серебрянные монеты.

   На этот раз бармен не спорил. Он схватил деньги, лизнул по очереди каждую, проверяя, нет ли привкуса магии иллюзий, и с довольным выражением некрасивого лица поклонился.

   – Я всё понял, вас никто не потревожит...

   – Гасион, еще самогона! – взревел в этот момент сзади козлоногий выпивоха, плюхнувшись на табуретку рядом с вороном и крысой. – Я хочу раздавить эту бесхвостую мышь! – крикнул он и хлопнул рукой по барной стойке как раз в том месте, где только что сидел Степан. Но хозяин таверны уже успел привыкнуть к мысли, что Торл и крыса – его новые постояльцы, и потому быстро сдвинул их обоих к краю стола.

   – Вот твой самогон, Валу, и пойди присядь, эта мышь нашего нового гостя, не будем обижать его, – он мило улыбнулся, обнажив длинные тонкие клыки и обняв за плечо пьяного демона, тем самым прикрыв собой новых постояльцев.

   – Почему это я – мышь? – возмутился Степан, и в тот момент, когда бармен Гасион и козлоногий Валу обернулись, изумившись наглости человеческой души, Торл уже схватил его за шкирку левой лапой и уносил в комнату, ключ от которой теперь лежал у него в правой лапе.

   Они пропустили так несколько лестничных пролётов, пока ворон не остановился на одном из этажей. Их комната была третьей с конца по левой стороне коридора. Прямо перед дверью Торл сбросил Степана на пол и сам уселся рядом, положив маленький, покрытый ржавчиной, ключ перед собой.

   – Почему ты не откроешь? – спросил крыс.

   – А ты видишь здесь где-нибудь замок? – хмыкнул Торл. Степан поднял голову вверх и рассмотрел дверь. Это была местами блестящая рыжеватая металлическая пластина с пятнами от пальцев рук, ног и копыт, плевками и грязью. Но без намёка на замочную скважину.

   В это время Торл нагнулся к ключу, взял его в клюв и, запрокинув голову назад, проглотил. Потом поёжился под любопытным взглядом Степана, будто укладывая его в желудке поудобнее и, раскрыв крылья, довольно сказал.

   – Открывайся!

   И тут же большая металлическая дверь заскрипела и отворилась.

   – Ловко, – выдал крыс и прошёл внутрь, переваливаясь с ноги на ногу.

   Комната оказалась очень небольшой лишь с одной маленькой кроватью у левой стены, оклеенной старыми грязноватыми обоями под бамбук. На кровати была довольно толстая перина, набитая стриженой шерстью и большая круглая подушка синего цвета. Напротив входа – небольшое окно, из которого были видны соседние унылые дома и часть мостовой. На стенах облупившаяся краска рисовала картины плясок и пенных возлияний сатира и русалки. Под окном стоял металлический стол со следами лазурной эмали из такого же тонкого металла, что и вся таверна. Во многих местах он был гнутый, вмятины покрывали всю его поверхность. Рядом стояла пара более толстых стульев, чтобы выдержать объёмы даже очень внушительных постояльцев, и всё.

   – Создаётся впечатление, что если на этот дом хорошенько дунуть, он развалится, – сказал Степан, одним прыжком забираясь на мягкую, но грязноватую перину.

   – Вероятно, так и есть, – ответил Торл, взлетая на стол и осматривая вид из окна, – однако нам повезло, что брат Самигины держит именно это место. Если бы мы остановились в трактире поплоше, рисковали бы спать в общем зале, вместе с толпой вонючих бесов. И не известно, проснулись ли бы мы там вообще.

   – А не проще бы тогда было остановиться на улице?

   – Ты наверно не всё знаешь о местных правилах, раз спрашиваешь об этом уже который раз. И я, так и быть, тебя просвещу. Спать на улице запрещено законом. Если тебя найдёт один из демонов-охранников, рискуешь лишиться головы на месте. Хотя тебе – то это не принципиально, – махнул крылом ворон.

   – Вообще-то умирать больно, – ответил крыс, – но откуда мне знать законы Падших?

   Степан задумался.

   – Вот, видимо, почему меня столько раз убивали во сне. Пару раз я успевал проснуться и видел громадные фигуры охранников, бицепсы в золочёных браслетах. Но разве я мог подумать?.. Какой дурацкий закон.

   – Не скажи. Сами по себе демоны не спят. Это происходит только в случае, если демон сильно пьян, или чем-то отравился. Грибов Агриэля, скажем, объелся и лёг отдохнуть. Таких лежебок принято отлавливать под предлогом безделья и убивать. А мясо их идёт на корм во дворцы принцев.

   – Очень гуманно, – заметил Степан.

   – А чего ты хотел? Это Земля Проклятых.

   – Кстати, у тебя из-под волшебного крыла еда, случаем, не сыпется? Я бы чего-нибудь съел.

   – Тебе это вовсе ни к чему. Ты всё равно уже умер, – каркнул Торл.

   – Но голод-то это не отменяет!

   – Знаешь хорошую поговорку: “Хочешь есть – поспи”, не собираюсь я тратить на тебя последние деньги.

   – Вот до чего ж ты противная птица!

   – Не хочешь спать – дело твоё, а я сосну часок-другой, – сказал ворон и улёгся прямо на столе, сложив крылья и наклонив голову. Через пару секунд он закрыл глаза и не реагировал больше ни на один вопрос Степана. Крыс позлился немного, потом сделал пару небольших кругов по матрацу и тоже улёгся. Не прошло и десяти минут, как в комнате раздалось равномерное сопение дремлющего грызуна.

   “Ну, наконец-то” – подумал Торл и осторожно спрыгнул со стола. Тихими прыжками одолев всю комнату, он шепнул двери: “Отворись совсем чуть-чуть”. Петли послушно самую малость скрипнули, от чего Торл испуганно пригнулся, тихо выругавшись. Обернувшись проверить сон товарища, и, не обнаружив признаков пробуждения, он выпрыгнул из комнаты. Дверь за ним так же не торопясь закрылась. Ворон, оказавшись в коридоре, отошёл к самой лестнице, чтобы не было слышно, и с громким хлопком исчез.