Сборник рассказов. Калейдоскоп (СИ) - Кельн Яна - Страница 4

- Пожалуйста, - выдохнул юноша в плечо графа, не понимая, о чем просит.

Только Филипп все отлично понимал и осознавал. В отличие от мальчишки, впервые вкусившего столь сладкий плод, граф имел богатый опыт и славился, как превосходный любовник. И сейчас Филипп понимал, что выдержка Сабиру отказала. Он уже не стонал, а хныкал, умоляя сделать хоть что-нибудь. Граф предполагал, что юноша мог оказаться неопытен в постельных делах, но и церемониться с ним не собирался, чай не девушка - раз, личность, не достойная нежности вообще – два. Но быть с ним нежным хотелось. Хотелось заставить кричать от удовольствия, а не от боли, хотелось, чтобы наглец хотел быть с ним в столь близких отношениях, а не отдавался из-за того, что другого выхода нет. Это было бы насилием, пусть и принимающим добровольную форму, но суть это не меняло. А принуждать к сексу человека… это было, как минимум равнозначно тому, что признать себя отвратительным партнером. Поэтому Филипп топил Сабира в страсти и нежности, чтобы тот привязался к нему, хотел его, мечтал о нем. Полюбил? Почему, собственно, и нет? Чем сильнее он привяжет вора к себе, тем надежнее будет работать его план.

Филипп опустил руку ниже, спустил с юноши штаны и сразу же обхватил его плоть рукой. Сабир выгнулся и застонал, кончая в кулак мужчины.

- Это было тебе так необходимо? – прошептал он.

- М-м-м…

Граф хмыкнул и вновь вернулся поцелуями к шее, утром этот участок будет покрыт россыпью отметин. Филипп снова перевернул расслабленное тело на живот. Возможно, Сабир бы быстро уснул после разрядки, но имперец не позволил. Его рука легла в щель между ягодиц, а палец быстро нашел сжатое колечко мышц. Он отчего-то оказался скользким и тут же начал протискиваться внутрь. Сабир стиснул зубы и зажался, это уже было иное, и ему не нравилось.

- Так сделаешь больнее только себе, - тихо, даже ласково, произнес Филипп. – Расслабься, будет не хуже, чем было. Возможно, больно, но лишь временно.

- Я тебе не верю, - пробормотал юноша в подушку, но все же покорно расслабился и позволил ласкать себя ТАМ.

Сейчас Сабир был счастлив, что ночь выдалась такой темной и безлунной, а может, виной всему слишком плотные шторы, которые не пропускают ни грамма света. Не важно, главное, что мужчина не может видеть его лицо, которое сейчас полыхало от стыда. Он лежал, спрятавшись в мягких перьевых подушках, чувствуя скользящие движения в своем теле, ощущая, как там становится горячее, как расслабляются мышцы, уже свободно пропускающие два пальца. Но самое страшное, что у него вновь сбилось дыхание, а пах скрутила уже знакомая спираль возбуждения. В его теле просыпается желание от таких постыдных действий Филиппа. Пока разум обвинял себя в излишней развязности, тело следовало своим инстинктам и подчинялось опытному любовнику. Сабир сам подавался назад, тихонько стонал и изгибался, требуя ласки. Граф прикусил кожу на плече, протискивая три пальца. Юноша дернулся, но быстро привык. Ему больно даже от такого незначительного проникновения. Филипп понимал, что для себя Сабира стоило готовить еще долго, возможно не за один раз, но отпускать свою жертву не собирался, просто потому, что хотел погрузиться в это тесное отверстие больше всего на свете. Он убрал руки и навалился на Сабира, придавливая изящное тело к кровати. Филипп целовал и гладил, где только мог, он потерся членом между ягодиц и без труда уткнулся головкой в растянутую дырочку. Надавил, плавно раздвигая мышцы ануса и погружаясь в тесное тело. Сабир заскулил и попытался выползти из-под него. Но этого делать не стоило, у имперца сработали инстинкты, он вновь укусил ускользающую жертву за загривок и вогнал свой огромный член до самого основания. Юноша под ним взвыл и задергался, но Филипп не отпускал. Не мог и не хотел. Он только заставил себя замереть, примерзнуть пахом к ягодицам юноши, пока тот хоть немного не привыкнет к распирающему орудию у себя внутри.

