Седьмой грешник - Питерс Элизабет - Страница 23

— Эй! — Между ними, словно тюлень, вынырнул из воды Энди. — Мы играем в прятки-пятнашки. Давайте, двигайтесь. Сейчас вожу я, шевелись, Джин...

Он нырнул, а Джин, зная, как долго он может задерживать дыхание под водой, тут же отчаянно заработала руками и ногами, повинуясь команде шевелиться. Игра захватила всех, для шутливых проделок, разнообразных акробатических номеров и всяческих выдумок места было хоть отбавляй. Под конец игры каждому, кроме Джин, пришлось хоть раз водить. Тед плавал хуже других и попадался чаще, но, по-видимому, не огорчался. Когда все в последний раз благополучно вернулись на «базу», то есть туда, где сидели Жаклин и Хосе, Теду опять выпало водить.

Джин нырнула и поплыла в затемненный конец бассейна. За островком, в полумраке можно было отлично спрятаться. Но когда Джин вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, бассейн вдруг показался ей зловещим — вокруг не было ни души, только рябь играла на голубой воде. И вдруг на поверхности появилась голова — темная, с прилипшими волосами. Это был Майкл. Набрав полную грудь воздуха, он снова нырнул. Затем показался Тед. Он задыхался и хватал ртом воздух. Жаклин наклонилась к воде и что-то крикнула. Джин уловила лишь: «Тед совсем устал».

Тед потряс головой и опять ушел вглубь. Несколько секунд его ноги отчаянно молотили воду, потом исчезли из виду. Джин подумала, что стоит присмотреть за ним — сверху из-за отблесков огней на поверхности нельзя было разглядеть, что происходит в глубине.

Ничего тревожного она не заметила, разве что до нее донесся легкий шорох, но его могло вызвать что угодно: то ли желудь упал с ветки, то ли ящерица скользнула по усеянной сосновыми иглами земле. Но вдруг темнота сгустилась и всей тяжестью обрушилась на Джин. Она ощутила мгновенную резкую боль, которая сразу прошла, и Джин уже не почувствовала, как вода, смыкаясь у нее над головой, заполняет ей рот и легкие.

3

В комнате было почти темно, когда Джин очнулась от дремоты, а ведь она вроде не собиралась спать. Она слишком порывисто села и тут же схватилась за голову — голова закружилась. Джин старалась понять, где она. Память возвращалась медленно. Ах да, она у Жаклин, и, наверное, та подсыпала ей что-то...

— Нет, — хрипло, как ворона, выдохнула Джин.

Она снова упала на подушку. Горло саднило, но эта боль была ерундой по сравнению с тем, как раскалывалась голова. Что случилось? Она уже не в первый раз приходит в себя в квартире Жаклин; но ведь не сегодня же она нашла Альберта... или все же сегодня? А остальное просто яркий, похожий на жизнь сон?

Зажегся свет. Лампочка была маленькая и тусклая, но у Джин сразу еще сильней застучало в висках. Безмолвно протестуя, она зажмурилась.

— Я уж думала, что этот болван доктор ошибся, — произнес знакомый голос. — Но видно, он прав, сотрясения нет. Ну и крепкая у тебя голова, прямо каменная.

— А кажется, что она раскололась, — хрипло отозвалась Джин. Она осторожно открыла глаза. На сей раз такой сильной боли не чувствовалось. Плечи и голова Жаклин заслоняли свет, и на лицо Джин падала тень.

— Что со мной?

Жаклин присела на край кровати. На ней была тонкая голубая ночная рубашка, длинная, без рукавов, с поясом вокруг талии. Распущенные волосы падали на спину. Она выглядела бы вполне привлекательной, если бы не лицо. Оно было серым, суровым, и Джин впервые заметила на нем морщины. В зеленых глазах, разрезанных косо, как у кошки, не светился юмор, обычно так оживлявший лицо.

— Что со мной? — повторила Джин.

Жаклин закурила.

— Ты что-нибудь помнишь?

— Помню, что играли в прятки. Тед водил. Помню, что... да... я поплыла туда, где было темно, хотела приглядеть за Тедом, и вдруг... больше ничего не помню. — Джин беспомощно посмотрела на Жаклин. — Ничего! Что со мной стряслось?

Жаклин выпустила аккуратное колечко дыма и критически его разглядывала.

— Похоже, оборвался кусок этого каменного бортика и угодил тебе прямо по голове.

— Но каким образом?

— А ты не держалась за него? Ну, чтобы выбраться из воды?

— Не думаю. Я не помню. Мне ужасно скверно...

