Война 2020 года - Питерс Ральф - Страница 71

Он совсем было собрался возвратиться к себе, несмотря на то, что проходившие мимо офицеры не раз предлагали ему присоединиться к их столикам. Он был готов смириться с одиночеством, которое на самом деле вовсе не так уж и плохо, если заставить себя думать о нем логично. Готов вернуться в тесную, слишком жарко натопленную комнату, полную странных хлюпающих звуков, словно где-то рядом никак не мог откашляться старик. У него всегда было много работы, а работа оправдывает любые жертвы.

А ее взгляд остановил его. Слишком напряженный для такого тонкого лица. Он знал, что у нее карие глаза еще прежде, чем получше присмотрелся к ним в дымном полумраке бара. Она давно уже следила за его отражением в зеркале, и первая его мысль была – насколько чужда она здешней обстановке, зажатая в кабинке между двумя громогласными офицерами в плохо сидящих на них спортивных пиджаках. Наконец, широкий взмах чьей-то руки прервал протянувшуюся между ними через зеркало нить.

Похоже, ее спутником был пузатый подполковник, которого Райдер знал как профессионально беспомощного, политически подкованного и счастливого оттого, что оказался в чужой стране с полным карманом денег и без жены, типа. Райдер знал всех за тем столом: офицеры, не заслуживавшие его уважения. Он внешне помнил и вторую русскую, несмотря на то, что редко задерживался в баре, – высокую, с копной отливавших металлическим блеском черных волос. Непременный член Международного клуба шлюх.

Он знал их всех – кроме этой девушки с тонкими чертами лица, с золотистой лентой, пропущенной сквозь тяжелую массу волос. Она сидела молча, с лицом почти что грустным, а все более и более пьяные соседи ткали вокруг нее свою паутину. Ни веселье, ни незнакомцы, в компании которых она оказалась, похоже, не интересовали ее. Она походила на эфемерную сказочную принцессу, и Райдеру припомнилась циничная шутка одного уорент-офицера: что-де «большинство из них сделает все, что угодно, ради сытного обеда». Райдер испытал укол ревности при мысли, что такая женщина даром пропадает в подобном окружении.

Ее лицо снова скрылось в тени, и Райдер только смог увидеть, как она улыбнулась и произнесла неслышные ему слова.

Он уставился в свой бокал с пивом. Но в памяти он видел ее даже лучше, чем несколько мгновений назад. Ниже моментально запечатлевшихся в его мозгу лица и волос – длинная белая шея вела к обнаженным ключицам и отделанному кружевами лифу платья из тех, что были в моде в Штатах несколько лет назад.

Красное платье, словно она в глубине души издевалась над ними всеми. Он покачал головой, говоря себе, что она по-настоящему красива, хотя и понимал, что преувеличивает. В чем-то ее лицо все-таки не дотягивало до классической красоты. Однако она, одна из всех женщин в переполненном баре, обладала властью встряхнуть Райдера, вырвать его из тонкой паутины, которой обволокла его ночь.

Ничего, конечно, не поделаешь. Ее окружали офицеры значительно выше его рангом. Но даже сиди она одна, он не осмелился бы приблизиться к ней. У него имелось сколько угодно оправданий. Несмотря на то, что никто не выполнял предписаний, им все же запрещалось устанавливать слишком тесные контакты с местным населением. Кроме того, любая из девушек могла оказаться сотрудницей КГБ. По слухам, в городе царила настоящая эпидемия венерических заболеваний. И в любом случае, что бы он ей предложил? В любой момент он может оказаться вдалеке отсюда. И у него слишком много работы, ему надо держать себя в постоянной готовности.

Он никогда не умел с легкостью заводить знакомства с женщинами. Приятели никак не могли его понять. «Господи, – сказал как-то ему старинный друг, – будь у меня твоя внешность, мой баловник уже стерся бы до основания». Почти все женщины, ставшие частью его жизни, практически всегда сами делали первый шаг – вроде Дженифер, которая поджидала его в коридоре у компьютерного класса. Как-то, пребывая в отличном расположении духа, в один из их самых лучших дней она сказала ему, что он сам не знает, какая он куколка. А потом развелась с ним.

И вот теперь никого не было рядом с ним, и ничего впереди, только пивные опивки, да еще одна московская ночь с астматическим гудением труб и эскападами соседей за стенами. Он посидел еще немного, позволив себе немного пофантазировать об этой женщине, с которой – он знал – они никогда ни единым словом не обменяются. Он представил себе ее жизнь и череду событий, вынудивших ее разменивать себя на болтливых пьяниц, что сидели за одним с ней столом.

Он представил, как она стоит в очереди за ошметками мяса. Очереди на улицах вытянулись так, что, казалось, они уже переплелись, переросли друг в друга настолько, что давно уже потерялись их начало и конец в ожидании, когда же откроется тот мифический магазин, которого на самом деле вовсе не существовало. Когда Райдер со своим советским коллегой ехали по улицам, того вид очередей нисколько не волновал.

– Русские, – заявил Савицкий, – ждут всю жизнь.

«Женщина, рожденная не в той стране», – подумал Райдер.

Он уже совсем решился оторваться от бара и от своих мечтаний, когда подполковник, зажавший женщину в угол, громко извинился и, качаясь, направился в сторону туалета. Райдер инстинктивно глянул в ту точку зеркала, где недавно встретились их глаза, и увидел, что она тоже встает. У него защемило в груди при мысли, что она сейчас последует за подполковником, что тот отправился вовсе не в туалет, а на заднюю лестницу гостиницы.

Но женщина удивила его. Она не пошла за человеком, на которого Райдер в своем воображении обрек ее. Вместо того она снова храбро поглядела в зеркало на отражение его глаз и двинулась прямо к бару.

Вся смелость, присущая его мечтам, вмиг покинула его. Он отвел взгляд в сторону и, как утопающий за соломинку, вцепился в свой пустой бокал.

Он чувствовал ее приближение. В волнении он уставился на живот бармена, покоившийся в раковине для мытья посуды. Сергей, друг всех владельцев свободно конвертируемой валюты.

Рука, бесспорно женская, легко коснулась его плеча.

– Это место занято? – спросила женщина.

Ему не требовалось ни смотреть на нее в зеркало, ни оборачиваться. Он знал, что это она.

Он без малейших сомнений узнал ее голос, хотя раньше до него через всю переполненную комнату донесся только ее едва различимый смех.

– Н-нет, – заикаясь, выговорил он, наконец обернувшись. – Пожалуйста, садитесь.

Она из КГБ. Конечно. Без всякого сомнения. Другого логичного объяснения просто нет.

– Здравствуйте. Как поживаете? – спросила она, и только тут до Райдера дошло, что она говорит с ним по-английски. Ее голос звучал осторожно, с заученными ровными интонациями, словно она сомневалась в правильности выбора слов. Но, впервые разглядев ее поближе, он удивился, как она может испытывать неуверенность хоть в чем-то.

Часто, когда подходишь поближе к русской женщине, неожиданно плохая кожа либо дурные зубы оказываются для тебя неприятным сюрпризом. Но у этой девушки все идеально.

Только очень бледная. Словно только что выздоровела после долгой болезни. За несколько, пожалуй, полноватыми губами – маленькие и ровные зубки. Она стояла близко, и исходящий от нее аромат дурманил ему голову.

– Я поживаю прекрасно, здравствуйте. А как вы? – ответил он автоматически.

Женщина присела рядом. Под платьем угадывались гладкие, изящные линии ее тела.

Слишком тонкая ткань для московской осени, застиранная почти до дыр. И сама она казалась чересчур хрупкой для мира, в котором ей приходилось жить. Но это такая страна, где даже красавицы не слишком хорошо едят.

– Сегодня я очень хорошо себя чувствую, спасибо, – произнесла женщина. – Могу ли я попросить у вас сигарету?

– Я не курю, – ответил Райдер, в тот миг пожалев об этом.

В глазах женщины появилось выражение неуверенности.

– Подождите, – воскликнул Райдер, – секундочку. – Он неохотно отвернулся от нее, словно опасаясь, что, лишившись его полного внимания, она тут же исчезнет. – Сергей! – позвал он.