И настанет весёлое утро (сборник) - Токмакова Ирина Петровна - Страница 48

Полина наклонилась и взяла в руки этот странный «подарок». Это был свёрнутый в свиток пергамент!

Полина и Ая развернули свиток. Лошади замерли.

Что же было в нём сказано?

А в нём ничего не было сказано, а был только нанесён бледный выцветший рисунок. На рисунке изображалась птица, которая была в точности похожа на бледное, будто вылинявшее, изображение птицы Чур. А мужчина… Чудно и непонятно. Мужчина чем-то отдалённо напоминал… кого бы вы думали? Доктора Дорохова!

– Так всё-таки это должен быть именно Хозяин! – взволнованно произнёс Белый Конь. – И эта Птица! Та самая Птица! Птица должна принести его к нам! Вернёмся скорее к птице Чур и будем её просить.

Все двинулись туда, где нетерпеливо ждала птица Чур.

– Ая, что это? – спросила Полина, пока они шли. – Что это Фокки откопал?

– Гадание лошадиных предков. На нём изображена птица Чур, которая должна принести им Хозяина.

– А почему он похож на доктора Дорохова?

– Ты что-то путаешь, – сказала Ая. – Древние лошадиные предки не могли знать твоего доктора Дорохова.

– Ну, отыскалась ваша собака? – едва завидев всех, закричала птица Чур. – Летим, наконец?

Ни Ая, ни Полина ничего не успели ей ответить. Потому что все лошади, все до единой, окружили птицу, Белый Конь положил перед ней развёрнутый пергамент.

– Что это? – спросила птица брезгливо. А все лошади, все до единой, молча стали перед ней на колени.

– Что это за игры? Что вы хотите от меня ещё, несносная публика?

Белый Конь заговорил торжественно:

– Вглядись внимательно, птица Чур! Это предсказание наших предков. На твою долю выпадает помощь и спасение.

– Что это ещё за «помощь и спасение»? – передразнила его птица.

– Вглядись хорошенько в этого человека. Это Хозяин, которого мы ждём и о котором поётся в нашей заветной песне. Принеси к нам этого человека через Ветреную Пустыню. Он будет с нами жить. Он построит дом. А мы будем работать. У нас будет дело!

– Вообще-то я лечу, куда лечу, и никто не волен мной командовать. Но раз вы все так об этом просите, я даю вам обещание: хорошо, я это сделаю, когда настанет час, – ответила птица Чур.

– О! – счастливо выдохнули все лошади разом.

– Но ведь я не знаю, где он, откуда вам его принести. Вы мне можете сказать, где он живёт? Кто он?

– Не-е-ет, – сказали опять все лошади разом. – Мы не знаем.

– Ну ладно, – сказала птица Чур. – Раз я обещала, я обещала. Облачная птица Чур не бросает слов на ветер. Ей это может слишком дорого обойтись. Так Ветры могут её вообще разнести по кусочку. Нет, птица Чур не бросает слов на ветер, – повторила она. – Я принесу этого человека к вам, как только он будет найден. Хоть я и не перевозчик, – добавила она ворчливо. – А теперь быстро прощайтесь – и в путь! – сказала она Ае и Полине. – Я надеюсь, ваша собака здесь и не занята больше раскопками?

И вот уже Ая, Полина и Фокки взобрались на спину гигантской птицы и поднимаются в воздух.

Над ними голубеет ясное, безоблачное небо, в небе прохладно и тихо, а снизу, с вечнозелёного Острова Говорящих Лошадей, до них доносится песня:

Птица Чур летела плавно, и лететь с ней было не страшно. Её перья укрывали от ветра, и поэтому Полине было совсем не холодно. Очень скоро птица Чур стала снижаться и опустилась далеко за городом.

– Терпеть не могу бывать близко от человеческих городов, – сказала она. – Слишком много потом возникает разговоров. Начинаются толки про летающие тарелки и прочее. А я – облачная птица и совсем не желаю, чтобы меня считали посудой, хотя бы даже и летающей. Достаточно того, что я принесла вас в «сразупослевойны». Это то время, о котором вы меня просили. Крутогорск находится вон там… – И она махнула крылом, указывая направление. – Идите и возвращайтесь скорее. Меня ждут там, где меня ждут, а я из-за вас всё никак не могу туда добраться. Ступайте по той дороге. И уж будьте любезны, не заставляйте меня торчать тут сто лет.

