История Икс - Моллой А. Дж. - Страница 17

— Да. Боюсь, все так и есть, именно это я и хотел тебе сказать. На самом деле мне не следовало проводить с тобой ночь, но, как я уже говорил, ты обезоруживаешь меня, Икс. Я неспособен противостоять. Правда, теперь мне придется совладать с собой. Пока ты не согласишься. Ради нашей безопасности.

— Ты мне угрожаешь? — презрительно фыркаю я.

— Конечно нет! Если ты не согласишься, с тобой ничего не случится. Но больше мы никогда не встретимся. — В его глазах блестит грусть. — По крайней мере мое желание слишком сильно. Но мистерии не такие ужасные, Алекс, они божественны, они дар. Ты поймешь, обещаю тебе, если согласишься. Но это лишь твой, и только твой выбор.

Мне отчасти хочется дать Марку последний шанс. Под этим знойным солнцем он выглядит печальным, спокойным и идеальным. Он даже не вспотел. Лишь единственный локон темных волос упал на восхитительные голубые глаза, будто с небес спустился ангел мужской красоты и сказал: «Ах, он само совершенство. Пускай хотя бы упадет один локон». Правда, от этого Марк выглядит еще более perfetto. Твердая линия подбородка, с легкой щетиной. Загорелая крепкая грудь. Линия скул — резкая, суровая и прекрасная.

Хватит! К черту его совершенство. Может, он и красавчик, но я не допущу, чтобы меня из-за кого-то пороли.

— Ciao! [33]

Я поднимаюсь и иду прочь, очень быстро, несмотря на нарастающую жару. Позади раздается голос:

— Икс, per favore, ricordati di me.

Я не обращаю внимания и иду вперед. В самом конце римской дороги вижу первых туристов. Они все в одинаковых бейсболках и фотографируют один и тот же экземпляр римского театра.

Помпеи. Ох, мне даже хочется сплюнуть. Я так радовалась, когда мы сюда приехали. Теперь все пошло наперекосяк. Все в руинах.

Вскоре я пробираюсь сквозь дебри туристов, потом прохожу турникеты, хотя все остальные проталкиваются внутрь.

Я знаю, что поступила правильно. Но в голове отчетливо раздается голос Марка.

«Per favore, ricordati di me».

Зачем говорить это?

Забудь, Александра. Забудь и его, и фрески, и мистерии — забудь все. Темноволосые мужчины, сидящие в маленьких кафе, широко улыбаются мне, как в рекламе пепси. Я бегу вниз по склону к станции Вилла-деи-Мистери и вокзалу Чиркумвезувиана, чтобы сесть на поезд до Неаполя.

«Пожалуйста, помни меня!»

11

— Вообще-то, очень умно.

— Почему?

Джессика морщится на ярком солнце, ложится на спину и поправляет очки фирмы «Рэй-Бан» на своем изящном носике.

— Подумай сама, крошка.

Мы в районе Позиллипо: на городском пляже за пять евро в день. Здесь много визжащих, плескающихся и бросающих мячи детей, за которыми присматривают тучные неаполитанские мамаши. Они курят «Майлд севен», оставляя на сигаретах ярко-красный след от помады. Итальянские женщины красятся на пляж сильнее, чем я, выходя на улицу. Я пока не решила, как к этому относиться.

Но это первое действительно жаркое летнее воскресенье, все счастливы, улыбаются и с предвкушением ждут долгий неаполитанский обед с белым вином «Туфо» и большими порциями кассаты [34]. Все, кроме меня. Я же в задумчивости.

«Помни меня!»

Почему это умно?

— Ладно, сдаюсь. Почему это умно?

— Потому что, Икс, это заставляет тебя задуматься. Если он хочет, чтобы ты вернулась к нему, а я в этом не сомневаюсь, тогда самый верный способ — озадачить тебя.

— Прости?

— Его слова могут трактоваться как угодно. Имел ли он в виду: «Помни меня, потому что ты никогда больше меня не увидишь»? Или: «Помни меня, потому что я самый сексуальный мужчина за всю твою жизнь и тебе ПРИДЕТСЯ меня запомнить»?

— Спасибо.

— А может, он говорил это с оттенком печали и скорби, может, он знает, что на следующей неделе где-нибудь на дороге в Ла-Саниту его зарежут парни из «Ндрангеты». Так что в следующий раз ты увидишь лорда Р., когда его труп появится на первой полосе «Иль маттино».

