Рыцарь бесконечности (ЛП) - Коул Кресли - Страница 65

— Как?

— Я добываю вещи. Это — мой талант.

У него действительно была власть над всем, что я видела. И это было сексуально.

— У тебя, оказывается, много талантов. — Было ли что-нибудь, чего он не мог сделать?

Ну, за исключением доверия ко мне. Каждый раз на этой неделе, когда мы, казалось, чего-то достигали, ломая барьеры между нами, он закрывался.

— Ты рада? — спросил он.

Рада не то слово, чтобы описать мои чувства. Балет. После Апокалипсиса. Я считала, что эта часть моей жизни была сожжена вместе со всем остальным. Теперь я имела все время мира, пуанты и студию. Несмотря на дождь, во мне еще было достаточно энергии, чтобы танцевать, потому что я хорошо питалась, и спала в мягкой, теплой постели.

Благодаря человеку передо мной.

Подарок был настолько ошеломляющим. И прежде, чем я передумала, я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он отстранился со сверхъестественной скоростью.

— Ах-ах, тварь.

— Почему ты не подпускаешь меня? Тебе известны все планы, которые я строила против тебя.

Его кулаки были сжаты настолько сильно, что я думала, он сломает кости в руках. Но не от гнева. Он, казалось, боролся с потребностью прикоснуться ко мне.

— Тогда, каковы сейчас твои планы?

— Я хочу снова быть счастливой. — Я рассказала, что говорила моя мама. — Это все, чего я хочу.

— Это включает в себя целовать меня?

Более мягким голосом, я призналась:

— Да, тебя. Мне было приятно проводить с тобой время на этой неделе. Мы хорошо ладили. И ранее ты был прав. Я не верю, что ты когда-либо лгал мне. Это много значит.

Была также еще ??одна причина. После месяцев, проведенных здесь, я, наконец, призналась себе, что хочу… Смерть. Он не просто привлекал меня, я испытывала физическую потребность в нем.

Он резко встряхнул головой.

— Все еще идет игра, на карту поставлено бессмертие.

Я нахмурилась.

— Я не хочу быть бессмертной.

— Неужели не хочешь? Никогда не стареть, не болеть или не умирать?

— Что я точно знаю о себе, это то, что мне не нравится одиночество. Я не пойду по этому пути. Кроме того, победа означала бы причинить тебе боль. У меня нет такого намерения.

— Так ты не против носить власяницу? Если то, что ты говоришь — правда, то ты никогда не станешь просить, чтобы я снял ее?

Я прикусила нижнюю губу.

— Я беспокоюсь из-за Огена. И она причиняет боль, когда я двигаю рукой.

Смерть выдохнул.

— Даже если бы я пожелал, чтобы все было по-другому, это невозможно.

— Похоже, ты поклялся никогда не позволить мне быть рядом. Должно быть то, что я сделала тебе в прошлом, было ужасно.

Он уклончиво пожал плечами, но я ощутила кипевшие в нем эмоции.

Решив не давить на него, я подошла к станку и взяла пуанты. Они были слишком драгоценны, чтобы выпускать их из поля зрения. Когда я развязывала ленты, я снова задрожала, подумав о его пальцах, касающихся этого шелка.

— Спасибо… — Я замолчала, жалея, что я не знаю его имени.

Казалось ему неудобно от моей благодарности.

— Ты думаешь, что я сделал это для тебя? В случае если ты не заметила, мне нравится наблюдать за тобой.

Я выгнула бровь.

— Нравится, мягко сказано для того, что ты делаешь, ха?

Он размял свои мускулистые плечи.

— Поздно. Пора возвращаться в комнату.

На площадке, я заметила, что он держится на расстоянии. Со вздохом я спросила его:

— Если я самый слабый из Арканов, почему ты продолжаешь остерегаться меня?

— Возможно потому, что ты самый соблазнительный из Арканов.

Я улыбнулась.

— Я могу столкнуть тебя вниз.

