Китайская классическая "Книга перемен" - Щуцкий Юлиан Константинович - Страница 126

Опять наступает момент активного действия, но в нем действующими оказываются податливые способности, характерные для данной ситуации вообще и выраженные тем, что нечетная позиция занята слабой чертой. Если здесь и возможна активность, то она все же не выходит за пределы личных переживаний. Ими можно наслаждаться, но ничто не благоприятствует им вовне, где они и не проявляются. Однако это положение кризиса небезвыходно, ибо при достаточной заботливости можно избежать порицания за свои действия. В тексте здесь сказано:

Как мы уже не раз видели, смысл четвертой позиции – это самоотдача. Но не всегда она совершается беспрепятственно. Здесь же для нее условия особенно благоприятствуют, ибо по содержанию Посещения ее смысл – приход к иному, который тем более возможен, что для данной позиции в этой гексаграмме существует правильное соответствие с первой чертой. Здесь достигается то, что намечалось на первой позиции. Там действовало еще знание, сложившееся в прошлом опыте, здесь же достигается знание, приобретаемое вновь. Поэтому в тексте мы находим:

Как и на предыдущей ступени, здесь действует благотворно соответствие со второй чертой. Оно дает гармоническое познание, ибо для второй позиции характерно действие нового акта познания в пределах накопленного опыта, здесь же обратно: действие накопленного опыта в новом акте познания. Такое знание господствует над познаваемым, вполне овладевает материалом познания. Об этом синтезирующем познании в тексте читаем:

После того, как при наличии подлинного знания совершено посещение, в последнем уже ничего нового не предстоит узнать. Уже известно, что все известно, а следовательно, невозможно и не нужно скрывать что-либо, т.е. возможна и необходима полная искренность в посещении. Собственно, активный процесс в посещении уже завершился и может лишь углубляться, но углубляться настолько, что в новом акте познания достигается такая полнота его, при которой непосредственно в нем содержится и весь прежде накопленный опыт и знание. Им может удовлетвориться человек, ибо процесс посещения здесь кончается, и вне познаваемого ничего не остается. Но это не обозначает еще остановки, за которую может грозить хула. Поэтому и в тексте говорится:

No20. "Гуань"

Созерцание

觀

Созерцание, которое подразумевается здесь, рассматривается в комментаторской литературе с двух сторон. Во-первых, со стороны созерцаемого и, во-вторых, со стороны созерцающего. Когда благодаря высочайшим положительным качествам уже достигнуто единение, охарактеризованное в предыдущей ситуации, тогда человек, обладающий этими качествами, не может оставаться незамеченным другими людьми. Так же и философская концепция, которая благодаря процессу приближения, описываемому в предыдущей гексаграмме, сделана доступной для людей, становится объектом их умозрения. В таком смысле и данный человек, и данная концепция выступают как объекты созерцания. С другой стороны, когда наше познание в его новом акте приближено к объекту познания и вполне покоится на правильно подготовленном основании мышления и воли, когда оно освобождено от сомнений, тогда для него наступает момент созерцания. Если это даже только момент, все-таки он тоже имеет свои специфические черты. Это момент, противоположный деятельности во внешнем. Все для нее уже подготовлено, но человек на мгновение (а в некоторых случаях на известный промежуток времени) отстраняется от деятельности вовне и концентрирует свои силы на самом познавательном созерцании, которое является тоже деятельностью, но деятельностью познания. Последнее, конечно, подготовлено предшествующей деятельностью. Кроме того, этот момент со стороны его содержания характеризуется полной правдивостью внутри и ее внешним проявлением – строгостью и искренностью. В тексте эти характеристики выражены следующим образом:

Если на языке "Книги перемен" "ничтожные люди" и противопоставляются "благородному человеку" с этической точки зрения, то их низкий моральный уровень здесь рассматривается как функция их познавательной недоразвитости. Поэтому их нельзя обвинять в познавательной близорукости, ибо в отношении познания они юны, а от юноши невозможно требовать дальновидности. Но дело обстоит иначе, если недальновидностью созерцания обладает "благородный человек". Для него она есть результат недомыслия, т.е. проступка перед своей собственной познавательной жизнью. Наличие недальновидности может привести благородного человека только к сожалению. Здесь, на первой позиции, лишь начало процесса созерцания, это созерцание юноши, о котором в тексте сказано:

Недальновидность созерцания – это его замкнутость в узкой сфере своего эгоистического бытия. Но созерцание должно расширяться и расти. Поэтому созерцание должно пробиться сквозь эту ограниченность. Сначала лишь в некоторых отношениях оно может выйти за эти пределы. Они точно стена, окружающая человека, и на этой ступени он получает лишь незначительную возможность выглянуть вовне, точно посмотреть сквозь щель забора. Если на этой ступени еще возможно стойко оставаться женщине, которая, как полагали в древнем Китае, предрасположена к тому, чтобы пребывать внутри, далеко от внешней деятельности, то эта ступень никак не может удовлетворить человека, стремящегося к прогрессирующему развитию созерцания. Поэтому в тексте мы находим: