Двухсотлетний человек - Азимов Айзек - Страница 3

– Свобода не имеет цены, сэр, – сказал Эндрю. – Даже минимальный шанс получить свободу стоит всех этих денег.

7

Суд также мог встать на точку зрения, что свобода не имеет цены и, следовательно, ни за какую, даже самую большую, цену робот не может купить свободу.

Окружной прокурор, разделяя мнение тех, кто возражал против предоставления свободы роботам, опирался на очень простой довод; понятие «свобода» в приложении к роботу утрачивает смысл. Свободен может быть только человек.

Он повторял эту формулировку при всяком удобном случае, медленно и резко ударяя рукой по столу в такт своим словам.

Крошка-Мисс попросила разрешения выступить от имени Эндрю. И тут Эндрю впервые услышал ее полное имя.

– Аманда Лора Мартин-Чарни, вы можете обратиться к суду.

Она сказала:

– Благодарю вас, ваша милость. Я не юрист и не сильна в принятой терминологии, а потому прошу вас извинить неточное словоупотребление и принимать во внимание только смысл.

Прежде всего следует установить, что значит быть свободным, когда речь идет об Эндрю. В некотором смысле он уже свободен. Уже лет двадцать в семье Мартинов никто не приказывает ему сделать что-либо, чего он не готов был бы сделать сам. Во всяком случае, так нам казалось.

Однако, если мы пожелаем, то можем приказать ему сделать то, что угодно нам, и отдать этот приказ в самой жесткой форме. Отчего же нам предоставляется такое право, хотя он служил нам так долго, так преданно и заработал для нас столько денег? Он нам ничего не должен. Наоборот.

Однако, если закон запретит нам требовать от Эндрю безоговорочного исполнения приказов, он все равно будет служить нам точно так же в силу собственной потребности. Его освобождение – это всего лишь игра словами, но для него оно значило бы очень много. Оно дало бы ему все, а нам бы не стоило ничего.

На миг могло показаться, что судья прячет улыбку.

– Я понимаю вашу позицию, миссис Чарни. Собственно говоря, данный казус не предусмотрен законом, и у него нет прецедентов. Однако существует общепринятое убеждение, пусть и не облеченное в юридическую форму, что обладание свободой дано только человеку. Я облечен правом вынести решение, которое обретет силу закона, если, конечно, не будет отменено вышестоящей инстанцией, но я не могу просто игнорировать вышеуказанное убеждение. И поэтому обращусь прямо к роботу. Эндрю!

– Слушаю, ваша милость.

Эндрю заговорил в первый раз за все время заседания, и судью, казалось, поразил чисто человеческий тембр его голоса.

– Эндрю, – сказал судья, – для чего ты хочешь быть свободным? В каком отношении это для тебя важно?

– Хотели бы вы быть рабом, ваша милость?

– Но ты вовсе не раб. Ты безупречно функционирующий робот, робот-гений, как мне дали понять, способный к художественному неповторимому самовыражению. Что сверх этого мог бы ты сделать, если бы был свободным?

– Наверное, ничего сверх, ваша милость, но то же самое я делал бы с большей радостью. В этом зале утверждалось, что свободным может быть только человек. Но мне кажется, что быть свободным может только тот, кто хочет свободы. И я хочу свободы.

Эти слова определили решение судьи. Ключевая фраза его постановления гласила: «Нельзя отказывать в свободе тому, кто обладает сознанием, развитым в степени достаточной, чтобы воспринимать понятие свободы и желать ее».

Со временем Всемирный суд утвердил это постановление.

8

Сэр остался недоволен. Его суровый голос вызывал у Эндрю ощущение короткого замыкания. Сэр сказал:

– Твои чертовы деньги, Эндрю, мне не нужны. И беру я их только потому, что иначе ты не будешь считать себя свободным. С этой минуты ты можешь выбирать заказы сам и выполнять их, как тебе заблагорассудится. Мой последний и единственный приказ тебе: поступай так, как захочешь. Но я по-прежнему отвечаю за тебя. Это указано в постановлении суда. Надеюсь, ты это понимаешь.

Крошка-Мисс перебила его:

– Не ворчи, папа. Ответственность? Ты же знаешь, что тебе палец о палец ударить не придется. Три Закона остаются в полной силе.