С потемневшими от эмоций глазами, он сказал:

— Ты не сможешь.

О, это мы еще посмотрим. Смерть не знал этого, но мне нравились случающиеся время от времени битвы характеров.

Когда я осталась одна в своей комнате, я легла на кровать, любовно поглаживая ленты балетной туфли пальцами. Я никак не могла прекратить улыбаться. Удивительно. Чем дольше я была рядом Смертью, тем больше он мне нравился. В течение прошлых одиннадцати месяцев, я боялась его. Теперь я не могла дождаться пробуждения, чтобы увидеть его снова.

Той ночью я заснула с пальцами, запутавшимися в лентах и с улыбкой на лице.

Когда мне приснился сон о Смерти, я приветствовала его.

Глава 38

325 ДЕНЬ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ

Сегодня я провела почти целый час, не думая о Джеке…

Глава 39

ДЕНЬ 355 ПОСЛЕ ВСПЫШКИ

— Покажи свой вчерашний танец, — скомандовал Смерть, тоном человека, власть которого никогда не оспаривалась. Он вытянул руку на спинке дивана, так по-домашнему, в мире с самим собой.

— Тебе он понравился, ха? — Это был один из моих наиболее смелых фрагментов. За последние несколько недель я изо всех сил, восстанавливала большинство навыков, которые потеряла. И Смерть бывал здесь почти каждый день, наблюдая за каждой стекающей струйкой пота.

Пока танцевала, я размышляла над своей новой жизнью. По сравнению с внешним миром, логово Смерти казалось раем. Здесь, я могла танцевать, читать и даже рисовать. Благодаря этому человеку, у меня теперь были материалы для такого времяпрепровождения. Я начала разрисовывать стены своей комнаты, потому что у меня была комната, место, где я могла давать отдых своей голове каждую ночь.

На стене начала появляться картина с полями сахарного тростника и зелеными лесами, похожая на мою роспись в Хейвене. Там, однажды в солнечный день до Вспышки, я изобразила темные облака над полями. Здесь, в этой апокалиптической темноте, я рисовала залитые солнцем пейзажи.

Как и говорила Ларк, я могла спуститься вниз на кухню, где всегда была восхитительная еда. Апокалиптические деликатесы такие, как свежий хлеб с маслом.

Во второй половине дня (сложно называть его так, потому что дни были все еще темными), мы с ней смотрели кино рядом с дремлющими волками, под треск огня и с попкорном. Иногда мы ходили «делать покупки», прочесывая чердак, который был заполнен старинной одеждой.

Я часто смеялась над ее юмором. Сегодня она, подмигивая, говорила о том времени, что я проводила наедине со Смертью, затем сказала:

— Я чувствую себя чайником, который вот-вот закипит и запоет «Сказку старую как мир».

Возможно, я сблизилась с ней, потому что она напоминала мне Мэл, которая была мне как сестра. Возможно, потому что Ларк была единственной девушкой здесь кроме меня. Или возможно я поняла, что не все бывает только черным и белым.

Плохое и хорошее становилось размытым в моей голове. Мы были игроками в игре, которая сделала из всех нас убийц; а человек, который был моим стандартом Абсолютного Зла… добыл для меня балетные туфли. Все перевернулось с ног на голову.

Поскольку в конце лета бушевали ураганы, Смерть и я встречались каждую ночь. В его теплом кабинете мы говорили до рассвета или сидели на диване перед камином, читая книги из его коллекции.

Я начала читать Одиссею, и только что добралась до части, где Одиссей и его люди высадились на остров Лотофагов. Те, кто съедал лотос, оставались там, не желали продолжать свое путешествие. Смерть читал историю в оригинале, на греческом. Естественно.

Он и я сближались все больше. В мире не было больше никого, кого он мог коснуться, и никого, кого я знала, кто мог бы обсуждать со мной историю, литературу и искусство. Быть рядом с ним, чувствовалось… неизбежным. Но в хорошем смысле.