Подруга улыбается, приподнимает очки и подмигивает мне. Потом поправляет завязку на бикини. Солнце печет как никогда. На Джесс новый роскошный купальник изумрудно-зеленого цвета, может, от Феррагамо? Или, по крайней мере, это очень хорошая подделка под Феррагамо, сшитая на какой-нибудь фабрике «Каморры» в Казаль-ди-Принчипе.

Мое бикини отнюдь не новое и роскошное, не насыщенно-изумрудное — идеальное сочетание с глубоким загаром Кампании. Оно нежно-розового цвета и очень симпатично смотрелось на мне в Кали. Не здесь. О боже! У меня открылась мания на новые вещи. Денег нет, но надоело уже экономить.

И тут в мысли вторгается полный секса и страсти голос. Это Марк. В кровати. Со мной. Царственно овладевает мною и говорит: «Я куплю тебе чертову сотню платьев!»

Нет! Как ошпаренная вскакиваю с пляжного полотенца. Что со мной не так? Как я могу вообще об этом думать? Если богатство — одна из причин моей страсти к Марку, тогда кто я после этого? Меркантильная шлюха? Уличная проститутка? Нет, это не я!

— Ты в порядке? — Джесс кладет ладонь мне на руку.

— Да нет, — резко отвечаю я. — Пустяки.

— Что?

— Ладно, я просто вспомнила, что отшила миллиардера.

— Что ж, — усмехается Джесс. — Уверена, тебе сейчас нелегко.

Она отпускает мою руку и тянется к пачке «Мальборо лайтс» с фотографией Балотелли. Это какой-то футболист, красивый брюнет-итальянец.

— Объясни-ка мне еще раз, Бекманн: почему ты его отшила?

Я делаю глоток воды и хмурюсь.

— Он втянут в этот странный культ, — отвечаю я. — Мистерии.

— И что это такое?

— Что-то извращенное и религиозное, пришедшее из Древней Греции и Рима. Они бьют женщин кнутом.

Джесс поднимает на меня взгляд и кивает:

— И в чем проблема? Все лучше парусиновых туфель.

— Джесс…

Я брызгаю холодной водой на ее нагревшийся от солнца живот, она визжит и хихикает:

— Пляжная садистка!

Теперь мы обе хохочем. Все опять хорошо. На мгновение облака рассеиваются, мои угрюмые мысли исчезают, голова проясняется, как утреннее небо над Неаполитанским заливом и море, что протянулось до сверкающего скалистого побережья Капри. Очень скоро я обязательно наведаюсь на этот остров.

— Нет, ну правда, — говорит Джесс. — Эти ребята из мистерий, парни в тогах, любят бить женщин? Почему?

— Не бить, вообще-то, а бичевать. Ритуальная порка. Эротический обряд подчинения.

— Что-то вроде БДСМ? [35]

— Наверное… — Я допиваю «Сан-Пеллегрино» и закрываю бутылку. — Марк подчеркнул, что все это добровольно и без принуждения.

Внезапно на лице Джесс появляется серьезное выражение. Она привстает:

— Знаешь, Икс, есть вещи похуже шлепков по попе и щекоток. У меня был парень, который увлекался скейтбордом! В свои тридцать два года, черт побери, он перепрыгивал трехдюймовые барьеры, а я смотрела и притворялась, что впечатлена. Вот это действительно угнетает!

— Но порка?! Это извращение.

— Может, и так. Значит, у Марка странноватые пристрастия. И что из этого? Икс, на самом деле глубоко внутри все мужчины извращенцы. И если хочешь знать мое мнение, женщины тоже, просто мы долгое время находились под гнетом патриархата. — Подруга тушит сигарету о песок — неряшливый, но весьма неаполитанский жест. Я подавляю желание поморщиться. — Знаешь, что говорят? — спрашивает Джесс. — Женщин не возбуждают либерально одетые мужчины. — Я прыскаю со смеху, но подруга не унимается: — Икс, разве тебе хоть немного не интересно? Почему бы не попытаться, моя любительница ванильного секса? Пора исследовать свое либидо. У тебя ведь оно есть, так?

— Я же говорила тебе.

— Ах да, самый лучший секс в твоей жизни. Да, крошка, ты все про это мне рассказала. Твой лорд сорвал с тебя платье! Ну, понравилось ведь?

— Да, немножко… Ладно, очень!

— Может, так же тебе и другие вещи понравятся. Секс втроем, вчетвером, лесбийская ролевая игра, поездка голышом в «феррари» с дико сексуальными миллиардерами. Бедняжка моя!