– Раз так, то в чем его свобода?

Эндрю спросил:

– Но разве люди, сэр, не связаны своими законами?

– Я не намерен вступать в дискуссию, – сказал Сэр, и после этого Эндрю видел его очень редко.

Зато Крошка-Мисс часто навещала его в домике, построенном и отделанном специально для него. Естественно, ни кухни, ни санузла в домике не было. Всего две комнаты – библиотека и мастерская, служившая также складом. Эндрю брал много заказов и как свободный робот трудился даже усерднее, чем прежде, пока не возместил все расходы на постройку дома, который затем был передан ему в собственность согласно со всеми установлениями закона.

Однажды туда пришел Крошка-Сэр… Ах, нет! Туда пришел Джордж – после суда Крошка-Сэр категорически потребовал, чтобы Эндрю называл его просто по имени.

– Свободный робот никого не должен называть Крошками-Сэрами, – сказал Джордж, – Раз я называю тебя Эндрю, значит, ты мне должен говорить Джордж.

Сформулировано это было как приказ, а потому Эндрю с тех пор называл его Джорджем, но Крошка-Мисс осталась Крошкой-Мисс.

А в этот день Джордж пришел один и сказал, что Сэр умирает. С ним сидит Крошка-Мисс, но Сэр хочет увидеть Эндрю.

Говорил Сэр почти обычным голосом, хотя, видимо, двигаться почти не мог. Он с трудом пытался приподнять руку.

– Эндрю, – сказал он. – Эндрю… Нет, Джордж, не помогай мне! Я же не калека, я просто умираю… Эндрю, я рад, что ты свободен, Это я и хотел тебе сказать.

Эндрю не знал, что ответить. Он никогда еще не стоял рядом с умирающим, но ему было известно, что это процесс, в ходе которого люди перестают функционировать, – непроизвольное и необратимое демонтирование. И Эндрю не знал, какие слова тут уместны. Он просто стоял в абсолютном молчании и абсолютной неподвижности.

Когда все кончилось, Крошка-Мисс сказала ему:

– Последнее время, Эндрю, могло показаться, что он держался с тобой неласково. Но он ведь был стар, понимаешь? И огорчился, что ты захотел стать свободным.

И тут Эндрю нашел слова, которые мог сказать:

– Без него я бы никогда не стал свободным, Крошка-Мисс.

9

Одежду Эндрю начал носить только после смерти Сэра. Сперва старые брюки. Их ему отдал Джордж.

Джордж уже женился. Он был адвокатом и поступил в фирму Фейнголда. Старик Фейнголд давно умер, но его дочь продолжала вести дела, и со временем фирма стала называться «Фейнголд и Чарни». Название сохранилось и тогда, когда леди ушла на покой, и никакой Фейнголд ее не сменил. Когда Эндрю впервые оделся, фамилия Чарни только-только появилась в названии фирмы.

В первый раз увидев Эндрю в брюках, Джордж попытался скрыть улыбку, но глаза Эндрю уловили, как у него дрогнули губы.

Джордж показал Эндрю, как манипулировать статическим зарядом, чтобы брюки раскрылись, облегли нижнюю часть его тела и сомкнулись на ней. Джордж проиллюстрировал это на собственных брюках, но Эндрю прекрасно понимал, что точно воспроизвести это плавное движение сможет только после длительной тренировки.

– Но, Эндрю, – сказал Джордж, – зачем тебе понадобились брюки? Твое тело так изумительно функционально, что его стыдно прятать, тем более что тебе не надо считаться ни с низкими температурами, ни с приличиями. Да и к металлу они не прилегают, как полагается.

Эндрю сказал:

– Но ведь и человеческие тела изумительно функциональны. Однако ты носишь одежду.

– Ради тепла, гигиены, защиты кожи и из желания пофрантить. Все это к тебе не относится.

– Без одежды я чувствую себя обнаженным, Джордж, – ответил Эндрю. – Я чувствую себя не таким.

– Не таким? Эндрю, сейчас на Земле существуют миллионы роботов. Как свидетельствует последняя перепись, численность роботов в нашем регионе почти равна численности людей.