Эшафот забвения - Платова Виктория - Страница 51

Уйми свое воображение, Ева, иначе это плохо кончится.

Я вспомнила, что Митяй что-то говорил мне о своем отце в контексте Дюрера, висевшего на стене, – кажется, он увлекался гравюрой и имел мастерскую. Это было его хобби, Митяй так и сказал – “хобби”, интересно, чем вообще занимался его отец и где он сейчас?..

Я закрыла ящик, сунула его на место, а потом подняла с пола футболку и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

…К двенадцати я опоздала.

Я впервые добиралась с Якиманки на студию сама, без Митяя, и просто не рассчитала времени. Когда я тихонько просочилась в просмотровый зал, Братны заканчивал отсматривать первые дубли с новой актрисой. Композиция кадра по-прежнему была безупречна, задний план построен идеально, крупные планы Бергман просто великолепны, но что-то изменилось в самой атмосфере. Вместо тихого и благородного угасания Александровой на экране царило совершенно другое угасание – яростное и мстительное, как будто бы героиня Бергман решила прихватить с собой в могилу весь мир… Тонкая психологическая драма трансформировалась в такой же тонкий психологический триллер, полный ожидания конца света. Видимо, это и была новая концепция Братны, завораживает, ничего не скажешь…

Во время просмотра последнего по времени дубля меня пронзило острое чувство уже виденного: это была проходная мизансцена, и Бергман по отношению к камере была в том же ракурсе, что и Александрова. Я видела материал с Александровой пару недель назад, после дубля Братны устроил склоку из-за того, что на заднем плане мелькнуло и, исчезло чье-то лицо.

Тогда Братны наорал на Волошко: “Почему посторонние в кадре?"

Теперь женщина с заднего плана не была посторонней, теперь она играла главную роль.

Тогда в кадре мелькнуло лицо Фаины Францевны Бергман, и теперь я поняла, почему при первой встрече оно показалось мне смутно знакомым.

Бергман отиралась на съемочной площадке еще тогда, когда Александрова была жива. Нужно только попросить у механиков найти рабочий материал с Александровой и убедиться в этом окончательно.

Зачем она приходила в павильон? Чтобы лишний раз посмотреть на неожиданный триумф ненавистной соперницы и заработать очередную язву желудка, которая вполне может приблизить ее к могиле? Бергман мало похожа на самоубийцу, ее жизненной энергии можно только позавидовать. Нет, даже если убийство совершила именно она, я все равно не испытываю к ней ненависти…

…Никакого рабочего материала по первым съемкам мне достать не удалось. Студийный механик, молодой человек, неуловимо похожий на английского актера Мальколма Макдауэлла, радостно сообщил мне, что пленки с Александровой уже смыты. Я была к этому готова – Братны стремительно избавлялся от прошлого, он больше не хотел иметь ничего общего с погибшей актрисой По дороге в павильон меня посетила вполне здравая мысль: если уж ты начала свое жалкое подобие расследования, можно нанести визит и Яше Кляузеру, “племяннику Бергманихи”, как назвала его сценаристка Ксения Новотоцкая. Он работает в обувном цеху, возможно, там же мне удастся рассмотреть поближе младших братьев шила, которым была заколота Александрова.

"А, если она – дочь сапожника?” – не выходила у меня из головы фраза, оброненная Кравчуком.

Мы с Яшей не были представлены друг другу, я знала о нем только от Ирэн, да еще пару раз он заходил в группу, забрать жену после вечерней смены. Для того чтобы вот так просто прийти к нему, необходим был повод.

И повод нашелся.

Покуривая сигарету и глядя на свои единственные, но еще добротные ботинки (гуманитарная помощь сирийца Тамби, однокурсника Серьги по ВГИКу, а ныне процветающего московского бизнесмена, женатого на каныгинской же однокурснице Гале Жуковой. В самом начале осени Тамби и Галя посетили слепого Серьгу и принесли с собой ворох вещей – у Тамби было несколько секонд-хэндов по всей Москве. Из всех вещей мне достались именно эти ботинки – у нас с маленьким Серьгой был один размер обуви), я решила ими пожертвовать. В конце концов, можно прийти в цех с оторванной подметкой и попросить Яшу водрузить эту подметку на место. Так делают все.