— Еще бы! Хосе выкачал из тебя не меньше литра воды.

— Хосе?

— Ну да! Я так понимаю, вы все подшучивали над ним, когда он утверждал, что хорошо плавает. Не могу, конечно, ручаться, но, по-моему, он — просто специалист по искусственному дыханию. А скорость какая! Если бы не он...

Жаклин сидела вполоборота к Джин и нервно, коротко затягиваясь курила. Джин не сводила с нее глаз.

— Я чуть не погибла, — проговорила она тихим голосом. — Да?

Жаклин быстро обернулась, и Джин заметила, как дрожит ее рука с сигаретой.

— Да, да! И к тому же в моем бассейне, подумать только! Я уже не в том возрасте, чтобы со мной разыгрывали такие штуки. Для меня это слишком!

— Простите, пожалуйста, — робко попросила Джин.

Жаклин возмущенно отмахнулась от нее, и обе рассмеялись — невесело, но все же рассмеялись. Жаклин поднялась и уже спокойнее сказала:

— Пойду отпущу собравшихся у одра. Они так мечутся взад-вперед, что действуют мне на нервы! Уже дыру в ковре протерли.

— А наши еще здесь?

— Не все, только Тед и Хосе. У этих двоих совесть развита больше, чем у других, — заметила Жаклин. — Во всяком случае, они настояли, что останутся, да и я была рада моральной поддержке. Энн тоже хотела остаться, но ее било как в лихорадке, так что Энди забрал ее домой. А Дейна, уж не знаю как, убедила Сэма Сковила, что ей необходима мужская поддержка, и они отбыли вместе.

— Это можно было предвидеть.

— Сэма очень тронула ее чувствительность, — сухо сказала Жаклин.

— А Майкл?

— Он... просто ушел... Как только стало ясно, что с тобой все обойдется.

Жаклин вышла, оставив дверь открытой. До Джин донеслись голоса и звук поднимающегося лифта. Когда же лифт спустился, увозя ее друзей, Жаклин вернулась.

— Хочешь что-нибудь съесть или тебе даже думать о еде тошно?

— Я бы выпила. Горло дерет.

— Сейчас что-нибудь поищу.

Когда Жаклин вышла, Джин подтянула подушки повыше и села. Если бы не голова, чувствовала она себя вполне сносно. Джин осторожно пошевелила пальцем ноги и с интересом проследила за этим движением. До чего же замечательно, что можно шевелить пальцами, напрягать мышцы и чувствовать, как они тебе повинуются — ощущать свои вдохи и выдохи, биение сердца.

Шум лифта отвлек ее от этих глубокомысленных размышлений, и она инстинктивно замерла, но заставила себя расслабиться — смешно было так нервничать.

В конце концов, квартира Жаклин в доме не единственная.

Но лифт остановился на их этаже, и прозвенел звонок. Слышно было, как Жаклин подошла к двери, но не открыла ее, а спросила: «Кто там?»

Джин не расслышала ответа, но, видимо, он успокоил Жаклин, так как дверь открылась, и последовали тихие переговоры. По непокрытому ковром полу раздались шаги.

— Майкл, — догадалась Джин.

Он остановился в дверях, отрешенно глядя на нее.

— И правда ты в порядке, — произнес он. — Жива.

— Я же сказала тебе, что с Джин все благополучно, — проскользнула за ним в комнату Жаклин со стаканом в руке. — Шел бы ты домой и ложился спать. Не сидеть же всю ночь на корточках в кустах. Портье, может, тебя и поймет, но другие жильцы вряд ли.

— Ладно, пойду, — послушно сказал Майкл. — Просто хотел убедиться, что с Джин все благополучно.

— Ну, по-моему, теперь это ясно.

— Пока, Джин. А что с тобой случилось?

— Зачем спрашивать? Я-то как раз самого интересного не видела.

— Что-то свалилось тебе на голову?

— Говорят.

— А ты сама действительно ничего не помнишь?

— Ради Бога! — закричала Джин, схватившись за голову. — Убирайся! Только тебя мне не хватало с твоими глупыми расспросами! — сердито бормотала она.

— Нет, Майкл, она действительно ничего не помнит, — вмешалась Жаклин.

— У нее амнезия?

Стоя у кровати, прямая и стройная Жаклин смерила его внимательным взглядом. Майкл являл собой жалкое зрелище: затравленный, лохматый, очевидно, Жаклин правильно определила, где он находился все это время. Майкл был весь в пыли, к одежде пристали щепки и сухие листья.