«Пламенные моторы» Архипа Люльки - Кузьмина Лидия - Страница 33

А дело в том, что, занимаясь еще туполевским бомбардировщиком, Павел Осипович думал об истребителях, способных противостоять новейшим американским самолетам «Сейбр-86», поступившим на вооружение военно-воздушных сил в США в конце Корейской войны 1950–1953 годов.

Проекты фронтового истребителя С-1[1] со стреловидным крылом и истребителя-перехватчика Т-3[2] с треугольным крылом предъявлены на рассмотрение научно-технического совета министерства. Необычность их и сложность работы над ними состояла прежде всего в том, что предел надежно освоенных скоростей в истребительных КБ в начале 50-х годов не превышал 1500 километров в час. А Сухой получил правительственное задание спроектировать самолет со скоростью не менее 1800 километров в час и высотностью 18 000 метров.

Для того времени это явилось настолько необычным, что многие специалисты не могли это воспринять. Предложения П.О. Сухого сильно опережали свое время. Забегая вперед, скажем, что жизнь подтвердила предвидение Сухого – самолеты-истребители 70-х годов, так называемое четвертое их поколение, имеют тяговооруженность и нагрузку на крыло очень близкие к принятым Павлом Осиповичем в 1953 году.

Но какой двигатель способен обеспечить самолету эти данные? В конструкторских бюро двигателистов А. Микулина, В. Климова и других двигателя с нужной тягой и удельными параметрами для такого истребителя не было.

Павел Осипович обращается к Люльке. У него в КБ готов первый вариант АЛ-7 – прототип знаменитого впоследствии АЛ-7Ф (с тягой на форсаже 10 000 кгс). Но Сухой «берет» для своего нового самолета этот новый, по существу, только что рождающийся двигатель. Огромный риск, но он верит Люльке, верит, что его КБ создаст мощный двигатель, способный обеспечить самолету необыкновенно высокие летные данные. За рубежом в то время двигателя с такой огромной тягой не существовало. Главный конструктор самолета и главный конструктор двигателя работают в тесном контакте, оба стремятся найти полное согласование планера самолета с двигателем.

Оба конструктора и коллективы их КБ держат трудный экзамен. На разработку качественно нового самолета и двигателя, на выпуск чертежей, подготовку производства и их постройку Сухому и Люльке отведены небывало короткие сроки.

«Холодная война», навязанная нам, требовала жесточайшего соревнования конструкторской мысли. Отстать в соревновании мы не имели права, тем более что в том напряженном 1953 году в США вышли на летные испытания истребители F-100, F-101, F-102.

Конкуренты серьезные – фирмы «Норт-Америкен», «Макдоннел» и «Конвэр». Сомневаться в том, что они сумеют построить самолеты с большими сверхзвуковыми скоростями полета, не приходилось. Тем более что авиационная промышленность США всеми силами стремилась восстановить свою репутацию, несколько пострадавшую после войны в Корее, где неизвестные дотоле МиГ-15 били широко разрекламированные F-86 Сейбр фирмы «Норт-Америкен».

Коллективы КБ П.О. Сухого и А.М. Люльки, объединенные общей заинтересованностью, взаимопониманием, самоотверженным трудом, думают, изобретают, стремятся быстрее дать для обороны родины такой новый и очень нужный самолет.

Понятие «авиационный комплекс» появилось в конце 50-х годов. Оно родилось в связи с постоянным возрастанием роли двигателя, вооружения и прицельно-навигационного оборудования в решении самолетом своих задач.

Генеральные конструкторы А.М. Люлька (слева) и А.Н. Туполев – справа, в центре начальник КБ М.А. Молчанов.

Главный конструктор-самолетчик не мог уже полностью отвечать за всю систему «самолет – двигатель – вооружение», потому что центр тяжести технической сложности сместился в сторону двух последних составляющих.

Теперь ответственность за создание нового самолета делилась между тремя разработчиками. Но не только в ответственности было дело. Только совместными усилиями стало возможным вдохнуть жизнь в сложное техническое устройство, называемое сверхзвуковым современным самолетом, где мозг, глаза и уши – радиолокационное оборудование, сердце – двигатель, а тело – планер с дышащим, как жабры, воздухозаборником.