- Больно, - парень всхлипнул.

Сабир сам не понимал, почем так отвратительно ведет себя, демонстрируя истерику и слезы, скатывающиеся по щекам. У него был высокий болевой порог и то, что он сейчас ощущал, не было непреодолимым. А зная физиологию, юноша понимал, что если прекратит истерить и позволит действовать своему любовнику, то получит удовольствие от того, что в него впихнули эту штуку.

- Потерпи немного, котенок, и попытайся расслабиться, - прошептал Филипп и начал осторожно целовать напряженную спину, сведенные лопатки, гладить бока, едва касаясь кожи.

Юноша мысленно хмыкнул. Грозный имперец, человек, который обещал отправить его на виселицу за непослушание, сейчас с ним нежничает? Это открытие расслабило, Сабир позволил себе растечься по кровати, а плоти Филиппа продвинуться еще на несколько миллиметров глубже. Боль в анусе пульсировала, но становилась все слабее, с течением времени, а из-за ласк Филиппа, тело вновь начинало воспламеняться. Сабир лежал, не делая никаких движений. Он принимал ласку, сосредотачивая на ней свое внимание, но больше всего он сейчас пытался прочувствовать то, что наполняло его тело. Распирающее чувство, острое и необычное, но чем дольше член графа наполнял его, тем отчетливее Сабир понимал, что ему это скорее нравится, чем нет. Юноша закусил край подушки и несмело дернул бедрами. Филипп тут же отреагировал на это движение и немного выскользнул из его тела и толкнулся назад.

- Ахах, хорошо, - шепнул вор и вновь повторил свое движение.

Филипп тоже повторился, но уже увеличил амплитуду толчка и немного сместился, входя в своего любовника снизу вверх. Сабир выгнулся и громко застонал. А граф понял, что далее можно не сдерживаться. Их совместные стоны и хриплое дыхание перемешивались между собой. Филипп крепко держал бедра мальчишки, вбиваясь в его тело, шлепающие звуки отскакивали от их тел и разлетались по комнате. Сабир тонул в новых ощущениях, но принимал каждый толчок в свое тело с огромным восторгом. Ему нравилось то, что делает с ним Филипп, настолько, что он сам, добровольно готов был оказать имперцу услуги, только бы тот повторял это раз за разом. Оргазм, накрывший изласканное тело, был куда сильнее предыдущего, он был иной. В этот раз удовольствие охватило все тело, а там, куда проникал член Филиппа, было так хорошо, что наслаждение едва не граничило с болью. Сабир захлебывался своим криком, выплескиваясь на постель графа, а молодое тело содрогалось в сильных конвульсиях. Прижав ослабевшее вмиг тело вора к себе, Филипп толкнулся особенно глубоко и с рыком кончил в обжигающем нутре, все еще пульсирующем от оргазменных судорог.

- Как ты узнал о моем брате? – глухо спросил Сабир, когда горячка страсти спала, оставив тела любовников плавиться в неге удовольствия.

Юноша очень удивился, когда Филипп упомянул его брата. Он не знал о его существовании большую часть своей жизни. Нашел несколько лет назад совершенно случайно. Узнал лишь потому, что мальчик оказался точной его копией, внешне. В их паре сыграло правило одному – все, второму – ничего. Все досталось при рождении Сабиру, его брат же был обычным несмышленым ребенком, которым и должен быть человек в столь юном возрасте. Но этот подросток был его родной кровью, ниточкой, способной привести к ответам на множество вопросов о своем прошлом. Жаль, что ниточка оборвалась за спиной мальчишки, он был приёмным сыном в деревенской семье и попал туда, как и Сабир, еще в нежном полу младенческом возрасте.