Закрывшись в туалете и сняв правый ботинок, я попыталась оторвать от него подошву.

Не тут-то было!

Проклятая рифленая капиталистическая подошва с американским орлом была намертво пришита к такому же самодостаточному верху вощеными нитками. Провозившись с ботинком полчаса и обломав и без того короткие ногти, я решила оставить эту бесперспективную затею. В конце концов визит к Яше можно отложить, а вечером запастись у Митяя какими-нибудь ненужными, требующими ремонта кроссовками.

Итак, с первым походом к Яше Кляузеру мне не повезло.

Куда больше мне повезло с его женой Ирэн.

В последнее время у нас с ней сложились приятельские отношения. Я была одной из немногих, кто мог выносить ее канареечное щебетание о Вуди Аллене. Даже на съемках она старалась сесть поближе ко мне. Теперь ее доброе отношение можно было использовать. Нужно только найти подходящий момент, чтобы аккуратно вывести Ирэн на тетку мужа.

Особо стараться не пришлось. Ирэн была готова болтать сколько угодно и с кем угодно. Наблюдая за старухой на площадке, я шепнула ей на ухо:

– Мощная актриса!

– Что ты, – сразу же оживилась гримерша, – я даже представить себе не могла, что она может так играть!

– А ты давно ее знаешь?

– Ну-у… Не так давно Можешь себе представить, мы ведь с ней родственники…

– Что ты говоришь! – удивленно восхитилась я – Правда, это совсем недавняя история.. Мой нынешний муж; Яшка, он ведь ее родной племянник. У Яшки, кроме нее, никаких родственников, он ее обожает.

– Есть за что – Это спорный вопрос. У нее совершенно несносный характер. Она ведь живет в Доме ветеранов сцены, там у нее комнатка, отдельная. Раньше делила ее с какой-то отставной балериной из Перми, так что ты думаешь произошло?

– Что?

– Выжила эту бывшую балерину за неделю. Сказала:

"Мне нужен полный покой, у меня заслуги перед театром и кинематографом, я известная актриса, и муж мой был генералом, Героем Советского Союза, и я имею право на отдельную комнату, поскольку государству сдала отдельную квартиру, выплаченный однокомнатный кооператив. Я коренная москвичка, а тут ко мне подселяют пришлых с Урала, как будто у них там своих богаделен нет…"

– Надо же! – односложно восхитилась я.

– А талантливые актрисы все стервы. Вот возьми, к примеру, Миа Фарроу… Что она устроила Аллену и этой своей приемной дочке…

О Господи, если сейчас начнется еще один пассаж об Аллене, я не выдержу.

– А как Братны ее вычислил? – беспардонно перебила я Ирэн.

– Он ее вычислил, как же, держи карман шире! Это он меня благодарить должен, крестную маму кинопроекта. Я взяла в группе сценарий почитать, я всегда это делаю. Это еще до тебя было… Ну да. Я взяла сценарий как раз в пятницу, а в субботу мы ездили к старухе в богадельню, знакомиться. Яшка тогда меня первый раз представил как свою жену, он очень патриархальный тип, даже синагогу иногда посещает. Я-то вообще не люблю этих ортодоксальных дел, он, конечно, тоже не хасид какой-нибудь, не подумай… Между прочим, община ему очень помогает, это правда… Так вот, поехали мы к старухе знакомиться. Ну, поскольку я свежий человек, она на меня набросилась и давай историю своей жизни рассказывать: и затирали ее-де, и роли не давали, и интриги плели, и карьеру зарубили на корню. Она ведь никогда не была красивой, очень хорошей характерной актрисой – да… Но почему-то вбила себе в голову, что она – лирическая героиня. И ничего с ней поделать было невозможно. В общем, целый день просидела с заткнутым ртом, все ее старческие бредни выслушивала…

Бедная Ирэн, при ее характере просидеть целый день с заткнутым ртом равносильно гильотинированию, четвертованию и вытягиванию костей на дыбе!..

– Как ты только не умерла? – посочувствовала я Ирэн.

– Сама себе удивляюсь… И так она мне голову заморочила, что мы когда уезжали, я там сумку забыла. А в сумке у меня все – и косметика, и пинцетикдля бровей, я без него никуда, и новый крем израильский, от морщин, совершенно изумительный… Изумительный, Ева! Если хочешь, могу и тебе достать…