Полина, Ая и Фокки быстро двинулись, куда им махнула птица Чур. Было прохладно. Снег почти стаял, и кое-где маленькими зелёными щёточками пробивалась новая весенняя трава. Дорога шла через сосновый лес. Сосны росли не часто. Бор был светлый. Деревья о чём-то между собой неумолчно переговаривались, время от времени роняя длинные, скреплённые с одного конца двойные иглы. Воздух был душистый, от земли шёл лёгкий пар, и казалось, будто весь лес был затянут прозрачной душистой тканью. Вон и опушка виднеется. Сейчас они дойдут до неё и посмотрят, куда дальше поведёт их дорога. Может, Крутогорск покажется вдали, и тогда они быстро туда пойдут, и отыщут Вардкеза, и попросят у него алые и белые розы.

Вдруг Полина остановилась, точно ноги её прилипли к земле. Фокки подбежал к ней и заглянул в лицо.

– Ая! Какой ужас, Ая! – воскликнула она.

– Ты что, Полиночка, что с тобой? – спросила Ая.

– Ая, – продолжала Полина, – но ведь тут не Остров Говорящих Лошадей!

– Я не понимаю, – отозвалась Ая. – При чём тут это?

– Потому что остров – вечнозелёный. А здесь – ты видишь?

– Что – видишь?

– Здесь тоже, как и у нас, весна. Ранняя весна! Наверно, март.

– Это хорошо, – неопределённо отозвалась Ая. – Весной воздух становится прозрачным, весной звёзды начинают ярче блестеть…

– Ты не понимаешь, Ая! – начала уже сердиться Полина. – Ты меня не слушаешь!

– Чего ты вдруг рассердилась? Я и в самом деле не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала Ая.

– Самое главное. Вардкеза.

– Мы его найдём.

– Но, Ая, в марте розы разве цветут? Что-то я совсем запуталась, Ая!

– Я думаю, у него они цветут круглый год. Даже в марте.

Уверенный тон Аи немного успокоил Полину. Фокки, понимая, что происходит какое-то волнение, начал было вокруг них бегать, а тут и он утих.

Вскоре они вышли на опушку соснового бора и вдали, за широким-широким полем, увидели очертания города. Город, как видно, был расположен на холмах. Издали казалось, что он растёт вверх, как дерево. Виднелись дома внизу, а потом повыше, вроде бы прямо над ними, снова дома.

– Пошли, – решительно сказала Ая. – Это, должно быть, и есть Крутогорск.

Они долго-долго шли по дороге, ведущей через поле. Дорога была почти совсем пустынна. Только один раз их обогнал грузовик-полуторка. Он показался Полине странным. Маленьким, почти что ненастоящим. Навстречу проехала телега, которую тащила тощая лошадка. Телега громыхала по булыжной дороге. В телеге было довольно много народу, и лошадь медленно тащила всю ораву. Потом навстречу попалась ещё телега – в ней стояли связанные верёвкой три огромных бидона. Мальчик-кучер шёл возле лошадиной морды, помахивая вожжами и приговаривая:

– Но, Мишка, но же, недалеко уж. Потом он сел боком на край телеги, и его рыжий Мишка пошёл почему-то быстрее. Никто не обратил на путников никакого внимания.

Ая шла молча, чтобы не бегали разноцветные огоньки и не смущали встречный народ.

Но вот город начал приближаться, и Полине даже стало казаться, что она уже издали узнаёт кое-что из того, о чём рассказывала бабушка.

Вон высится старая пожарная каланча. Вон на берегу реки – остатки старинного монастыря, и галки кружат над покосившейся колокольней. Вот тут, напротив, и должен оказаться мост через реку.

Бабушка говорила, он называется Татарский мост.

Они подошли к реке. Полина испугалась. Река не была похожа на спокойную речку бабушкиных рассказов. Вода едва не выходила из берегов, она была глинистая, мутная, временами по ней, вертясь, проплывали большие мохнатые льдины.