И настанет весёлое утро (сборник) - Токмакова Ирина Петровна - Страница 47

– И я, – печально сказала Полина.

По примеру лошадей она тоже поглядела на небо. Солнце всходило ясное, но не горячее. Оно за это время поднялось уже довольно высоко. Чистые пушистые маленькие облачка пролетали мимо, на секундочку скрывая и тут же снова открывая его доброе лицо.

– Так вот, – сказал Белый Конь, – есть для тебя одна-единственная надежда.

– Правда? – не поверила своим ушам Полина.

– Я хотел тебе об этом сказать, когда настало время Песни. К сожалению, это слабая надежда.

– Ну хоть маленькая-малюсенькая? – почти прошептала Полина.

– Видишь облака в небе? – спросил Белый Конь.

– Вижу, очень красивые.

– Да. Только смысла в них – никакого.

– А какой вообще может быть от облаков смысл?

– Слушай. Есть одно могучее облако – облачная птица Чур. Только она может не подчиняться Ветрам Пустыни, и подниматься, и опускаться, и лететь куда захочет.

– Облачная птица Чур? Я никогда про такую не слыхала.

– Всё дело в том, как её вызвать с неба… – вздохнул Белый Конь.

Несмотря на то что солнце уже светило вовсю, та самая маленькая звёздочка всё ещё была видна на небе.

– Как ты думаешь, – спросила Полина у Белого Коня, – может быть, это Ая?

– Ты имеешь в виду вон ту маленькую звёздочку?

– Да.

– Если это она, если это она, – задумчиво проговорил Конь, – что ж, может быть, ей удастся… Гляди! Гляди! – вдруг перебил он сам себя. – Видишь?

Полина посмотрела, прищурившись, но всё так же светило тёплое розовое солнышко, мимо него всё так же проплывали чистенькие, беззаботные и, как выяснилось, бессмысленные облака.

– Да нет, вон там, на самом горизонте!

На горизонте действительно показалось облако потемнее и побольше других. Оно медленно плыло по небу всё в том же направлении, что и остальные облачка. И вдруг… вдруг оно круто повернуло, как будто сильный ветер подул в другую сторону. Оно направилось к маленькой звёздочке. Вот оно совершенно отчётливо приняло очертания гигантской, с огромным размахом крыльев птицы.

– Это облачная птица Чур! Нам всего несколько раз удавалось заметить её на небе.

«Хоть бы она прилетела за нами, хоть бы она прилетела за нами! – быстро-быстро повторила про себя Полина. – Но надо, надо ведь ещё найти Фокки…»

Облачная птица покружила как раз в том месте, где мерцала звёздочка, потом она точно склюнула звёздочку, и Полина в ужасе закрыла лицо руками.

Но Белый Конь сказал ей:

– Не бойся. Значит, эта звёздочка точно твоя подруга Ая.

Птица становилась всё больше и больше. Птица была всё ближе и ближе. Вот она уже кружит над маленьким островом. Кружит, кружит и вдруг, сложив крылья, устремляется вниз. У Полины замерло сердце. Она зажмурилась.

Полина открыла глаза, услышав, что её громко окликают:

– Полинка! Полина! Полиночка! Разноцветные огоньки скакали-плясали по деревьям, по траве, по гриве Белого Коня.

– Ая!

Не помня себя, девочка и звезда кинулись друг к другу, и обе чуть не заплакали от радости. Но всё-таки не заплакали. И поэтому мы до сих пор не знаем, как плачут звёзды.

– Полина! – торопливо говорила Ая. – Хмурцы чуть было не погубили тебя! Они хотели, чтобы ты никогда-никогда не добралась до алых и белых роз Вардкеза! Они открыли вагонную дверь! И ветры вас унесли! Шкандыба не может останавливать поезд на такой скорости. Ах, как я за тебя боялась! Если бы не птица Чур!

– Ая, я не понимаю, раз птица Чур… А почему мы её с самого начала не попросили? Мы ведь тогда могли обойтись без Шкандыбы и этого странного поезда. Или нет?

– Конечно, могли бы. Но у птицы Чур такой характер. Она редко появляется там, где её больше всего ждут! Такое счастье, что она в этот раз пролетала совсем близко от меня. Спасибо тебе, птица Чур, – сказала Ая с чувством, обращаясь к облачной птице.

Птица Чур была белая с серыми подкрыльями. Голова и клюв были как у орла, только значительно больше, чем у самого большого орла – кондора.