Прошло время, и линии на ватмане превратились в АЛ-7, сияющий нержавеющей сталью и титаном двигатель со множеством новых, и не просто новых, а на уровне важных изобретений усовершенствований. Его установили на самолет Сухого С-1 (Су-7).

Двигатель расположили внутри самолета, к нему от носа ведет длинный воздуховод, раздвоенный в середине для кабины летчика.

Многие авиаспециалисты не верят в новый самолет Сухого.

 – Скорость 1800 километров в час и высота 18 000 метров?

 – Ни у нас, ни за рубежом ничего подобного нет. Такая скорость и высота – это завтрашний день авиации. Сухой и Люлька и все их конструкторы – большие фантазеры.

Прошло немногим более двух лет со дня начала работы над С-1 (Су-7) и над АЛ-7. Время напряженных творческих поисков, самозабвенного труда самолетчиков и двигателистов закончилось рождением необыкновенного детища, черты характера которого предстояло проверить.

Солнечным весенним днем 1953 года, а в это время в работе был первый вариант АЛ-7, на завод без всякого предупреждения приехали генеральный конструктор Туполев и министр оборонной промышленности Устинов. Люльке сообщили об их приезде, когда машина остановилась у входа в КБ. Из нее вышел Андрей Николаевич в генеральской форме и в темном штатском костюме Дмитрий Федорович. Архип Михайлович пошел им навстречу и пригласил к себе.

 – Нет, пошли на сборку, – ответил Устинов. – Андрей Николаевич немедленно хочет убедиться, что двигатель с заявленными вами данными есть.

 – Посмотрим, посмотрим, – иронически произнес Туполев и направился в производственный корпус.

Для сборки там было отгорожено небольшое помещение.

 – Тесновато тут у вас, – озабоченно произнес Дмитрий Федорович.

Двигателя на сборочном стапеле не было. Его уже разобрали по узлам. Рабочие в белых халатах разбирали на верстаках последние узлы прошедшего испытания АЛ-7.

Туполев стал рассматривать тонкостенные, прямо-таки ажурные детали.

 – Очень смелые ваши прочнисты. Это же на пределе технических возможностей.

Потрогав лопатки, заметил:

 – Титан применяете, конечно, его удельный вес небольшой, но ведь он дорогой.

 – Пока осваивают его, возможно, и так, – согласился

Люлька. Но это временно. А преимущества титана перед алюминием и сталью – факт бесспорно постоянный.

Так оно и вышло. После освоения процессов титан научились обрабатывать, и он перестал быть трудоемким и дорогостоящим.

 – Покажите, где испытывается двигатель, взглянем, на что способна эта ваша ажурная конструкция, – в голосе Туполева слышались иронические нотки, но и неподдельный интерес.

На испытательном стенде Андрей Николаевич дотошно смотрел на показания приборов, крича в ухо инженерам-испытателям, задавая каверзные специальные вопросы – осведомленность в реактивной технике у него была большая.

По его лицу было видно, что он доволен. Потом поднялись на второй этаж конструкторского корпуса в кабинет Люльки.

 – Значит, вес всего 1400, а тяга 7000? – уточнил дружелюбно Андрей Николаевич. – Такой легкий движок – мечта конструкторов-самолетчиков, особенно истребительных КБ. Сознаюсь, не верил в ваш напряженный двигатель, пока сам не увидел.

 – Для наших истребителей скоро потребуется двигатель с еще большей тягой, – сказал Устинов. – Готовьтесь к этому, и чем быстрей, тем лучше.

 – Мы уже работаем над форсированным вариантом АЛ-7, – вставил Люлька.

 – Если понадобится помощь, обращайтесь. А первое, что сделаем для вас, – это хороший сборочный цех.

И вскоре его построили – просторный и светлый. А потом появилась экспериментальная база в Тураеве, о которой в КБ Люльки мечтали долгие годы.