– Хватит, хватит! – сказала она резким и, как Полине показалось, ворчливым голосом. – Это, что ли, твоя подружка? Собирайтесь скорее. Я отнесу вас в Крутогорск и, надеюсь, не скоро теперь увижу. Терпеть не могу, когда меня заставляют лететь туда, куда я не собиралась. Я вам не перевозчик.

– Ты же добрая, птица Чур! – засмеялась Ая. – Не делай вид, что ты сердишься!

– Я уже сказала: я лечу, куда лечу, я не люблю, когда меня останавливают. Поторопитесь!

Белый Конь явно собирался обратиться с какими-то словами к птице Чур, но её сердитые речи его, по-видимому, пугали.

Вдруг по траве проскакали невесёлые тёмно-синие огоньки. Это оттого, что Ая воскликнула с тревогой:

– Полина, а где Фокки? Полина опустила голову.

– Он отстал от лошадей и потерялся, – сказала она с тоской.

– Как же так? Надо его немедленно разыскать! – сказала Ая.

– Ну вот! – опять заворчала гигантская птица. – Я совершенно не намерена ждать. Летим, иначе я улечу одна.

– Нет, милая птица Чур, ты этого не сделаешь. Согласись, не можем же мы бросить свою собаку!

– Бросать никого нельзя, – так же ворчливо продолжала птица. – Друга, собаку, птицу, кошку, подружку. И облако. И дерево. Ничто живое непозволительно бросать.

Полина, может быть, и спросила бы: «А разве облако – живое?» – но вспомнила, что птица Чур – хоть и такая огромная и даже сердитая – всё-таки облачная.

– Фокки, ко мне! – без всякой надежды позвала Полина.

Полная тишина. Фокки, видно, был далеко и поэтому не отзывался.

– Фокки! Фокки! Фокки!

Ничего не слышно. Только ровно дышит Белый Конь и сердито хлопает облачными крыльями птица Чур.

– Ну, скоро ли придёт ваша собака? Самой мне её искать, что ли?

Белый Конь огорчённо произнёс:

– Боюсь, тут виноваты мы. Нам так хотелось, чтобы девочка осталась у нас. Мы должны сами поискать собаку. Почтенная птица Чур не сможет её найти: тень от облака закроет листву. А листва слишком густа на острове.

Он кликнул лошадей и велел им искать Фокки.

– Птица Чур, добрая птица Чур, пожалуйста, не улетай. Пёсик найдётся. Хмурцы унеслись на поезде со Шкандыбой. Здесь нет врагов!

– Только скорее! – не преминула ворчнуть птица Чур.

А как скорее? Ая и Полина обежали всё вокруг, ворошили длинные стебли травы, заглядывали под каждый кустик.

Ну нет его, и нет его, и нет его решительно нигде!

– Ая, – всхлипнула Полина, – может, он теперь уже больше никогда не найдётся?

Время шло. Фокки не находился. Не возвращался и никто из лошадей.

– Я лечу, куда лечу, и терпеть не могу, чтобы меня заставляли делать то, что я не собираюсь. Я, кажется, это уже всем объяснила, – ворчала птица Чур.

Было ясно, что ещё немного – и её независимый характер возьмёт верх над её добротой, и она, раскинув свои широченные белые крылья с серыми подкрыльями, унесётся в небо.

Вдруг из чащи леса донёсся громкий голос одного из коней:

– Сюда! Сюда! Все скорее сюда!

Все, кроме птицы Чур, которая только и пробормотала: «Ну наконец-то!» – кинулись в лесную чащу. Первым – Белый Конь, за ним следом Ая и Полина. Одному ему известной самой короткой тропой Конь бежал на призывающий голос. И со всех концов леса к нему тоже бежали остальные лошади.

И что же они все увидели?

Фокки, живой и здоровый, ни на кого не глядя и никого не слушая, обеими лапами рыл, рыл, рыл сухую землю. Вокруг него разлетались серые пыльные фонтаны, а он всё копал, копал и копал как заведённый. Яма, которую он вырыл, была уже довольно глубокой. Кажется, он разворошил всю накопившуюся здесь «пыль веков»!

– Фокки! Это ты? Фокки! Ты нашёлся! Вот радость-то! – воскликнула Полина.

Но Фокки, поглощённый своей «работой», не услышал её, прыгнул в яму, еле выкарабкался со дна и с восторгом вытащил оттуда нечто очень пыльное. Он положил свою добычу к ногам Полины и стал изо всех сил отряхиваться.